— Мой генерал?.. — и при этом был безупречно вежлив.
— Уже ваш? — слегка съязвил Даня. Михей коротко рассмеялся:
— Форма почитания!
Даня усмехнулся, зевнул, крепко потер глаза.
— Слушаю.
— Необходимо встретиться. — Голос Михея сразу стал серьезным.
— Догадываюсь, — вновь не без язвинки ответил Даня. — Тогда жду вас на завтрак, в десять часов.
— У Гвоздя?
— Естественно.
— Отлично. До встречи.
— Ждем...
Еще раз Даня зевнул, встряхнулся, встал и пошел будить Гвоздя.
Тот полночи провозился с жутким трофеем, подключая его к сканеру. Вошел в азарт, бормотал про себя, матом в том числе, бренчал деталями... Теперь спал, как Илья Муромец. Даня насилу его дотолкался:
— Эй, мастер-кошмастер! Подъем.
Гвоздь промычал нечто неудобопонятное, перевалился на другой бок, но генерал не дал ему почивать:
— Вставай, вставай. Гости к нам.
— Провались они...
— Увы, не выйдет. Не провалятся. Давай, Гвоздь.
Разбудил-таки. С Сергеем оказалось проще, он вскочил, как на пружине:
— Уже?!
— Не совсем. Но вставать надо... Гвоздь, — обратился Даня к мастеру, — соедини-ка меня с Немо.
В ответ на это Гвоздь зевнул так яростно, что весь сон пропал.
— Счас... А что за гости-то? Чего-то я не понял.
— Спросонья не понял. Наш друг Михей, кто же еще. Немо и в этот ранний час оказался на связи, что, конечно, неудивительно. Даня изложил ему новости.
— Значит, все-таки второй вариант, — помолчав, сказал Немо.
— Видимо.
— Мне подойти?
— Да нет, пожалуй, — Даня долго не думал. — Выясним. А я тебе потом расскажу.
— Я на связи.
— Хорошо. Будь!
Пробужденные уже приводили себя в порядок, умывались, экономя воду. Гвоздь, наскоро ополоснувшись, сразу загорелся работой, полез к компьютеру... Гоблинова голова, ужасная и важная, уже была вся опутана разноцветными проводами.
Сергей с опаской покосился на мрачный симбиоз.
— Сурово... — решил он. — Слушай, а что, оно, — Сергей указал на страшилище, — реагирует? То есть в нем жизнь остается?..
В философических теориях Гвоздь не блистал:
— Жизнь? Черт знает. А информацию скачать можно.
Зато Даня прекрасно понял, что волнует Сергея.
— Я думаю, это тот случай, когда убожество выручает, — сказал он.
— Парадокс, — Сергей кивнул.
— Вот-вот. — Даня все мигом сообразил, хотя слово «парадокс» услыхал впервые. — У них части трупов еще живут довольно долго, причем сами по себе. Ну, это, конечно, не настоящая жизнь, а так... Какие-то процессы там идут. Они стихают, но медленно. До года может длиться.
— Преимущества примитива, — понял Сергей. Это поучительная беседа была прервана Гвоздем.
— Эй, господа хорошие, — сдержанно произнес он. — А не пора ли нам подумать насчет завтрака?
— Так ты ж хозяин, — резонно заметил Даня. — Тебе и кастрюля в руки!
— Я сделаю, — вмешался Сергей. — Только покажите, где тут у вас чего...
Показали. Сделал. Поели.
— Да у тебя, Серый, талант! — воскликнул Гвоздь, выскребая тарелку ложкой.
— Согласен, — Сергей улыбнулся. — Я это дело любил почему-то. Матери помогал. Сам готовил...
За такими разговорами, за мелкими делами время пролетело незаметно. А точно в десять прибыл Михей.
Вошел, как всегда, в стиле комильфо, изящно, с улыбочкой.
— Здравствуйте, здравствуйте... Сергей, если не ошибаюсь?
— Нет, — ответил Сергей, несколько удивленный. — То есть да. Сергей.
— Как же. Имел удовольствие видеть вас в бою на кольцевой. Прекрасно себя проявили...
Говоря это, он успел поздороваться со всеми, цепким взором окинуть комнату. Понятно, что взор этот замкнулся на отвратительной башке.
— Трофей? — спросил Михей, подойдя.
— Да, — сухо ответил Даня.
Михей помолчал. Затем сказал искренне:
— Экая сволочь, прости Господи.
— Знаете уже, — сказал Даня без вопроса.
— Про ваши подвиги вчерашние? Ну как же... Обязан знать, иначе кто я? Шиш на палочке. Но я не шиш.
Даня сунул руки в карманы, прошелся туда-сюда.
— Послушайте, — рот его слегка скривился, — ну чего мы играем в эти игры-прятки?.. Что, положили мы там кого из ваших? Скажите прямо!
— А это не я, вы сами говорите, — безмятежно откликнулся Михей. — Все правильно. Один там наш был, нелегал. Теперь нет. Готов.
— Ну и откуда мы могли это знать?! У нас похитили товарища. Мы должны были его спасать. Мы видели перед собой врагов! Разве до того нам было, чтобы думать, кто там кто, как думаете?
— Я? Я сам ни боже мой. А вот руководство наше вполне может вам предъяву выкатить. Придется объясняться на таком уровне.
В Дане, возможно, и присутствовала некая горячность, по молодости лет. Но вот уж обвести его вокруг пальца было сложно.
Он неуловимо сощурился:
— Вот вы все Бога поминаете. А знаете ли, что мы нынче в Вольную зону собирались?
— Когда?
