рвались в бой.
— Когда-то я считала, что скоты из Имперского Ордена — это особая порода людей, что они отличаются от цивилизованных жителей Нового Мира. Но, наблюдая, как меняются, и чем становятся те мальчики, я поняла, что люди, называющие себя Орденом, ничем не отличаются от нас. Ничем, кроме своих убеждений, которые и побуждают их действовать таким образом. Безумная мысль! Но мне кажется, что существует некий таинственный механизм, который любого человека делает восприимчивым к обману и заставляет поддаться идеям Ордена.
Джебра в смятении покачала головой.
— Я никогда не могла понять, как это возможно. Как столь скучные уроки и нудные наставления о самоотверженности, о необходимости жертвовать собой ради блага других, словно по волшебству, заставляют мальчиков отправляться в сражение. С весёлой песней уходить на смерть.
— А причина, на самом деле, довольно простая — небрежно произнесла Никки.
— Простая? — Джебра скептически вздёрнула бровь. — Ты же это не всерьёз?
Глава 15
— Да, простая — Никки размеренно шагала по комнате, продолжая неторопливо рассуждать. — В Древнем Мире мальчиков и девочек Братство Ордена учит тому же самому, применяя такие же методы.
Она остановилась неподалёку от Ричарда, непринуждённо сложила руки и вздохнула. Не то чтобы устало — скорее с усталым цинизмом.
— Разница лишь в том, что учить их начинают с самого раннего возраста. Естественно, первые простые уроки постепенно становятся всё длиннее и подробнее, занимая, в итоге, всё их время. Поэтому на проповедях Братства можно увидеть разных людей, в том числе и пожилых — это весьма обычное явление.
— Большинство людей стремится к упорядоченному существованию, и жаждет найти своё место в общей картине большого мира. А Братство Ордена даёт им понятное и надёжное ощущение общности — другими словами, указывает им, как правильно думать и правильно жить. Естественно, самый сильный эффект такая обработка оказывает на молодёжь, ведь молодой ум, сформированный под влиянием догматов Ордена, легче теряет гибкость. В результате, ещё в молодости человек на всю жизнь утрачивает способность самостоятельно мыслить. Даже состарившись, эти люди будут всё так же жадно ловить каждое слово уроков Ордена.
— Простая? — переспросила Джебра. — Ты сказала, причина — простая?
Никки кивнула.
— Орден учит, что мир живых не навсегда. Жизнь быстротечна. Мы рождаемся, живём некоторое время и умираем. Загробная же жизнь, напротив, вечна. Мы все знаем, что люди, в конце концов, умирают — никто ещё не вернулся из мира мёртвых. Выходит, смерть — это навсегда. Следовательно, только существование после смерти имеет значение.
— Вокруг этого основного догмата вращается всё, что Братство Ордена вбивает в умы людей. Заставляя их верить, что вечность в лучах Света Создателя должно заслужить. А жизнь по законам Ордена является как раз способом заработать своё право на вечность. Если угодно, это — своего рода испытание.
Джебра недоверчиво прищурилась.
— Не знаю… Но всё же жизнь это... это жизнь. Что может быть важнее, твоей собственной жизни? — Она робко улыбнулась, пытаясь смягчить своё недоверие. — Разумеется, не теория Ордена толкает людей на путь жестокости, заставляя их отвернуться от жизни.
— От жизни? — Никки слегка наклонилась к Джебре с неожиданной угрозой во взгляде. — Разве ты не заботишься о своей душе? Разве не думаешь, что от того, насколько серьёзна и искренна эта забота, зависит всё, что ожидает её в вечности?
— Ну… конечно я... я... — только и сказала Джебра, прежде чем погрузиться в молчание.
Выпрямившись, Никки равнодушно и легкомысленно пожала плечами.
— Конечно же, человеческая жизнь слишком мимолётна в сравнении с вечностью после смерти. И насколько же важной может быть эта скоротечная земная жизнь? Какое ещё предназначение у столь короткого существования, кроме того, чтобы служить испытанием для души?
Джебра выглядела неловко и неуверенно, не желая принимать вызов Никки, когда та повернула всё таким образом.
— Вот вам и причина, — продолжала Никки. — Жертвы во имя ближних, во имя всех страждущих и нуждающихся — и есть смиренное признание того, что земная жизнь не важна. Это — демонстрация вашей заботы о том, чтобы провести вечность рядом с Создателем в мире ином. Не так ли? Жертвуя, вы признаёте, что не ставите царство людское выше вечности, выше Царства Создателя. Следовательно, ваша жертва — это малая цена, можно даже сказать, скудные гроши, которыми вы оплачиваете ваше вечное блаженство. Тем самым, вы доказываете Создателю, что достойны вечности рядом с Ним.
Никки возвышалась над Джеброй и говорила уверенно и властно. Ричард был поражён, как легко обоснования Никки заставили Джебру умолкнуть. Слушая колдунью, Джебра изредка поглядывала на остальных — на Зедда, на Кару, на Шоту, даже на Энн и Натана. Видя, что они не протестуют и не спорят, Джебра съёжилась, словно жалея, что не может спрятаться в щели между мраморными плитами пола.
— Если ты ограничиваешься только желанием, быть счастливой в этой жизни, — величественно расхаживая перед ними, Никки повела рукой, словно указывая на мир вокруг себя, — если смеешь наслаждаться бессмысленными мелочами бесцельного краткого существования в этом жалком мире, значит, ты отказываешься от истинно важной цели — вечной жизни. А значит, отказываешься от совершенного плана Создателя, связанного с твоей душой.
Кто ты такая, чтобы подвергать сомнению планы Создателя всего сущего? Как смеешь ты ставить ничтожные стремления своей ничтожной, жалкой, короткой жизни выше Его величайшего намерения подготовить тебя к целой вечности?
Никки остановилась и задумчиво сложила руки. В самом этом движении, казалось, содержался вызов. Долгие годы, потраченные на тщательное изучение догматов Ордена, позволило ей сейчас изложить их с поражающей чёткостью. И то, что она стояла, одетая в розовую ночную рубашку, почему-то лишь подчёркивало насмешливость её рассуждений о незначительности жизни. Ричард очень хорошо помнил, как Никки когда-то объясняла то же самое ему. Только тогда она была чрезвычайно серьёзна. Избегая пронизывающего взгляда Никки, Джебра уставилась на свои руки, лежащие на коленях.
— Чтобы донести до других людей учение Ордена — до Галеи, например, — Никки снова начала прохаживаться, продолжая свою речь, — многим солдатам пришлось умереть.
Она пожала плечами.
— И эта наивысшая жертва — жизнь — призвана нести просвещение тем, кто до сих пор не понял, как следовать единственно правильному и истинному пути к блаженству в ином мире. Чтобы принести спасение отсталым, невежественным и равнодушным людям, солдаты жертвуют своими жизнями. Они отдают их за дело Ордена, чтобы, удостоиться вечности рядом с Ним.
Никки подняла руку, облаченную в розовый атлас ночной рубашки, словно указывая на что-то прямо перед ними — невидимое, но восхитительное.
— Смерть это лишь дорога, ведущая к той благословенной вечности.
Она опустила руку.
— Среди действительно важных вещей одна-единственная жизнь не имеет никакого значения. Следовательно, пытая и убивая отдельных сопротивляющихся личностей, вы лишь помогаете другим непросвещённым повернуться к Свету. То есть, вы служите благому делу — несёте детям Создателя спасение, указываете им путь к царству Его.
Выражение лица Никки сделалось столь же зловещим, как и её слова.
— Люди, с рождения воспитанные на догматах Ордена, слепо верят, что жить нужно только ради вечного спасения. Другими словами, те, кто не желает поступиться хотя бы малым, ради благой цели,
