бирюзовое сияние. Свет змеился, кое-где щедро расплескивался в стороны, исходил розоватыми искрами, распадался на несколько тончайших нитей, но затем вновь соединялся, как макраме, в одну туго завитую жилу и уходил... в каменное небо, где, если присмотреться, можно было разглядеть такую же трещину. Таким образом получался своего рода шнур света между землей и небесами. На этот-то шнур все они и смотрели, не жалея глаз своих.
— По-моему, у них коллективная медитация, — прошептала Таня.
Я с умным видом кивнул.
Индрик тронул за плечо седого старика, который сидел спиной на ближней к нам скамье. У старика была длинная седая борода, крупный костистый нос и мутные, в сеточке морщин карие глаза.
Появление рослых пришельцев в гермокостюмах «Саламандра» не вызвало у старика никаких эмоций. Он смерил нас равнодушным взглядом, а затем сделал удаляющий жест своей желтой, сухой рукой. Мол, уходите, не до вас.
С молчаливого одобрения Индрика мы последовали совету аксакала. В конце концов, главная улица Большого Гнезда еще не была пройдена нами до конца. А вдруг там, наверху, нас ждет дворец, где на вызолоченном троне сидит учитель Вохур со скипетром и державой? Он-то и ответит на все наши вопросы, разрешит сомнения, внесет ясность в путаный ход мировой истории.
Однако вместо дворца нас ждал пустырь, переходящий в стройную сталагмитовую рощу.
До нарисованного неба в том месте оставалось совсем чуть-чуть. Казалось, прыгни — и достанешь его рукой!
Среди сталагмитов тут и там выгибали спины сколоченные из разносортных пластиковых ошметков парковые скамейки. Несмотря на варварские материалы и исполнение, они благодаря своему характернейшему силуэту жутко напоминали таковые на Патриарших прудах! А где скамейки, там и урны, сделанные из банок для пищевых концентратов. А там, впереди, что? Правильно, фонтан, правда, безводный. Не хватало только мамаш с колясками и детей с собаками...
Не успел я додумать последнюю мысль, как из-за седого валуна справа от нас показалась... девочка с собакой!
На девочке — на вид я не дал бы ей больше десяти лет — было короткое темное пальто с капюшоном, нужно сказать, довольно поношенное, толстые шерстяные чулки и высокие ботинки. Ее черные блестящие волосы были заплетены в две косы, каждая из которых была закручена тугим бубликом над ухом. Мне некстати вспомнились детские фотографии Иссы, что украшали убогонькую квартиру ее родителей — в школе она носила такую же прическу. Правая щека девочки была перепачкана копотью, а под ногтями чернели трогательные грязные каемки — как видно, родители своим вниманием ребенка не баловали.
Собака же рядом с тщедушной и бедно одетой девочкой выглядела просто-таки барыней — длинная шерсть ее была чистой, гладко вычесанной, холеной, а сама она производила впечатление упитанной, сытой.
В отличие от старика девочка не стала скрывать свое удивление и повела себя довольно дружелюбно.
— Здравствуй, красавица, — на чистейшем фарси сказал Индрик, лучезарно улыбаясь.
— Здравствуй, дядя, — вежливо ответила девочка и потерла озябший нос красными от холода пальцами.
— Мы пришли с миром. Нас не нужно бояться.
— А я и не боюсь. Я просто так... смотрю. Вы заблудились?
— Да, немного заблудились... Ты можешь нам помочь?
— Не знаю. Смотря что вам нужно... Наверное, вода? Тогда я отведу вас к озеру.
— Нет, вода у нас есть. — Индрик хлопнул себя ладонью по бедру, где висела походная фляга. — Нам нужно знать, где живет учитель Вохур.
— Я не знаю учителя Вохура, — растерянно промолвила девочка, глядя на Индрика своими крупными черными глазищами. — Но я знаю учителя Калита. Он учит меня слышать.
— Ты плохо слышишь?
— Учитель Калиш говорит, что я слышу очень хорошо. А если буду хорошо учиться, то буду слышать еще лучше. Он говорит, чтобы слышать сферу Ибил, нужно много стараться.
— В школе всегда нужно стараться.
— В школе? Зири, ты знаешь, что такое школа? — недоуменно спросила девочка и посмотрела на свою четвероногую спутницу, словно дожидаясь подсказки. — Она тоже не знает!
— Школа? Это слишком долго объяснять, — улыбнулся Индрик. — Лучше скажи мне, что такое сфера Ибил.
— Это такое место... ну... — Девочка закусила губу, чувствовалось, ей нелегко. — Место... которое не здесь, а там... — девочка сделала неопределенный жест рукой, — в другом месте! Там, в этом месте, живут такие... ну, как сказать... люди... у которых нет тел.
— Духи? — предположил Индрик.
— Нет. Такие люди, которые когда-то были с телами и много-много воевали... Ну, сражались. Они живут в этой... сфере.
— Ты должна слушать этих людей? Зачем?
— Они интересно рассказывают. Открывают секреты. Мне нравится.
«Она медиум, что ли?» — Я скептически хмыкнул.
— А где живет твой учитель Калиш? Может быть, он знает, где живет учитель Вохур?
— К учителю Калишу нельзя. Он сейчас со взрослыми, там, на омовении.
— Наверное, омовение тоже происходит возле подземного озера? Там, где вода? — предположил Индрик.
— Нет, они умываются не водой.
— А чем?
— Светом, который идет из земли. Он оттуда выходит и поднимается туда. — Девочка указала на каменное небо. — Он недавно появился, этот свет. Даже построили много-много скамеек, чтобы, когда он появится, все могли сесть. Они много лет ждали, когда он появится. Учитель Калиш сказал, это очень важно.
— Тогда мы подождем. Пока омовение закончится.
— Это еще долго... Может, до завтра... Лучше не ждать, — нахмурилась девочка.
— Что же нам делать? — Индрик изобразил на лице гримасу отчаяния. — Ведь нам действительно нужно найти учителя Вохура!
— Тогда спросите у Зири!
— Кто такой Зири?
— Ты говоришь неправильно, дядя. Правильно спрашивать, кто такая Зири. Потому что Зири — это не он, а она!
— Хорошо, — терпеливо сказал Индрик. — Кто такая Зири?
— Вот она — Зири. — Девочка указала на собаку. — Спросите ее сами.
— Я не знаю, как с ней разговаривать.
— Хорошо, я сама спрошу, — вздохнула девочка. — Зири, ты не знаешь учителя Вохура?
И тут случилось самое интересное — собака навострила свои желтые, с белой опушкой по краям уши и кивнула. Веско, очень как-то по-человечески.
— Она говорит, что знает, — «перевела» девочка.
— Может быть, она знает, где он живет?
— Это она тоже знает.
— А Зири может отвести нас туда, к учителю Вохуру? — деликатно напирал Иван Денисович.
Поковыряв носком ботинка в грязном снегу, девочка переадресовала вопрос собаке. Все мы уставились на умную псину, как на наше спасение, с преувеличенным вниманием разглядывая ее широкие лапыи влажный мармеладный нос. Однако собака не торопилась нас обнадежить. Она обстоятельно почесала ногой за ухом и сделала круг почета вокруг девочки, размеренно повиливая хвостом. Затем села.
— Ну что? — нервно спросил Индрик. — Что она говорит?
— Она пока думает, — прокомментировала девочка. Наконец собака подошла к Индрику и, легонько
