Александр Владимирович Гуров
Рождение Повелителей — Часть 1. Пленник слов.
Зачин
I. Подкидыш Судьбы
Март, 1476, Эльские Луга, Южная Граница Андариона
Восходящее солнце осветило просторы Андариона, сменив полный мрак этих мест, яркой красотой нетронутых людьми полей. Огромные луга густой и высокой травы простирались на долгие мили. Зеленое недвижимое море, как одеяло покрыло землю. Мерный восточный ветер изредка колебал верхушки полыни и клевера, волнами перебегал с одной травинку на другую, исчезая за горизонтом. Гробовая тишина изредка нарушалась пением птиц, стрекотом кузнечиков и писком мышей, которых ловко хватал ястреб и тащил к себе в гнездо в Горах Келебретт. Казавшиеся монолитными камни гор возвышались далеко на западе. Их пики скрывались в белоснежных кучевых облаках, приснеженные вершины едва удавалось уловить взглядом. Горы всем своим царственным видом давали людям понять, насколько они малы и бессильны перед лицом матери-природы.
Ранняя весна еще не успела забрать все права у тяжелой и долгой зимы, которая в этом году была еще холоднее и страшнее, чем в предыдущие.
Река Колка, бравшая свой исток на вершинах Келебреттских Гор, набирала свою силу. Ее берега, как и каждый год, насыщалась талыми водами, неся за собой тонкие ледяные пласты и гравий. Уже скоро ее берега должны взбунтоваться и затопить ближайшие луга. Ранней весной ходить через Эльские луга было не так опасно. Но наступит май, теплое солнце обогреет землю, растопит своими добрыми лучами ледники, бушующие потоки сорвутся с гор и луга превратятся в непроходимые топи. Вот тогда путь через Эльские луга будет закрыт для всех и каждого. Не засосет трясина — угодишь в лапы диких зверей.
Невзирая на опасности через поле медленно шел худощавый человек. Сюда редко заносило какого- нибудь путника, но это не остановило мальчишку из деревушки Найнлоу. Еле дыша от усталости и голода, он пробирался через заросли травы. Царапая себе руки и ноги, он раздвигал окровавленными пальцами следующие и следующие травяные стены. Нередко наступал босыми стопами в жала колючих кустарников, уже не чувствуя боли, которая исходила от изрезанных, покрытых засохшей и еще свежей кровью, ног. Чем дальше, тем все гуще трава, тем чаще останавливаться на отдых и выбирать из ног занозы. Все страшнее и яростнее преследовал голод. И еще какой-то незримый враг, который вот-вот должен был показаться из-за следующих кустов. Но никого не было. Только маленький мальчик, густая трава, тихий восточный ветер и не по-весеннему жаркое солнце.
За три последние недели Немо пережил то, что некоторым не удавалось претерпеть за всю жизнь. Он видел кровь и смерть, ужас и ненависть, ему даже пришлось быть свидетелем смерти своих родителей. Именно три недели назад родной Найнлоу, что севернее от Эльских Лугов, был разорен и сожжен дотла.
До этого судного дня деревня жила в мире и спокойствие. Пахари работали на черноземах, охотники уходили на свой нелегкий промысел далеко на запад, в густые леса, окутавшие все Келебреттские Горы, коноводы проводили все время, тренирую молодую партию для восточных торгов. Все мирно жили, потому и не было защитников, способных отразить вражеский удар. Но враг не заставил себя ждать. Он пришел и обрушил всю свою неистовую злобу на беспомощную деревню.
Из немногочисленных жителей Найнлоу умели держать оружие в руках лишь охотники и местная стража, насчитывавшая десяток пеших. Но для Темных Воинов, — как запомнил напавших Немо — хорошо умевших сидеть в седле и еще лучше держать оружие, это сопротивление не преграда, защитники — смазка для мечей, не больше и не меньше. Нападавшие вмиг смели передовые отряды и начали свой бесноватый погром. Погибли все. И мужчины, и женщины, и старики, только одному удалось спастись. Теперь он скитался в поисках пищи и крова, как мог спасал свою жизнь.
Сын пахаря, никогда не видящий убийства, в один страшный день стал свидетелем сцены, когда кровожадная смерть снимает свою немалую жатву людских душ. Немо наблюдал смерть матери, видел ее обезглавленное тело, ее хрупкую женственную стать, истекающую кровью. Он видел, как убийца матери резанул отца по спине, видел, как падает родитель, видел страшную рану у него меж лопаток, слышал его последний вздох, последние слова: 'Беги, Немо! Беги!'. И Немо проклял себя, когда выполнил приказ умирающего отца. Он возненавидел сталь мечей, готов был сам убить всех и вся, но главное — хладнокровного убийцу! А вместо этого пустился наутек. Но что может сделать мальчик из семьи пахаря, который никогда в жизни не держал настоящее оружие, что может сделать он против настоящего Рыцаря? Ответ сам проситься на уста и при этом только один — Ничего! Но, даже понимая это, Немо не мог себе простить слабости, простить то, что показал врагу спину, бросился бежать, спасая себе жизнь. Вместо того, чтобы встать с противником лицом к лицу и умереть в честном бою — ну, почти что честном, умелый воин против мальчика — сына пахаря, какая здесь может быть честность?!
Немо хотел помочь, закрыть отцу рану, спасти ему жизнь или проводить в мир теней, но страх превозмог. Мальчик с испугом пустился в бег. Но и убежать не получилось, все тот же Темный Всадник заметил мальчишку, и не дал ему уйти. На быстром скаку догнал Немо и преградил путь. Властно стоял перед испуганным мальчишкой, играл поводьями, показывая грацию вороного коня.
Бежать некуда, Враг настигнет пешего беглеца без особых усилий.
— Тебе некуда бежать. — как сейчас помнил Немо слова Рыцаря, — Тебе никуда не скрыться, присягни на верность Темному (что за Темный Немо не понял ни тогда, ни после) и Повелитель дарует тебе жизнь! Стань на колени и присягни! — подняв высоко вверх руку и выпрямившись в седле, гордо закончил Всадник.
Немо не смог бы — не смог никогда в жизни — присягнуть тому, кто отнял жизнь его родителей, это было выше собственных сил гордого северянина. 'Лучше смерть, чем кандалы и рабство!' — всегда говорили северяне. Немо был воспитан на этих словах, и поэтому не мог присягнуть хладнокровным убийцам, учинившим резню в Найнлоу, не мог стать таким же разбойником и негодяем, каковыми по праву считал Темных Рыцарей.
Но почему-то и умирать не хотелось. Надо бежать, чтобы потом вернуться и отомстить за смерть родителей, вернуться и отомстить! Но как бежать? Это невозможно!
Без слов Немо присел на одно колено. Смиренно опустил голову. Рыцарь с властной ухмылкой спешился. Гордо и нарочито стал читать текст клятвы:
— Клянись верой и правдой служить своему Повелителю!
— Клянусь, — вторил мальчик.
— Клянись и день, и ночь, не смыкая глаз, быть послом воли своего Повелителя!
— Клянусь, — голос предательски дрогнул…
Рыцарь продолжал говорить, Немо уже не различал слов. Они слились в один протяжный вой, барабанили в ушах, пульсировали в висках. Сердце забилось, как сумасшедшее. Северянин едва различимым движением потянулся правой рукой к земле, нащупал там переломленное охотничье древко стрелы.
Иногда воин замолкал, — тишина еще больше резала слух, вбивалась страхом в душу. Мальчик дрожащим голоском вставлял: «клянусь» и слова рыцаря лились с новой силой, все сильнее выбивая барабанную дробь в ушах.
— Клянусь, — в образовавшейся паузе еще раз промямлил Немо.
Клинок рыцарского меча едва коснулся плеча. Мальчик дернулся от испуга. Тело напряглось, превратилось в комок одеревенелых мышц. Клинок проделал дугу и опустился на правое плечо. Немо вновь
