открытой местности торчать!
Домовой действительно встретил нас у порога, пригляделся к растрепанной, пришибленной, измазанной кровью хозяйке и испуганно всплеснул лапками.
- Батюшки, что ж там у вас стряслось?!
Ленку передернуло, и отвечать пришлось мне:
- Труп у нас стрясся! Располовиненный.
- Ой, ужас-то… - заохал Федька, помогая девушке стянуть куртку. - Кого ж это так угораздило?
- Убийцу нашего, - мрачно отозвался я. - Эльф который.
- Вы… его… - Домовой судорожно сглотнул. - Пилой, что ли?
Леночка икнула, зажала рот ладонями и помчалась к туалету.
- Блин, Федь, ну ты думай, чего несешь! - разозлился я. - Мы что, по-твоему, серийные маньяки?! На него кто-то стекло с многоэтажки скинул - здоровенное, из окна на лестничной клетке.
- Так объяснять надо нормально! - обиделся домовой, с тревогой прислушиваясь к маскировочному шуму бачка. - Тоже мне мужик - довел хозяйку до ручки… унитазной, еще и ругается.
- Я довел?! Блин, я ее целой довел! А не в виде двух половинок! - Я уже и сам начал психовать, не хватало еще выслушивать упреки от домового! - Короче, Федь! Закусь на стол, и… и на пару часов сгинь-пропади куда-нибудь, чтобы ни слуху ни духу! У меня тут сеанс экстренной терапии будет, посторонним вход воспрещен.
- Как посуду мыть, так я не посторонний, - сердито зашипел Федька, превращаясь во вздыбленного кота с выпущенными когтями. - Раскомау-у-ундовался…
- Ну тогда просто брысь! - Я сделал вид, что хочу поддать ему ногой под зад. Кот подскочил как ошпаренный и дал деру.
Пошарив по кастрюлям, я сервировал стол вчерашней кукурузой, хлебной краюхой и парой кружек. Кажется, рюмки в домике тоже были, но где, с ходу вспомнить я не смог.
Леночка наконец вернулась на кухню (а то я уж начал прикидывать, как бы потактичнее добыть ее из туалета), подошла к посудному шкафчику, но, вместо того чтоб его открыть, начала размеренно стучаться о дверцу головой.
- Помогает? - осторожно спросил я.
- Отвлекает…
Ну ладно. Я свинтил крышку с бутылки, набулькал в кружки.
- Давай, угощайся.
Ленка косо глянула на стол:
- Не буду.
- Почему?
- Алкоголем свои проблемы решают только слабые люди.
Угу, а сильные - стенкой.
- Ну тогда, - я криво усмехнулся и поднял кружку, - выпей со мной за компанию.
- Сань…
- Ты меня уважаешь?
- О господи… - Девушка наконец прекратила терзать лоб и мебель, сгребла, не присаживаясь, кружку и залпом выпила. - Доволен? Кхе… кхе-кхе-кхе… что это за гадость?!
- Лекарство. Оно вкусным не бывает по определению.
- Это - лекарство?! - Блондиночке все-таки пришлось сесть, чтобы отдышаться.
- Для тебя сейчас - да! - Я одним глотком выхлестал свою кружку и скривился: 'настойка горькая', блин, чем, спрашивается, думал? Нет чтобы 'Фронтовую' взять или 'Офицера', классные же водяры.
- И для меня - тоже!
- Да уж видела я, как оно тебе 'помогает'!
Ну вот, Леночка уже начала немного напоминать себя прежнюю.
- Это когда?
- Когда ты мои ноги волосатыми обозвал!
Мне потребовалось чуть ли не полминуты, чтобы выудить из памяти нужное воспоминание.
- В первый наш вечер, что ли? Тю, нашла что вспомнить! И потом, я тогда пьяным не был - так, слегка…
- Ага, слегка! Я тебя перепугалась до жути!
- Что, неужто такой страшный был? - удивился я.
- Не то слово! - Ленка нервно хихикнула. - Я решила: в контору какой-то бомж забрел, в тепле, погреться…
- Да уж, - фыркнул я. - Ладно, не буду вспоминать, чего я про тебя тогда подумал.
- Нет, говори, раз начал! - запальчиво потребовала девушка.
- Ну, - замялся я, - подумал: вот пошла очередная блонди, ноги от ушей, мозги от лягушки… Лен, я в тот момент о бабах вообще был не сильно хорошего мнения.
- А теперь?
- Теперь сильно лучшего, - усмехнулся я. - Думаю, что дуры не все блондинки, а лишь некоторые. И вот за это давай по второй!
Эх, надо было просто потихоньку подлить - а так девушка вспомнила об истинном 'поводе' нашей пьянки.
- Сань! - С Леночки разом слетело неестественное веселье, губы задрожали. - Что нам теперь делать?
- Сначала выпить! - решительно сказал я, но потом поглядел на девушку, поставил кружку обратно на стол, подтащил свой стул ближе к Ленкиному и обнял ее за плечи. - А потом… потом видно будет. Ты, главное, помни: я с тобой.
Лена вяло попыталась высвободиться - и вдруг сама подалась навстречу, уткнувшись лицом в мою грудь.
- Сань, я не истеричка, честное слово! - сбивчиво забормотала она. - И вида крови не боюсь, и покойников видела, и даже куриц пару раз зарубать пришлось… Но это… это же кошмар какой-то! У меня его мертвое лицо до сих пор перед глазами стоит, я моргнуть лишний раз боюсь! И… я ведь тоже могла… там…
Она не плакала, нет - но, уткнувшись подбородком в ее пушистую макушку, я вдруг отчетливо понял, что мне очень сильно, до боли в сердце жаль эту маленькую хрупкую девушку. Быть мишенью, ходить под смертью, рисковать - это мужская работа, и там, на войне, я к ней привык. А Лена… (Поймаю гада, с неожиданной яростью подумал я, убью на фиг!)
- Лен, все нормально! - (Ну да, подумал я, какое, на фиг, нормально!) - Успокойся, все будет хорошо. Я с тобой, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. А сейчас давай выпьем еще по порции лекарства доброго доктора Айбо… тьфу, Топлякова и пойдем наверх баиньки.
- Ага. - Доверчиво кивнув, девушка взяла кружку, отпила - дробный стук зубов о стекло наверняка был слышен и на соседних участках - и снова закашлялась.
- Нет, все, ох не могу, не буду…
- И не надо, - проявил я великодушие, прикинув, что на пустой
