«отбой».
Но отбоя быть не должно. Сергей беспокойно поерзал. Ракета! Какая она? Никогда прежде Сергей их не видел — в работе, то бишь.
Ракеты были найдены когда-то неугомонным О-о на складе пиротехники; вернее, сам склад был им найден в подвале одного из домов. Сергей, у отца перенявший философский тип мышления, тогда без шуток подумал о том, что если у каждого человека есть какой-то (особый) талант — он же маяк его судьбы, — то у О-о таких талантов сразу два: веселый нрав и легкость находок. Казалось, не он их находит, а они его.
Сергей усмехнулся. Да, так вот ракеты... Костя изучил их и сказал, что они вполне пригодны. Разобрался в принципе действия. Одной хотел пальнуть, но Бабай запретил — демаскировка! Костя сообразил, что погорячился.
— Ну, зато теперь покажу вам, что такое фейерверк! — хвастался он вчера.
— А ты что, сам видел, что ли? — скептически спрашивал Кишка.
— Я представляю, — парировал Костя. — Воображение у меня... Ну, увидите!
Сергей тоже попробовал представить. Вроде бы получилось. Но все же интересно, как на самом деле. Костя поволок с собой целую батарею фейерверков, ящичек такой, к неудовольствию Бабая. Но на сей раз Костя настоял на своем.
— Для страховки, — талдычил он. — Вдруг одна не сработает?
В общем-то тоже резонно...
— Следите! — жарко шепнул Кишка. — Сейчас…
Сейчас! Сергей сглотнул, сжал крепче генератор.
Ощутил, как бьется сердце. Прицел! Главное — не промахнуться. Он приподнял раструб генератора, целясь в верхние этажи. Удар должен быть с четырех сторон одновременный...
Ракета!!!
И — чей-то вскрик.
Или показалось?
Сергей обмер. Поздно?!
Нет! Генератор сработал. И три других тоже. Мир содрогнулся.
Уфимцы сразу вспомнили подрыв резервуара — только это было еще эффектней: огромное здание точно подпрыгнуло. Вернее, подпрыгнули верхние этажи, оторвались и как бы зависли на миг, как бы в испуге, — а затем вдруг все сложились внутрь.
Адский грохот заглушил утро. Замотало туда-сюда верхушки деревьев. И удивительно! — в этом грохоте стали беззвучно взлетать и лопаться разноцветными искрами Костины фейерверки. Зачем — никто не понял.
Кажется, Кишка что-то сказал, но слышно не было. Все еще рушилось, осыпалось, перекатывалось внутри здания. Клубы белой пыли вздымались и оседали над руинами. Обломки стен торчали безобразно. С одной стороны почему-то кусок стены уцелел и теперь нелепо и изломанно высился — как зуб динозавра.
Грохот стихал. Стало слышно, как фейерверки, взлетая, шипят и хлопают. Хлоп! — и целый трескучий дождь сверкающих огней. Хлоп! — и еще...
— ... хрена себе! — расслышал наконец Сергей слова Кишки. Ну, зрелище и вправду эффектно.
Гондурас тоже нечто бормотнул невнятное и расхохотался. Сергей покосился на него — счастье на роже, как у именинника.
Генератор после выстрела как-то усох, что ли. Как боксер после боя. Сергей взглянул с интересом: ему любопытно было это, магические объекты. То ли живые они, то ли нет?.. Да и вообще он отличался любознательностью — ничего не попишешь, философская наследственность.
— Вызов! — Кишка ткнул его локтем. Сергей вздрогнул.
Огонек рации мигал напористо, требовательно.
— Да! — Сергей крикнул погромче: шум еще не затих.
— Все нормально? — голос Бабая.
— Да. У вас как?
— Тоже порядок. Гоблины на вас выскакивали?
— Нет! — Сергей только теперь удивился: точно ведь, из обрушившегося дома никто не выбегал.
— А у нас двое выскочили. Положили.
— Молодцы. А у других?
— Никого. Как у вас?
— Может, их всего двое и было?
— Да ну! Долбануло-то как, видал? Там и слона сплющит... Ладно, подождем еще малость, а потом выйдем.
— Отбой, — согласился Сергей.
Фейерверк смолк. Стало почти тихо, но все равно первоначальное очарование утра пропало безвозвратно. Тревога, ярость и смерть вернулись в этот мир невидимыми силами — и вот накрыли лес и поле. Сергею почудилось, что он слышит, как они мечутся над головами, раскачивают ветви елей. Лес как будто застонал над напором этих сил. Сергей заслушался, но опять же Кишка бесцеремонно ткнул его в бок.
— Эй! Задумался?
— Да нет... — ответ прозвучал как-то виновато. — Это я так...
А что «так» — и сам толком не знал. Пожал плечами и улыбнулся. Кишке не терпелось:
— Ну что там? Нет сигнала?.. — хотя сам прекрасно видел, что нет.
Даже Гондурас удивился:
— Да чего ты? Пять минут подождать не можешь?
Бравый вояка смутился, затих. А Гондурас оказался провидцем: и пяти минут не прошло, как Бабай вышел на связь.
— Ну, вроде все, — сказал он. — Выходим потихоньку. Не геройствовать!
— Да уж знаем, как-никак... — Сергей стал подниматься. — Выходим, пацаны.
Генератор — Сергей взял его двумя руками — был точно как живой. Живой, усталый — и это Сергей ощутил. Честно сказать, это было неприятно. «Промежуточная форма!» — привычно помыслил он философской категорией. То ли живой, то ли нет...
Но вот бойцы Дани и Бабая точно были все живые. Послышался смех. Сергей увидел, как вылезает Костя, чумазый и смущенный.
— ... пиротехник, твою мать! — донесся голос Бабая.
Костя что-то задудел, оправдываясь. Бабай только рукой махнул.
Он тоже выглядел довольно закопченным. Третий в этой тройке, О-о, очумело тряс головой, растерянная улыбка блуждала по его лицу, косо перечеркнутому полосой сажи.
Гондурас вдруг чего-то сообразил, загоготал и пустился бежать по траве, разбрызгивая росу.
— Э-гей! — вопил он диким голосом. — Глянь-ка! Ах-ха-ха!..
— Ну, ума палата... — буркнул Кишка.
А Сергей ничего не сказал. Кричать вслед? Бесполезно.
Видно, и Бабай это понимал. Да и предупреждение «не геройствовать» было скорее для проформы.
