– Да что с тобой, Идонгович?
Тот оторвал взгляд от котенка. Да, от котенка. Правда, весьма крупного.
– История знает всего несколько примеров, когда комонь отдавал своего детеныша на воспитание человеку. Это были великие люди. – Он замолчат. – Один из них Лихобор.
Я охнул.
Самое странное, что кони черного зверя абсолютно не испугались. И хотя он все время пытался влезть куда-нибудь своим любопытным носом, вели себя достаточно корректно.
А вот Тивас пребывал в глубокой задумчивости и странно так посматривал на меня.
– Идонгович, проясни ты мне, темному…
– Да-да, – рассеянно, по-профессорски, ответил Тивас, – я тебя слушаю.
– С чего это зверь к нам так проникся?
Он удивленно воззрился на меня.
– Но ведь мы бились рядом.
Пришло время изумиться мне.
– Так он это что, понимает?
– Конечно.
– Тивас, они что, разумные?
– А что я тут, по-твоему, делаю? Здесь есть виды разумных животных. В разной степени, конечно. Некоторые виды насекомых, некоторые породы деревьев. Только общаться с ними чрезвычайно сложно. В основном потому, что они не хотят. А вот людей понимают. И друг с другом общаются. Да вон, ты сам посмотри.
Старший комонь инструктировал младшего, что-то втолковывал ему, порыкивая. Тот, склонив набок маленькую свою головку, внимательно слушал, изредка, по-детски тонким рявком, выясняя подробности. Со стороны, во всяком случае, это выглядело как беседа.
– Пойдем посмотрим, что от гиршу осталось.
Осмотр павшего противника привел меня к мысли о том, что даже раненому зверю или человеку в этой нежной саванне шансов на выздоровление давалось мало.
Мясо, внутренности, жилы и вообще все, что можно съесть, было съедено. Шкуру от излишков жира и мяса активно освобождала орда черных муравьев с мизинец размером. Стройные колонны уходили в густую траву, утаскивая с собой добычу. Наше появление не осталось незамеченным, и несколько десятков мурашей, оторвавшись от трапезы, сбили плотный строй у нас на пути. Я рассмеялся.
– Только не вздумай идти дальше. Растопчешь одного – сюда тысячи явятся. Придется вскачь уходить.
– Ого.
– Вот тебе и ого. Их никто не трогает. Невероятно мстительные твари. Тоже, кстати, весьма разумные. Ты их лучше прикорми.
Я отломил кусок галеты и аккуратно положил ее перед суровыми черными панцирниками. Из строя выскочил один и опасливо попробовал. Подбежал к своим. Те бросились к подношению, разломали и уволокли. А парламентер подбежал ко мне, ловко вскарабкался на сапог и выхаркнул на его поверхность густую тяжелую капельку чего-то.
– Ну ты счастливчик какой-то. Тебе везет и везет.
– А чего это он?
– Пищей он с тобой поделился. Своей муравьиной.
Тивас достал из складок своей хламиды какой-то медальончик, протянул мне.
– На. Собери все.
Я послушно собрал уплотнившуюся каплю в медальон. Понюхал. Пахло одуряющее.
– По этому запаху тебя всегда найдут. И помогут.
– Спасибо большое, – сообщил я черным рыцарям.
Те дружно развернулись и умчались доедать.
– Ты зря иронизируешь. За одну такую каплю Ночная Гильдия отсыплет тебе ведро золота.
– Что за Гильдия такая?
– Содружество воров, – нехотя сказал Тивас.
– С чего бы это? Накроши им галет, да и меняйся сколько влезет. Они мне вон за кусочек целую каплю выдали.
– В том-то и дело, что очень мало кому они такой обмен предлагают. Исчезающее мало, – задумчиво добавил Тивас.
Тут нашу беседу прервало истеричное ржание коней и радостный сдвоенный визг циркулярной пилы.
Мы обернулись. И я очень удивился. Скромно говоря.
