—
Она не могла забыть его последние слова, обращенные к ней:
— Поцелуй меня, — шептал Уоррен, пока жизнь оставляла его. — И не надо плакать. Несмотря на такой конец, мы прожили хорошую жизнь. Поцелуй меня, любимая.
От боли и тоски ее внутренности словно скручивала судорога. Ее мир был покрыт пеплом. В нем не было ничего настоящего. Она больше не хотела жить.
—
Насколько же все было бессмысленно. Молодой парень, не годный ни на что, не имеющий представления о человеческих ценностях, не принесший пользы никому, включая самого себя, убил Уоррена просто так, чтобы доказать свою преданность Имперскому Ордену. Ведь по их понятиям, такие люди, как Уоррен, не имели права жить, от них требовалось лишь пожертвовать свою жизнь на благо людей, подобных его убийце.
Ричард боролся, чтобы прекратить это безумие. Ричард боролся, используя все средства, которые имел в своем распоряжении, чтобы остановить тех, кто нес миру подобное бессмысленное зверство. Ричард поклялся довести свою борьбу до конца, чтобы другие не теряли своих любимых как потеряла Уоррена она, Верна. Ричард на самом деле понимал ее боль.
Верна втянулась в ритм скандирования, позволяя словам свободно течь сквозь нее. Ричард принес в ее жизнь то, чего ей всю жизнь не хватало — основательность, значение, цель. Посвящение такому человеку перестало казаться богохульством, казалось, все происходит совершенно правильно. В каком-то смысле, это было посвящение самой жизни, и все из-за того, каким человеком был Ричард и какие цели он преследовал.
Ричард был другом Уоррена. Его первым настоящим другом. Ведь это Ричард вывел его из хранилищ в солнечный свет, в огромный мир. Уоррен любил Ричарда.
Мягкое напевное скандирование стало успокаивающим убежищем.
Верна почувствовала теплый луч солнечного света, пробивавшегося через облака. Она купалась в его нежном золотом тепле. Это тепло охватило ее, просачиваясь внутрь и согревая душу.
Уоррен хотел бы, чтобы она узнала всю драгоценную красоту жизни, пока это возможно.
В нежном прикосновении света она ощутила умиротворение. Впервые за последнее время.
—
Пока она стояла на коленях в теплых лучах солнечного света, мягкий поток слов Посвящения заполнял ее глубоким спокойствием, безмятежностью, чувством принадлежности к чему-то, до сей поры неведомому. Она шептала слова, позволяя им разгонять острые осколки боли. Так, стоя на коленях, склоняясь к плиткам пола, вкладывая душу и сердце в произносимые слова, она чувствовала как всякое беспокойство покидает ее, как она наполняется благоговейной и простой радостью жизни. Она пела вместе со всеми, она грелась в нежном тепле солнечного света. Она чувствовала себя в тепле и безопасности. Она чувствовала любовь.
Это чувство напоминало то, что она чувствовала в любящих объятиях Уоррена.
Так пела она вместе со всеми, снова и снова, без пауз, без передышки. И незаметно текло время, и ничто не имело значения по сравнению с тем теплым островком спокойствия, которое она ощущала внутри себя.
Дважды прозвучал колокол — мягкое, нежное, утешающее предупреждение, что Посвящение закончено, но всегда останется с ней.
Верна подняла глаза только когда почувствовала на плече прикосновение чьей-то руки. Это была улыбающаяся Бердина. Оглядевшись, Верна увидела, что большинство людей уже разошлось. Лишь одна она все еще стояла на коленях, склонившись к полу перед бассейном. Бердина опустилась на колени возле нее.
— Верна, с тобой все в порядке?
Она выпрямилась, не поднимаясь с колен.
— Да… мне было так хорошо в солнечном свете.
Бердина вздернула брови. Она взглянула на струи дождя, танцующие на поверхности водоема.
— Верна, все время шел дождь.
Верна оглянулась вокруг и поднялась на ноги.
— Но… я же чувствовала… Я видела, как меня окружает солнечный свет.
Бердина легко прикоснулась к спине Верны.
— Я понимаю.
— Правда?
Бердина кивнула и сострадательно улыбнулась.
— Посвящение дает возможность пересмотреть свою жизнь, иногда это приносит душевный покой. Может быть тот, кто тебя любит, пришел, чтобы облегчить твою боль.
Верна не могла отвести глаз от мягкой улыбки на лице Морд-Сит.
— С тобой тоже такое бывало?
Бердина сглотнула и кивнула головой. Ответ дали ее глаза, наполнившиеся слезами.
Глава 31 (MagG)
Они двинулись в обратный путь через Народный Дворец, по извилистым запутанным коридорам. Поначалу могло показаться, что они попросту заблудились, сворачивая наугад в местах пересечения коридоров, залов и комнат, однако прямых дорог из одного места в другое во Дворце не существовало.
Этот запутанный лабиринт переходов был создан вовсе не для того, чтобы развлечь посетителей Дворца интересной прогулкой. Народный Дворец был построен в форме заклинания, размещен в определенном месте и занимал огромную площадь. Верна была поражена, обнаружив, что не только сам дворец был выстроен в форме заклинания, но и каждый его элемент также представлял отдельное заклинание. Помимо того, что это был абсолютно новый подход к применению подобной магии, он еще и применен был в таком невероятном масштабе. С тех пор заклинание силы дома Ралов продолжало действовать в течение многих тысяч лет. Она подозревала, что основой подобного заклинания должна была служить кровь… кровь Ралов.
Проходя огромными залами, Верна не могла сдержать восхищения их красотой, не говоря уже об удивительных размерах. За свою жизнь она повидала немало величественных сооружений, но таких как Народный Дворец Д`Хары ей встречать не доводилось. Это был не дворец, это был настоящий город посреди пустынных равнин Азрита.
Дворец, возвышающийся на обширном плато был лишь частью огромного комплекса. Изнутри плато представляло собой множество пещер разных размеров, соединенных коридорами и переходами. Эти помещения были приспособлены под различные службы и множество торговцев расположили тут свои склады. Чтобы достигнуть собственно дворца, нужно было преодолеть бесчисленные лестничные марши, миновать бесконечные переходы и коридоры. Многие из тех, кто торговал на первых уровнях Народного Дворца, так никогда и не бывали наверху, в самом дворце. Вокруг основания дворца располагался открытый рынок, на котором тоже торговало множество людей.
К плато вела единственная извилистая дорога, проходящая по внешней стороне склона, прерываемая разводным мостом. Даже если бы она тщательно не охранялась, напасть на Дворец, пройдя по этой дороге было практически невозможно. Попасть же в верхние уровни дворца можно было многими путями, там даже были предусмотрены пандусы, чтобы могли проехать всадники. Однако все внутренние проходы охраняли
