весла, снес ограждения, телегу с кольями для строительства лагеря, гребцов и сразу пятерых человек из его отряда. Сбросив жертвы и утварь с плота, корабль должен был снова погрузиться в воду, но, видимо, рулевой не разглядел ширину притопленного плота, и «драккар», со страшным скрежетом взгромоздив на него носовую часть, так и остался торчать, завалившись на борт.
— Поднять щиты! — заорал Федор, после удара еле удержавшийся на ногах и увидевший всего десятке метров перекошенные от ярости, размалеванные лица кельтов, натягивавших луки.
Бойцы, сгрудившиеся на плоту, а их оставалось еще не меньше двух десятков, резво вскинули щиты, по которым тут же забарабанили стрелы. Федор укрылся за оставшейся телегой, Урбал и Летис тоже. Лучники финикийцев отвечали на обстрел противника, но это слабо помогало. Прячась за высоким бортом, меньше чем за тридцать секунд, прошедшие с момента тарана, лучники кельтов поразили еще пять человек из отряда Федора. Морпех не мог спокойно смотреть на это избиение, и решение родилось мгновенно.
— Помирать, так с музыкой! — бросил он стоявшему рядом Урбалу и, резко распрямившись, лихо взобрался на уцелевшую повозку, дальний край которой возвышался буквально в двух метрах от борта «драккара». — Лучники, прикройте меня! Остальные — за мной, в атаку! За Карфаген!
И, приняв на щит пущенную в него стрелу, в два прыжка оказался на другом конце повозки. Лучники мгновенно перенесли огонь на нос судна кельтов и свалили трех стоявших там воинов, ненадолго очистив его от врагов. Отбросив щит, Федор сходу попытался запрыгнуть на близкий борт корабля, но немного не рассчитал и едва не упал вниз. В падении успел ухватиться за борт свободной рукой, потом достал его носком правой ноги, подтянулся и перебросил тело внутрь. Перекатился по грубым доскам палубы. И вовремя. Удар топора проломил одну из них в том месте, где всего секунду назад была его голова.
К счастью, Федор не выпустил из руки фалькаты, и пока рыжебородый кельт вскидывал свой массивный топор над головой, не поднимаясь, нанес удар в пах, распоров тому живот. Кельт взвыл, уронил топор на палубу и завалился навзничь. На его месте тут же появилось двое, в кожаных куртках и шлемах с рогами, в руках они держали мечи и небольшие круглые щиты, крест накрест обшитые железными полосами.
— А вот это уже серьезней! — рявкнул Федор и под свист стрел бросился на них, поскольку отступать было некуда. Позади возвышался только высокий изогнутый нос корабля, увенчанный резной мордой какого-то чудовища. А кругом плескалась вода.
Ударив одного по щиту, чтобы тот на секунду забыл об атаке, Федор виртуозно, словно шашкой, полоснул другого по плечу, продолжив движение рукой, едва клинок фалькаты соскользнул в сторону. Лезвие легко вспороло защитную куртку на плече, и по руке кельта хлынула кровь. Но это его не остановило. Кельт издал вопль ярости и взмахнул мечом. Федор пригнулся, клинок врага рассек воздух над головой. Подняв щиты, оба кельта снова двинулись вперед, а Чайка отступил на шаг назад, бросив беглый взгляд по сторонам. Отвоеванные только что два метра пространства на носу корабля, снова отошли противнику.
Но в этот момент снизу послышались крики, и рядом оказались сразу два карфагеняна — Летис и Урбал. Федор скосил глаза и увидел, как остававшиеся на плоту солдаты подтолкнули телегу вплотную и, взобравшись по ней, как по мосту, стали прыгать на борт кельтского корабля.
Не теряя времени, Летис атаковал и зарубил одного из противников командира, а Урбал ловким ударом повалил второго.
— Спасибо, ребята! — выдохнул Федор, подхватывая щит одного из поверженных кельтов. — Вперед! Мы должны захватить эту посудину!
И они уже вшестером — за это время на борт неприятеля взобралось еще трое мечников — бросились в отчаянную атаку на превосходящие силы противника. Кельтов на корабле находилось человек тридцать. Но сейчас из положения атакующих, уверенных в своей неуязвимости, они вдруг неожиданно оказались в обороне и несколько растерялись. «Этот эффект скоро пройдет, — понимал Федор размахивая фалькатой и пытаясь достать здоровенного воина с длинными волосами, — и они нас раздавят, как клопов, если не случится чудо».
Тем не менее, внезапной атакой карфагенянам удалось отогнать сгрудившихся на палубе кельтов почти до мачты и дать возможность всем уцелевшим после тарана и обстрела финикийцам взобраться на корабль. А среди них были и лучники, тотчас поддержавшие атаку стрелами. Но и кельты теперь били в упор. Так что скоро карфагенянам, зарубившим семерых кельтов и потерявшим пятерых убитыми, пришлось снова отходить назад. Всего их осталось в живых не больше десятка.
Заметив, что на корабле идет бой, к нему устремились сразу две лодки с солдатами из восьмой спейры. Эти лодки уцелели после удара кельтов, корабли которых, проломив строй из хлипких суденышек и плотов, рассеяли и потопили своей внезапной атакой большую часть находившихся в центре реки карфагенян.
Лодки с подмогой были уже рядом. Одна из них пристала к плоту, до сих пор цепко удерживающему задравший нос корабль кельтов. Карфагеняне прыгали на плот, а оттуда, взбираясь по повозке, на нос раскачивавшегося судна. Хозяевам корабля это понравиться никак не могло, и новый удар отбросил Федора с товарищами еще на несколько метров назад. Но не прошло и минуты, как бойцы из восьмой спейры оказалась на палубе. Увидев подкрепление, семеро оставшихся в живых разведчиков во главе с Федором воодушевились. И снова бросились на кельтов, не убоявшись даже двух огромных, раздетых до пояса воинов, что размахивали над головой топорами в первом ряду обороны, издавая устрашающие крики.
Сам Федор подхватил стоявший на носу бочонок с каким-то пойлом и, подняв его над головой, швырнул в ближайшего кельта с топором. Тот вращал оружием настолько быстро, что разбил угодивший в него бочонок и в ту же секунду стал мокрым, от неожиданности опустив топор. Сделав яростный выпад, Федор воткнул оружие в грудь бойцу. Затем быстро выдернул обратно и рубанул по незащищенной голове, словно боялся, что пронзенный кельт оживет. Но тот рухнул, не успев сообразить, что происходит. Рядом Летис уложил второго, метнув в него нож. Проломив оборону, карфагеняне быстро загнали остальных кельтов на корму, но те продолжали яростно защищаться. Звон и треск стояли такие, что Федор даже не слышал своего голоса, когда орал, в ярости набрасываясь на очередного кельта.
От постоянного раскачивания корабль, наконец, сполз с широкого плота и медленно поплыл по течению, но на его палубу все же успели подняться солдаты со второй лодки. Перевес сил теперь оказался на стороне финикийцев, и бой быстро закончился. Заколов последнего кельта, труп которого он столкнул за борт, Федор опустил оружие и осмотрелся.
Речное сражение, точнее, избиение, еще продолжалось. Чайка заметил, что теперь посреди подвижного «моста» из лодок, протянувшегося от одного берега Роны к другому, зияла широкая полоса воды, усеянная плавающими обломками и тонущими людьми. Под удар попали и нумидийцы. Многие из них, вскочив на коней, бросались с плотов в воду и плыли к далекому берегу. А кельты убивали их из луков, расстреливая со своих проходящих мимо кораблей.
Но не везде кельтам удалось убивать финикийцев безнаказанно. Часть кельтских судов африканцы сумели захватить, а несколько поджечь зажигательными снарядами. С лодок и плотов велся плотный обстрел атакующих судов стрелами и дротиками. Были бы метательные машины, они тоже непременно пошли бы в ход. В общем, со всех сторон кельты неизвестного племени получали отпор и несли потери в живой силе.
— Черт! — выругался Федор, глядя на происходящее. — Как бы здесь пригодилась эскадра триер или хотя бы парочка квинкерем, таких, как «Удар молнии». Хотя, для квинкеремы простора маловато.
— Да, эти волосатые твари не резвились бы здесь так легко… — подтвердил стоявший рядом Летис, сжимая в ярости рукоять фалькаты.
В этот момент впереди раздался дикий рев раненого животного. Оба вскинули головы и увидели, что сразу с нескольких судов противника ведется обстрел плотов со слонами, причем враг использовал горящие стрелы. Обезумев от попадания таких стрел, слон рвал все путы и бросался в воду, поднимая вокруг тучи брызг и рождая волны. Находясь еще на плоту, животное в ярости крушило бивнями и хоботом все, что попадалось ему на пути — солдат, повозки, амуницию — а оказавшись в воде, переворачивало встречные лодки и топило пехотинцев. Но корабли кельтов не отставали, и их команды продолжали с безопасного расстояния забрасывать стрелами и копьями слонов, еще остававшихся на повозках и уже барахтающихся в воде. На глазах Федора им удалось убить или покалечить пятерых слонов, а еще нескольких заставить прыгнуть в воду. То же самое происходило с другой стороны переправы, где прорвавшиеся корабли
