зелёных глазах. Он был уверен, что заглянув в них, он узрел её душу.
Сейчас Ричард чувствовал тот же самый взгляд, как и тогда, но теперь разбавленный искоркой сомнения и обречённости.
По тому, насколько пристально Ричард за ней наблюдал, и как его глаза следили за каждым её движением, Кэлен должна была догадаться, что он может видеть ее. Но Ричард знал, что, находясь под заклинанием Огненной Цепи, она не только не могла вспомнить его, но даже и самою себя.
Сейчас уже было очевидно, что никто, кроме Ричарда и Сестёр, наложивших заклинание, не мог вспомнить её.
Хотя был ещё и Джегань, он тоже был исключением — магия сотворённого заклинания также его не коснулась, возможно, из-за ментальной связи Императора с Сёстрами в момент наложения чар. Для всех остальных Кэлен оставалась невидимой.
И всё же, она должна была ощутить его пристальный взгляд на себе. По крайней мере, Ричард мог сделать такой вывод, когда увидел, как переменилось выражение на её лице.
Кэлен ужасно устала от одиночества и пустоты, на которые обрекало заклинание, и поэтому то, что этот человек мог её узнать, было важным для девушки и вызывало у неё противоречивое чувство радости.
Прежде, чем Джегань начал двигаться в сторону команды Ричарда, для более тщательного осмотра игроков, появился какой-то мужчина, он бежал в сторону участников процессии и, жестикулируя, издалека пытался что-то объяснить.
Это оказался солдат, у него было минимум оружия — всего лишь пара ножей — и Ричард предположил, что это гонец.
Стража окружила мужчину, когда тот приблизился к внутреннему кольцу, охраняющему Императора. Джегань одобряюще кивнул, разрешая ему подойти, видимо человек был хорошо известен в определённых кругах.
Гонец глубоко дышал, пытаясь перевести дух, и, казалось, очень торопился.
Он приблизился к Императору, и, нагнувшись поближе, начал что-то взволнованно объяснять, но говорил негромко. Во время своего рапорта, гонец жестом провёл рукой через весь лагерь и далее указал на то место, где сейчас возводилась насыпь.
Кэлен перевела взгляд с Ричарда, на гонца, говорившего с Джеганем.
Теперь Ричард изучал группу других охранников, которые плотно обступили Кэлен. И они не были из личной стражи Джеганя, так как пытались держаться поодаль от внушительной охраны Императора.
Эти люди скорее были похожи на солдат из регулярной армии Ордена. Они не носили доспехов — кожаных нагрудников и превосходного оружия. Их облачение, выглядело как суповой набор из давно вышедшей из строя амуниции.
Несмотря на то, что мужчины были достаточно рослыми, и выглядели молодыми и сильными духом, их трудно было сопоставить с мощью личной охраны Императора. Они больше походили на обычных разбойников-головорезов.
И Ричард резюмировал, что их миссия — охранять Кэлен. Стража Джеганя совершенно не предполагала присутствия рядом Матери-Исповедницы, но эти солдаты вели себя иначе. Они периодически посматривали на неё, и следили за каждым её движением.
Личная охрана Джеганя даже не смотрела в её сторону, но эти — кружили над ней, как ястребы.
По непонятным Ричарду причинам, вояки-оборванцы всё же могли видеть Мать-Исповедницу: Джеганю, каким-то образом удалось найти такую охрану, которая не была бы подвержена действию заклинания.
Если предположения Ричарда были верными, и эти солдаты были способны видеть зачарованную, то возникал другой вопрос — как такое могло произойти?
Взвесив всё произошедшее, Ричард, пришёл к выводу, что существует рациональное объяснение. Само заклинание Огненной Цепи, включая мир магии, как таковой, было осквернено шимами.
Их вторжение исказило действие всех проявлений магического существа. Ведь единственной миссией шимов было уничтожить магию.
Их появление в Мире живых не осталось без последствий для всего живого и растущего, и наглядным примером тому, стало изменение магии заклинания Огненной Цепи.
Ричард понял, что повреждения присутствуют в самой структуре магического, ещё когда Зедд и Никки пытались сплести волшебную сеть, чтобы разложить чары по частям и узнать его суть.
Будучи искажённым шимами, заклинание Огненной Цепи, видимо, не работало правильно. И только этим можно было объяснить то, что некоторые люди всё же могли узнать зачарованного.
Ричард вспомнил, как чума стремительно распространялась по территории Срединных земель. Но далеко не все тогда были подвержены заражению. Многие из тех, кто ухаживал за больными, либо контактировал с ними, оставались вне досягаемости чёрной смерти.
Возможно, подобное сейчас происходило и с наложенным на Кэлен заклинанием — оно не действовало по задумке. И причиной всему были шимы.
Ричард подводил итоги: список исключений в заклинании расширился, теперь к Лорду Ралу, Сёстрам и Джеганю добавилась приставленная к Кэлен стража.
Когда солдаты из особой охраны Кэлен уставились на тараторящего гонца, объясняющего Джеганю что-то очень важное, девушка также изобразила лёгкую заинтересованность в обеспечении безопасности Императору. И получалось даже очень натурально. Ричард знал, что за этим что-то кроется.
Кэлен повернулась и сильнее натянула капюшон плаща на себя, чтобы не намокнуть, и, опуская руки, будто бы невзначай задела одного из стороживших солдат. Ричард приметил, что ножны, прикрепленные к поясу Имперца, остались пустыми.
Рука Кэлен незаметно растворилась под складками плаща, но Ричард успел уловить лёгкое мерцание стали клинка. Ему хотелось выказать своё поощрение этой сообразительной женщине, он еле сдерживался от смеха, но ни один мускул на его лице не дрогнул.
Кэлен уловила взгляд Ричарда, и поняла, что он наблюдал за ней. Она одарила его продолжительным взглядом, взвешивая то, что её могут выдать. Кэлен прикрыла лицо капюшоном, чтобы особая стража, не заметила её косые взгляды на Ричарда.
Когда Келен поняла, что он не собирается ничего предпринимать, она отвернулась, и вместе со стражей продолжила наблюдать за возбуждённой беседой гонца с Джеганем.
Джегань неожиданно начал ходить по кругу, а когда вернулся на прежнее место, гонец уже далеко убежал прочь.
Кэлен, оглянувшись, успела ещё раз взглянуть на Ричарда, прежде, чем стража приблизилась достаточно близко и вновь замкнула защитное кольцо вокруг Императора и его пленницы.
Когда капюшон плаща немного спал, приоткрыв лицо Келен, Ричард увидел тёмный кровоподтёк на её щеке.
Гнев сразу же вспыхнул, переполняя яростью сознание. Каждой фиброй своей души он желал сделать так, чтобы Кэлен была подальше от Джеганя, он готов был сделать всё, лишь бы её не было в этом лагере.
Но Ричард знал, что он не в силах что-либо предпринять, пока его сдерживает цепь. И сейчас не время и не место для решительных действий.
Также Ричард знал, что если пустить всё на самотёк, то Джегань никогда не насытится своей жестокостью, и будет только продолжать унижать Кэлен. А если это чудовище нанесёт ей необратимое увечье, Ричард никогда себе этого не простит.
Но, как бы отчаянно он не желал всё прекратить, он оставался связанным по рукам и ногам.
Ричард стоял молча, не шелохнувшись, выдерживая испытание своего стремящегося выплеснуться наружу гнева, и эта овладевающая ярость напомнила ему о Мече Истины, которым он пожертвовал ради того, чтобы найти возлюбленную.
Император, Мать-Исповедница и вся стража постепенно удалялись, возвращаясь обратно в своё расположение, сквозь живую шевелящуюся массу военных, оставляя за собой туманную завесу, которая, как шлейф тянулась за ними.
Ричарда начало трясти от невозможности, каким-то образом повлиять на ситуацию. Даже ледяной
