зал с купольным перекрытием; почти те же размеры, та же яйцевидная форма купола. Леннар приблизился к невысокому, вдвое ниже человеческого роста, столбу, торчащему из пола в самом центре помещения, и, протянув раскрытую ладонь, вдавил ее в навершие столба. Ничего не произошло. Леннар, впрочем, тут же убрал ладонь и вздохнул.
— Так и есть, — сказал он, и нотки скрытого удовлетворения мелькнули в его голосе. — Работает.
— Что работает? И куда это нас сейчас… того… потащит? — буркнул Ингер, который опустился на колени и ковырял пальцем пол. У него раздувались ноздри: конечно же у него под ногами, под пальцами был металл, но как гладка, как ровна его поверхность!.. Так не прокуешь кузнечным молотом, да Ингер и не сомневался, что никогда, никогда молот не касался этой божественно ровной поверхности, в которой, как в воде, как в прозрачном лесном роднике, отражалась его озадаченная физиономия! Смущенный Ингер вдруг вспомнил ту табличку, которую он нашел при Леннаре, и машинально повторил: — И куда это нас сейчас… того… потащит?
— А мы уже движемся, — с явным облегчением произнес Леннар. — УЖЕ. Да нет, вы взгляните. Взгляните!
Все обернулись в том направлении, куда указывал Леннар. К выходу, перекрытому прозрачной твердой панелью. Да! Там, за этой толстой перегородкой, однако же куда более прозрачной, чем пленки из бычьих пузырей, которыми крестьяне затягивали окна в своих избах, плыло огромное светлое пространство, и, подойдя к самой панели, перекрывшей вход, беглецы увидели, что находятся очень высоко НАД полем костей. Черепа, кости и целые скелеты стали настолько малы, что не просматривались по отдельности, а слились в какой-то непрерывный белый узор, сродни тонкой паутине.
Из груди Ингера вырвался возглас, выразивший общее мнение и, между прочим, соответствующий истине:
— Оно поднимается!!! Эта штука, в которую мы вошли, — она ПОДНИМАЕТСЯ!
— Конечно, поднимается, — процедил Леннар, — это ее прямая обязанность, подниматься. Эта штука называется грузовой лифт, а огромный зал, в котором мы очутились, — транспортный отсек. Я попытаюсь объяснить, — сказал он, сложив на груди руки, — понимаю, вам будет трудно понять, но вы постарайтесь!..
— Да уж мы уж… — неопределенно буркнул Ингер, разглядывая плывущее под ними грандиозное пространство. Глаза Ингера были выпучены. Скелеты уже скрылись из виду, и далеко внизу мерцала неразличимая серая гладь, выхватить из которой что-либо отдельное и определенное не мог даже самый острый взгляд.
— В общем, так, друзья, — произнес Леннар.
Его лицо то и дело озаряла светлая торжествующая улыбка; по ней легко было понять: какие-то его подозрения, озарения, обрывочные домыслы, которые можно было трактовать в том числе и как болезненный бред, и как сумасшедшие фантазии, блестящим образом оправдались. Леннар был доволен. Он продолжал, волнуясь, аккуратно подбирая слова и не совсем твердо стоя на ногах (его чуть пошатывало):
— Бреник, ты ведь помнишь то, что тебе читали в Храме о сотворении того мира, в котором мы живем? Боги, разгневались на людей, овладевших «грязным», скрытым от людей знанием, доступным лишь небожителям. Боги объявили День Гнева и уничтожили прежний мир, а светлый бог Ааааму, чьи истинное Имя неназываемо, привел немногих из тех, кто очистился от Скверны, в некое мифическое убежище, новый мир, в котором живем мы и жили многие десятки поколений наших предков! Так?
— Так, — подтвердил Бреник, — это так… верно.
— Ну так вот, жрецы совершенно правы в общей канве, но подробности сильно разнятся! Я вспомнил, вспомнил, и все подтверждается, понимаете ли вы это? Впрочем, о чем я? Так вот… Я не стану пересказывать мифы из Книг Благолепия, они и так прекрасно вам известны. Да, на самом деле в другом мире жили люди, которые достигли огромных успехов в познании окружающего их пространства, овладели многими ремеслами, искусствами, о которых сейчас никто и помыслить не может, потому что думает: невозможно. Прекрасная планета, на которой жили те люди, называлась Леобеей, или миром Двойной звезды. Ученые вычислили, что вскоре планета и вся планетная система войдут в прямое соприкосновение с другой системой, идущей по скрещивающейся галактической траектории! Возможно ли представить, что может произойти в таком случае? Глобальная катастрофа — однозначно, но отдельных ее жутких подробностей невозможно и измыслить!.. Как минимум серьезно изменится орбита, а самой планете придется выдержать жесточайший метеоритный дождь, со слагаемыми факторами дающий стопроцентное исчезновение всякой биомассы, а уж человечества в первую голову! — (Кто-то из слушателей попытался заткнуть уши, но слова Леннара все равно проталкивались до слуха.) — И тогда было принято единственно верное решение: эвакуировать все население планеты и искать новое место жизни. Так?
Леннар вскинул глаза, вперив взгляд в купол грузового лифта, возносящего их к неведомым высотам, и что-то забормотал, забормотал… Ближе всех стоявший к нему Ингер расслышал только: «Работает… освещение… головной отсек уровнем выше…» — и еще какая-то «биполярная интерференция» (последнее Ингер даже не смог впихнуть в голову).
— И тогда началось великое строительство, которому не было равных, хотя мои соотечественники всегда были очень искусными строителями. Ведь на Леобее не так много суши, всего одна пятая от общей поверхности планеты, и нам приходилось строить подводные города!.. Но в том случае, о котором идет речь, не помогли бы даже поселения под землей, не то что под водой! Было принято решение покинуть планету, а для этого требовалось построить космические корабли! Но небо издавна было на замке, — сверкая глазами, продолжал Леннар, — и законы нашей цивилизации, а особенно религиозные, запрещали даже думать о покорении и ближнего неба, не говоря уж о просторах космоса! Впрочем, строительство все равно было начато: существуют иные законы, прежде всего законы самосохранения и законы здравого смысла!
Ингер, Лайбо и Бреник замерли. Черноглазая Инара смотрела на Леннара, как заботливая мать смотрит на своего заболевшего ребенка. Вероятно, она была больше склонна поверить в то, что угодила в мир иной, туда, где сходятся пути богов, нежели в рассказ Леннара. Конечно же: ведь легче поверить, что ты умер и ступаешь по полям забвения, усеянным костьми, чем в какие-то космические корабли, планеты и миры за пределами ЭТОГО мира, дарованного «чистым» людям самим Ааааму, светлым богом!..
— Но строительство было начато, — говорил Лен-нар, — начато, хотя не все верили, что работы подобных масштабов осуществимы! Корабли приходилось собирать на орбите, потому что на земле ворочать такие махины нереально!.. Проект был назван… да, он был назван «Врата в бездну»! Суть невероятно сложна и проста одновременно! Использовав феноменальные, неисчислимые энергии двух «противоборствующих» звездных систем, мы должны были перебросить звездолеты через чудовищные расстояния в другую галактику. Но это был путь в никуда. Ведь после прыжка сравнимых по мощности источников энергии в нашем распоряжении уже не будет! И потому звездолеты изначально проектировались таким образом, чтобы на них могли просуществовать несколько десятков поколений, пока потомки не найдут пригодную для заселения планету и не доберутся до нее. Да, да, так, именно так! — повторил Леннар, облизывая пересохшие губы и словно пробуя на вкус мудреные слова, всплывавшие в памяти так легко и непринужденно. — Под это была подведена не одна этносоциальная и психолого- поведенческая программа! — Губы неожиданно легко выговорили эти непростые слова, звучащие громоздко и неуместно применительно к простому, почти примитивному наречию, на котором говорили уроженцы деревни Куттака. — Леннар говорил все быстрее: — Ведь образ жизни этих «звездолетных» поколений должен был не слишком отличаться от того, что был привычен для поверхности, дабы у последующих поколений не выработалась отвращения к жизни на планетах. Потому все системы обеспечения должны были работать максимально надежно и максимально долго. К счастью, я сам в свое время принимал участие в разработке модифицированной технологии постройки огромных подводных городов на морском дне, так что ее усовершенствовали и применили для космоса. Это был великий труд!.. Великий труд!
Ингер вдруг бросился на Леннара. Верно, он подумал, что в того вселился демон. Благое устремление доброго кожевенника ни к чему хорошему не привело: Леннар уклонился, когда же Ингер попытался схватить его за горло, а Бреник оказался с другой стороны, чтобы приступить к обряду изгнания этого демона, — Леннар двумя мощными ударами отбросил и Ингера, и бывшего послушника. Расшвырял их по
