Я, испугался оставаться один, пусть даже рядом с их машиной, в этом непонятном мне месте и бросился вдогонку.
Хочется заметить, что место было и впрямь странное. Окруженное густым тропическим лесом оно было словно когда-то выжжено настолько, что теперь ничего не росло на этой проплешине выше кустов. Но уж кусты разрослись настолько, что в погоне за Богами я еле сохранял равновесие, продираясь сквозь них. Когда мы приблизились к основанию пирамиды, боги поразили меня тем что, не сговариваясь, полезли на гигантскую ступень. Ступенями были когда-то обточенные, а теперь потерявшие свою строгость форм под воздействием эрозии каменные блоки в среднем мне по грудь. Я, тоже подтягиваясь на руках и закидывая ногу, поспешил вверх вслед за Протом и Зверем. Они не оглядывались на меня, словно забыв. Ни на минуту не останавливаясь, боги все поднимались и поднимались. Ну и я вслед за ними. Блоки становились меньше. Как и у самого основания в стыках здесь была нанесена почва, из которой упрямая трава пробивалась к небу. Стало легче подниматься. Теперь уже не надо было подтягиваться на руках, и я просто высоко закидывал ногу, изредка помогая себе руками. Но скоро и помогать себе стало не надо. Я шел по значительно уменьшенным камням, как по лестнице. Мне даже удалось догнать Богов и, вслушиваясь в их тяжелое дыхание идти следом, не привлекая к себе внимания.
Вершину пирамиды венчала площадка, посреди которой был водружен приличных размеров каменный куб. Подойдя к нему, Зверь рукавом протер поверхность куба. Я увидел, что на ней выгравирован правильный треугольник со сторонами не больше чем в локоть. Меня давно уже ничего не могло удивить. Я слышал, что Боги в благодарности своей иногда показывали смертным даже космос и спутники нашей планеты. Но сюда мы прилетели и так долго взбирались, как я понимал, не на экскурсию.
- Ну, кто? - спросил Зверь у Прота.
Прот в ответ усмехнулся:
- А что ты на меня смотришь? Нифига, я в прошлый раз. Теперь твоя очередь.
О чем они говорили, я не понимал. И это наводило некий страх. А особенно когда Зверь вынул из ножен недлинный кинжал и с выражением посмотрел на меня. Поверьте, мне стало нехорошо. В дикарских лесах запада до сих пор бытовал обычай жертвоприношения. И кстати в честь Прота тоже. И видя этот огромный куб, так похожий на капищный жертвенный стол я подумал на мгновение, что тут-то меня и зарежут. Иначе, зачем Богам всюду таскать меня за собой?
Но то, что сделал Зверь, потом меня еще больше удивило. Держа нож в своей искусственной руке, он острием ткнул себе в подушечку большого пальца настоящей и протянул ладонь над треугольном на камне. Капля красной, как у обычного человека крови на моих глазах набухала все больше и больше, пока, словно во сне медленно не оторвалась и не полетела вниз на камень. То, что я увидел потом, повергло меня таки в крайнюю степень изумленности. Капля упала на плоскость и брызнула во все стороны. Но сразу же на моих глазах словно в губку впиталась в камень не оставив и малейшего следа.
Пока я рассматривал камень в тихом оцепенении, Зверь совсем по человечески слизнул кровь с пальца. Прот тоже смотрел на то, что произошло чересчур обыденно. Даже наигранно обыденно. Он сказал Зверю флегматично:
- Ну, что, домой полетели?
- Угу, - сказал Зверь. - только давай сегодня в капсуле ночевать. А то знаю я их опять все как обычно не вовремя. И вон аборигена с собой возьмем. Может у тебя когда-нибудь появится время пообщаться с ним все-таки.
Они посмотрели на меня, отчего я благоговейно склонил голову.
Спускались мы значительно быстрее, чем шли в подъем. Во время пути назад мне удалось осмотреть эту плешь посреди девственного леса и я понял по некоторым признакам что раньше все это место было замощено камнем. От того-то и не растут тут деревья, чьим корням нужно так много почвы. Только кусты и совсем ростки торчали, повсюду делая путь по этому 'полю' не менее сложным, чем по лесу. Зато за площадью я увидел ранее даже с верху не замеченный глубокий котлован. Края его осыпались и склоны поросли мхом и кустарником.
Возле капсулы мы остановились и посмотрели обратно. Наверное, мне показалось, что вокруг вершины пирамиды появился непонятный сероватый ореол.
Словно мысленно попрощавшись, боги отвернулись от пирамиды, и зашли в свой летучий корабль. Я последовал так же безмолвно за ними.
Сидя в удобном кресле позади Прота я все не переставал думать о том, где же это мы были, и что же это за сооружение такое культовое. И почему боги пролили свою кровь на его вершине словно в жертву какому-то им только ведомому Богу. Неужели и они поклоняются кому-то? Или может правду, говорят священники Ордена, что и Прот повинуется воле Единого, ибо он часть этой воли и часть Единого, как все сущее. Столько ВОПРОСОВ. Столько вопросов, на которые я, может, никогда ответов не узнаю. Это меня расстраивало. А еще больше огорчало то, что мне еще не позволено было обратится к Богам. О, сколько бы я вопросов задал бы им, если бы они дозволили. Но они словно смеясь, не обращали на меня никакого внимания. Словно это было испытание волей и выдержкой. Но дисциплина, вбитая годами в Академии, меня спасала. Я молчал и ждал.
Полет над океаном завершился на палубе авианосца. Только вышли из капсулы, как вахтенный офицер доложил, что Адмирал ожидает Богов на мостике.
Меня, как ни странно пропустили с ними. Я попал в святая святых любого корабля. На командный мостик. Столько приборов я не видел даже в кабине управления капсулой. И все незнакомые. Даже система связи выглядела настолько непонятной, что я сомневался, что разберусь в ней без помощи. Но этого от меня никто и не требовал. Адмирал и Боги устроились в креслах возле широких, но низких окон выходящих на нос корабля и о чем-то заговорили. Я стоял вместе с офицерами, среди которых я узнал второго помощника и слушал их неторопливые разговоры о скорой смене погоды. Казалось офицеров, вообще, нисколько не волновало, что они делают здесь с эскадрой. По крайней мере, я ни разу не услышал от них даже намека на такой интерес. Кто-то рассказал смешную историю о сходе офицера на берег после восьми месячного похода вокруг материка, история была достаточно забавна и невольно вызывала смех. Сдерживая себя, что бы не мешать Богам и Адмиралу офицеры смеялись в кулаки. Кто-то даже невольные слезы вытирал. Я улыбался вместе с ними. За первой историей пошла вторая. За ней третья. Я чуть не пропустил момент, когда боги поднялись и, попрощавшись с адмиралом, пошли к трапу - спуску с мостика. Я поспешил за ними, раскланявшись с офицерами.
На палубе была суета. Сонное шевеление превратилось в хаотичное, на мой взгляд, перемещение по ней персонала. Лифт, который вчера поднял на моих глазах из трюма цельный дирижабль, теперь поднял за раз пять легких самолетиков, что использовались в основном, как мне было известно, для поддержки десанта в момент высадки. К самолетам спешили люди. На моих глазах их вручную раскатили в разные части палубы, и лифт снова опустился. Что он поднял следующим, я уже не видел, так как подгоняемый Зверем я залез в капсулу и за мной исчез проход. Не успел я добраться до кресла, как я чуть не упал. Капсула начала резкий взлет.
- Компенсатор. - Негромко сказал Зверь.
- Отвянь.- также негромко ответил Прот.
Что-то, промычав про себя, Зверь сказал мне.
- Сядь и пристегнись. Если начнутся автоматические маневры противоракетные и противоимпульсные тебя по стенкам размажет.
Я сел в кресло, но как пристегнуться не знал. Зверь с вздохом помог мне.
Снова под нами была часть океана около устья реки. Лодок нигде не было видно. Зато вместо них из воды поднималась исполинская серо желтая спина неведомого животного или аппарата.
- […] Это не траспортник! - выругался Зверь.
- Вижу. - Слишком спокойно ответил Прот.
В кабине послышалось жужжание. Я думал оно скоро пройдет, но я довольно быстро свыкся со звуком и вскоре практически не замечал его.
- Он порты открывает. - Сказал зло Зверь - А я блин даже завещание не написал. И Ролли сказал, что вернусь через неделю максимум.
- Погоди хоронить. Хрен с ним с компенсатором. Но нас подбить, это надо быть гением. А автоматика гениальной не бывает.
