– Не забывай про кельтов и луканов, – напомнил Ганнибал, – а кроме того, война в Испании не продлится слишком долго. Получив подкрепления, Гасдрубал отбросит и разобьет римлян, их там всего четыре легиона, а затем сам поспешит сюда. Уверен, он прибудет со своей армией в нужный момент.
Магарбал был не слишком доволен таким ответом, но выбора у него не было. Начальник конницы умолк, изучая статую, стоявшую напротив стола.
– Что касается флота, – закончил Ганнибал, – то, приняв на борт африканские хилиархии, завтра отсюда уйдут пятнадцать квинкерем, в том числе и твоя, Гетрамнест. Ты будешь командовать этой эскадрой и отведешь ее в Лилибей, где тебя дожидаются корабли Аравада. Оттуда вы все вместе отплывете в Новый Карфаген и уже на месте получите от Гасдрубала приказ, как действовать.
Гетрамнест просиял, он и не ожидал, что Ганнибал оставит ему общее командование эскадрой. Но, радость его была несколько преждевременна.
– Правда, не все, – добавил вдруг Ганнибал, – из Лилибея ты отправишься дальше только с тремя кораблями. Остальные Федор Чайка поведет другим курсом.
– Но, – попытался возразить обескураженный Гетрамнест, бросив взгляд на не менее озадаченного Федора, – ведь Чайка не флотоводец. Вряд ли Аравад доверит ему вести корабли. [7]
– Аравад останется на Сицилии, – проговорил Ганнибал с нажимом и, пристально взглянув в глаза Гетрамнеста, добавил: – А кроме того, не Аравад отдает здесь приказы. Поэтому из Лилибея Чайка поведет эскадру дальше, туда, куда я ему укажу. С ним будет достаточно опытных моряков, и я уверен, он справится. Его флагманом станет «Агригент», капитан которого, Бибракт, хорошо знаком Чайке как бывалый моряк.
Федор, на которого сыпалась одна новость за другой, предпочел молчать. Если уж Ганнибал задумал услать его к черту на рога, то помешать сделать это ему никто не в силах. Ни римляне, ни Аравад, ни даже сенат Карфагена.
– С тобой на корабле поплывут послы Гасдрубала, – заявил главнокомандующий, посмотрев на Чайку, несколько изумленного таким поворотом событий, – которых ты должен доставить обратно к моему брату целыми и невредимыми.
– Я буду стараться, – проговорил Федор, не придумавший ничего более умного.
На этом аудиенция закончилась, но Ганнибал, отпустив даже послов, приказал Чайке остаться и проследовать за ним в кабинет. Там он открыл один из потайных ларцов и, вынув оттуда запечатанный с двух сторон свиток, протянул его новоявленному флотоводцу.
– Этот папирус ты должен доставить лично моему брату, – заявил он, став серьезным, как никогда, – и передать так, чтобы никто тебя не видел. Хират повезет другое письмо, но главное содержится здесь. Поэтому, что бы ни случилось, ты должен достигнуть берегов Испании и встретиться с моим братом. После того как он прочтет письмо, будешь действовать так, как он прикажет.
Федор кивнул, несколько озадаченный тоном, которым ему отдавали этот приказ. Получалось, что просто доплыть до Испании и найти Гасдрубала представлялось Ганнибалу более трудной задачей, нежели вся последующая война на Пиренеях. У Федора зашевелилось неприятное предчувствие, что его могут по дороге просто попытаться убить, как тогда перед самыми переговорами с царем скифов. Кто подослал к нему убийц, узнать ведь так и не удалось. Оставались лишь одни догадки, ничем не подтвержденные. Впрочем, судя по тому, что писем к брату было сразу два, послов могла ждать та же участь. «Опять без меня меня женили, – раздосадованно подумал Федор, которому не нравилось, что его снова, против воли и не сообщая деталей, втягивали в какие-то интриги, совсем небезопасного свойства, – ох уж мне эти игры». Ему даже захотелось отказаться, но, взглянув на Ганнибала, который мог подумать, что Федор просто струсил, Чайка еще раз кивнул и проговорил:
– Письмо будет доставлено, Ганнибал.
– От твоего плавания будет зависеть очень многое, – сообщил на прощание Великий Пуниец, – и, если все пройдет так, как я задумал, ты получишь очень хорошую награду.
– Лучшая награда для меня – это участвовать в штурме Рима и увидеть, как падет этот город, – не смог сдержать эмоций Федор, которому показалось, что все самое интересное теперь произойдет в Италии без него. А кроме того, ему не хотелось так скоро покидать Юлию и сына.
– Будь уверен, Чайка, – успокоил его Ганнибал, – Рим падет, и ты сможешь принять участие в этом. Но то, что ты должен сделать, сейчас для меня гораздо важнее, чем падение Рима, который все равно обречен. Отправляйся в путь.
О том, когда ему будет разрешено вернуться в Италию к своей любимой женщине и ребенку, он не стал даже спрашивать. По всей видимости, не раньше чем будут рассеяны легионы братьев Сципионов, так некстати вторгшиеся во владения Баркидов.
Глава четвертая
На марше
Перегрузить гигантскую катапульту на телеги оказалось ничуть не легче, чем с берега на неприспособленный корабль. Одна из балок даже упала с пирса в воду, едва не зашибив тащивших ее солдат. Но, к счастью, вся конструкция была обвязана веревками, и ее вскоре вытащили. А бойцы, нахлебавшись воды, сами выбрались на берег.
– Эх, – сокрушался Леха, глядя на свои неуклюжие приспособления и вспоминая целые системы и обвязки из разнокалиберных блоков, устроенных Архимедом на стенах Сиракуз и в порту, – мне бы хотя бы парочку из них, управился бы мгновенно.
Бородач Токсар молча взирал на эти усилия, стоя рядом. Когда последняя балка была поднята на крутой берег и уложена на телеги, большинство из которых приходилось сцеплять между собой, делая подобие платформы, караван из двенадцати возов был готов. Кроме гигантской катапульты Архимеда здесь было еще восемь баллист из осадного обоза, которые предстояло применить против греков или всех, кто осмелится встать на пути.
«Да, сюда бы тягач на гусеничном ходу с прицепом, – размечтался Леха, разглядывая хозяйство, которое ему предстояло тащить по горным дорогам до самой реки, и вспоминая прошлую жизнь, – и пару БТРов для комплекта. Но… придется обходиться своими молодцами. Ничего, как-нибудь доберемся до крепостицы кельтов, а там и корабли найдутся».
Леха бросил взгляд в сторону на пятерых рослых волосатых бойцов с размалеванными рожами. Все они были одеты в кольчуги, трое тащили на себе длинные мечи и щиты, а двое предпочитали из оружия громадные обоюдоострые топоры. Они стояли сейчас чуть поодаль, опустив их на землю и облокотившись на длинную рукоять. С интересом наблюдали за погрузкой странного оружия, о силе которого даже не догадывались. Ларин видел однажды, как эти ребята управляются с топорами, и остался под впечатлением. Он не отказался бы иметь среди своих людей небольшой отряд, хотя бы человек пятьдесят, таких вот удальцов с топорами. Но сейчас эти «дровосеки» были его проводниками из племени кельтов-скордисков, которых прислал Иллур, а тому «одолжили» македонцы.
При них был еще переводчик из македонцев по имени Эвбиад – одетый в застиранную тунику жилистый старик, с изуродованной ногой, на которую он сильно прихрамывал во время ходьбы. Однажды, когда тот умывался у ручья, Леха обратил внимание на его спину. Там имелись многочисленные багровые полосы, следы от палок и плетей. Из чего Ларин сделал заключение, что этот ученый старик происходит из рабов приславшего его Плексиппа, который не слишком милостиво обращался со своим переводчиком. Едва увидев, как тот ковыляет по тропе, Леха решил, что Плексипп посмеялся над ними и старик не дойдет до ближайшего перевала, но выбирать не приходилось.
– Выступаем, – махнул рукой Леха, когда последние приготовления в обозе были закончены, и, взобравшись на коня, тронул его шагом, выехав на петлявшую вдоль побережья дорогу.
Там его поджидали три сотни собственных воинов и еще две приданные Иллуром. Этих солдат должно было хватить для охранения небольшого осадного обоза, который им предстояло перетащит через горы к Истру. Боеприпасов с собой почти не взяли. Большой войны, по прогнозам скифского царя, в верховьях реки не ожидалось. Обитавшие там кельты-скордиски и другие племена к македонцам относились вполне по-дружески, считаясь их данниками. Да и к скифам, которые пока не вторгались на их земли, особой вражды не питали. Не все, конечно, но Лехе и не нужно было со всеми мир-дружбу наводить, главное добраться до реки беспрепятственно и сплавиться по ней до собственной крепости, воссоединившись с
