– Семен! – придушенно рявкнул Княженцев.
Без толку.
Рассердясь, Георгий перегнулся через провал меж полками, принялся расталкивать спящего.
– Семен… да Семен же, твою маму!..
И добился-таки своего. Семен зашевелился, завозил ногами по матрацу, повернулся и отворил наконец пустынные глаза.
– Семен, проснись! Подъем скоро.
В мутных глазах мелькнул какой-то сигнал, пропал, вернулся, задержался…
– Ааа?.. – вырвался сиплый звук из полуоткрытого рта.
– Хвост на! – передразнил Георгий, но беззлобно. – Проснулся?
Лежащий моргнул и действительно проснулся.
– Доброе утро… – просипел он пересохшим горлом.
– Доброе, – согласился Георгий. – Слушай-ка, у тебя, кажется, спички имелись?
Семен облизнул губы, кашлянул.
– Спички? – переспросил нормальным голосом. – Да, есть, а что, тебе нужны?
– Нужны.
– Зачем? – вроде бы удивился Семен.
– Ну вот, зачем!.. Москву поджечь, как Наполеон, – замысловато сострил Княженцев, но тут же сказал спокойно: – В зубах какая-то зараза застряла, мешает. Выковырнуть надо.
– А, – сразу понял Семен. – Это пожалуйста.
– Спасибо. Мне одну всего…
Семен спрятал спички, откинулся на полку и мгновенно провалился в свое персональное небытие.
Егор еще полежал немного, а потом все-таки встать пришлось – природа потребовала, никуда не денешься. Точнее, та часть природы, что именуется мочевым пузырём. Егор легко спрыгнул с полки, натянул кроссовки и проследовал в конец вагона, мотаясь вместе с ним, хватаясь за поручни на перегородках. Когда же, справив нужду, пошел назад, еще издалека увидел, что Аркадий не спит, обувается, сидя на своей лежанке.
– Привет, – вполголоса поздоровался Егор, подойдя.
– Здорово, – бодро отозвался Кауфман. – Как спалось?
– Отлично, в поезде мне почему-то всегда спится хорошо.
Аркадий встал, притопнул сперва левой ногой, потом правой.
– Н-да, – сказал он. – Нет бы старые надеть, разношенные. До сорока лет дожил, а ума не нажил…
У Георгия брови взлетели чуть ли не на самые волосы:
– До скольки… Постой, тебе, что, сороковник?!
– Ну, прибавил малость, – сознался Аркадий. – Тридцать восемь.
Княженцев все равно не мог оправиться от изумления.
– Ну тем не менее… Даешь, брат! Я-то думал, ты нам с Пашкой ровесник, – тридцать два, тридцать три…
Удивление Егора выразилось еще и в том, что он заговорил в полный голос, и от этого восстал с верхней полки Семен – причем поразительно легко: сел, жутко зевнул и тут же спрыгнул вниз.
– Проснулись? – поинтересовался он и зашарил под полкой Виталия, отыскивая башмаки.
– Как видишь, – ответил ему Егор.
– Ага, – молвил Семен рассеянно. – А я прямо не знаю, что со мной… Всю ночь так и не заснул. Ворочался, ворочался, вставал, курил… Все уже спят давно, а я один, как сыч. Так и не спал.
Тут Княженцев поперхнулся удивлением и смехом, даже закашлялся.
– Семен Семеныч!.. – вскричал он. – Кха-кха… Что-то с памятью моей стало?
– Я Семен Николаевич, – объяснил Семен кротко.
– Э-э, дорогой мой, я ведь тоже Сергеевич, и тем не менее я-то все помню хорошо.
– Что хорошо?
– Как ты дрых без задних ног.
– Я дрых? Когда это?
– Ты. Ну или твой двойник. Клон, так сказать.
От шумных разговоров завозился на своей полке Пашка, повернулся, потянулся, почесался и начал вставать – мятый и всклокоченный.
– Кто? – оторопел Семен. Глаза его широко раскрылись.
– Клон, говорю! – И Княженцев прибавил веселое непечатное ругательство.
– Э, опять матом ругаетесь, как маленькие дети… – пробурчал Забелин. Запасы его офицерских прибауток были неистощимы. – Чего такое?
– А, Семен Николаевич нам тут заливает сказочки про белого бычка. Брат Гримм!
– Да ну, правду я говорю, – огорчился Семен так, что Егору сразу стало жаль его.
– Ладно, ладно, – примирительно сказал он. – Правду так правду.
– Па-адъем, – скомандовал сам себе Павел. Он действительно поднялся и сделал несколько энергичных, резких движений. – Зарядка, – объяснил он, пригладил обеими руками шевелюру. – Ну что, переходим к водным процедурам?..
Аркадий посмотрел на часы:
– Да, надо поторапливаться. Виталю будите.
Как будили Виталия, Егор не видел, потому что двинулся обратно в туалет, а когда вернулся, умытый, с освеженным ртом, то застал в своем купе одного Аркадия, который умело разворачивал на столике всякую походную снедь.
– Позавтракаем слегка, – предложил он. – Много нам есть сейчас не следует, а вот чуть подкрепиться – в самый раз.
– А лимон найдется?
– Запросто, – ответил Аркадий так, что Княженцев только головой качнул, улыбнулся. Нравился ему этот парень, Аркадий Кауфман, с первой минуты глянулся. Все у него получалось, все препятствия-трудности словно бы сами разбегались от него, зная, что тут им делать нечего.
Егор засмеялся добродушно:
– Да уж, ты опытный турист, по всему видно.
– Витамин С, – улыбнулся Кауфман, – в походе вещь немаловажная… А слушай-ка, Егор, я вот что хотел тебя спросить. Вот вы с Семеном… это точно, что он спал крепко?
– Как ежик в зиму! – заверил Княженцев. – Насилу добудился.
– А он говорит, что глаз не сомкнул?
– А-а, небось маялся, маялся полночи, а потом мгновенно вырубился – вот и почудилось, что не спал.
– Может быть… – тут Аркадий как-то рассеянно улыбнулся. – Ну что ж, лимон у нас есть, заварка есть, осталось кипятку раздобыть. Сейчас займусь!
