благосостояния несколько поднялся, а поскольку я, как всякий человек, слаб, то перед некоторыми соблазнами устоять не могу. В общем, люблю я хорошую кухню. И в связи с этим, конечно же, не утеряв своей потрясающей ловкости, стал ваш покорный слуга, скажем так, не очень гибким в талии. Современники Петра Великого назвали бы меня мужчиной осанистым, вульгарные же современники говорят, что я пузат.
Так вот, когда я глянул вниз, плода моих двухлетних усилий не было. Я был поджар, как лет пятнадцать назад.
А вот в туалете моем было, пожалуй, чересчур много кожи.
Торс плотно охватывал жилет, украшенный двумя рядами каменных пуговиц. Вроде глубокого синего цвета. В камнях я вообще-то не дока и, собравшись разглядеть эту пуговицу, возможно чуть сильнее, чем надо, а может и в самый раз, дернул ее. И в ладонь мне рукоятью вперед скользнул нож. Небольшой, аккуратный. Недлинный, в полторы ладони черненый клинок в форме сильно вытянутого, слегка закругленного треугольника с односторонней заточкой. Вытянутые вперед усики ловушки на гарде. Синий камень в перекрестье. Рифленую удобную рукоять венчает такой же. Пуговица. А ножик удобный. И кинуть, и подраться. О том, что ножик не декоративный, указывали затертые, но заметные зазубринки на клинке. Повидавший. Убрал я его.
А вновь обретенную талию охватывал широкий пояс с очень сложной пряжкой.
Дальше его – кожаные брюки, заправленные в сапоги. Правое голенище слегка жмет, да и левое. А в них такие же почти ножички, но побольше, потяжелее.
И в левом рукаве неудобство ощущается. Расстегнул манжет, а оттуда, спрятанный широким рукавом, мне еще один синим глазом подмигивает. Мне прямо за правую руку обидно стало. Все конечности охвачены, а она? Зря обижался.
Цыганствующий ниндзя какой-то. Говорила мне бабуля. Плохо вести себя будешь, цыгане украдут. Не прошло тридцати лет – украли.
Пока я осматривался, афро-американец меня своим тигриным взглядом буравил. Пусть смотрит, мне не жалко. Не смутишь нас, гад желтоглазый.
Наконец он решил прервать свой индивидуальный заговор молчания.
– Ну если так получилось, давай знакомиться. Я – Тивас. Великий Маг и Колдун, – представился он.
– Душевно рад знакомству, – вежливо отозвался я.
А сам просто лопался от радости и счастья. Все сразу стало ясно. Он Тивас, Великий Маг и Колдун. У нас тут что, эксклюзивный дурдом для одного меня любимого? Похоже, перечитал фантастику. Под водочку-то глюки и пошли. Ведь воспитание я получал во времена давешние, советские. Точно знаю – маги и колдуны только в сказках бывают. Хотя вру. Помню, был период, когда они как из рога изобилия посыпались. В конце восьмидесятых. Один воду из телевизора заряжал, другой рубцы на расстоянии рассасывал, третий так и вообще мертвеца оживил. Радости было. Море.
Вообще-то читал, что с больными, психическими в смысле, спорить не надо, но поскольку был я, скажем так, слегка раздражен неожиданностью ситуации…
– А вы не подскажете, уважаемый Тивас, Великий Маг и Колдун, что я здесь делаю?
– А вот об этом у нас с тобой долгий, похоже, разговор будет. Чай, кофе?
– Лучше чай.
Дядька разлил из парующей баклаги что-то в баклагу поменьше. Да. Действительно, чай. Хороший.
– Курить?
– Не откажусь.
И он достал из той же баклаги пачку «Ротманс». Волшебный такой горшочек. Бросил через костер мне.
– А спички?
– От костра прикуришь.
Как мило. Великий Маг и Колдун знает, кто такие спички. А от костра я прикурил. Навык есть. Выжидательно уставился на собеседника и подарил ему лучшую из своих улыбок. Пусть поймет, что не зря старается, психологический контакт устанавливает. Вишь, хороший какой дяденька. У костра усадил, чаю дал, сигареткой угостил. Мы добро понимаем. Только вот на кой сдался нам этот афро-американец – не понимаем.
А он пусть на нашу белозубую улыбку смотрит и думает, что созрел папуас для контакта и от встречи с великой цивилизацией ждет только радостей в виде разноцветных стекляшек и железных скребков.
Чернокожий индеец с интересом на меня так поглядывает. С удовольствием даже.
– Хорошо держишься, – говорит. Улыбку мою, видать, оценил. – Не боишься?
– Боюсь. А чего? Ты мне, дяденька, скажи, кого бояться. Я и буду. А пока не знаю. Вот. Ситуация насквозь непрозрачная.
– Ты хоть осознаешь, куда попал?
– А ты мне расскажи.
– А психика как? Крепкая? – подкинул он мне очередной вопрос.
Мозг у меня хотя и неоднократно сотрясенный, но весьма функциональный, о чем я и сообщил.
– Концепция существования параллельных реальностей не шокирует?
Мама дорогая! Куда же меня занесло? Но виду не подал.
