какое угодно чудовище, но от растерянности чуть не выпустил его из рук. Зеленая повязка с маскировочными пятнами и прорезями для глаз скрывала лицо эльфа. - Вы видели, принц, что я не причинял вреда вашим подданным, когда они хватали меня, - сказал тот, нарушая хранимое до сих пор молчание. Санди мрачно усмехнулся и указал на Рэя. - Этот? - губы эльфа гневно искривились.-Этого ударил бы всякий, кто служит Светлым Силам. Вы можете убить меня, я к этому готов. Ваша леди должна умереть, а больше никому здесь мы не желаем зла. Мы не желаем зла и ей. Принц, я не имею права говорить дальше, - он поклонился и опустил голову. Никто ничего не понял, и Санди в том числе, но он-то уж во всяком случае не собирался ограничиваться этими сведениями. - Подготовьте подвал, - бросил он.-И оставьте меня с этим один на один. - Нет, - громко сказал Рэй.-Я должен там быть. У меня, как ты понимаешь, есть личный интерес в этом деле. Ведь эта сволочь меня подставляла. Санди кивнул, швырнул пленника в руки страшно сконфуженной стражи и подал Рэю руку.
ГЛАВА 19.
ВОЛШЕБСТВО, СОТВОРЕННОЕ В ГНЕВЕ
В сопровождении толпы заинтересованных Санди, Рэй и пленник спустились на первый этаж Замка, а затем ниже, в подвалы, где ранее находилось лабораторное оборудование. Мусор из одной камеры уже был убран, чьи-то быстрые руки разожгли камин, и кто-то позаботился принести туда три табурета. Уходить, разумеется, никто не хотел, всем было любопытно узнать, как принц заставит говорить эльфа, прибегнет ли он для этого к помощи магии или же просто возьмется его пытать. О последнем избегали говорить вслух, пытка как-то не вязалась с культурным, обходительным и порядочным Санди, но ведь речь-то шла о жизни его леди. Рэй, стоявший рядом, был смертельно бледен и непривычно возбужден, его усмешка казалась мрачной и зловеще удовлетворенной. Уж он-то даст себе волю, когда дорвется до пленника. Тот шел спокойно, не выказывая никакой враждебности ни к Александру Клайгелю, ни к его людям, и лишь когда его взгляд падал на Рэя, лицо его выражало явное омерзение, и он спешил отвернуться. Очевидно, он сознавал, что эти люди имеют право судить его, но считал, что делал то, что должен был делать. Он был готов ко всему, и нестерпимой была для него лишь обязанность выносить общество принца Темных сил. Он первым шагнул в приготовленную для него камеру, следом Санди пропустил Рэя, а затем вошел сам и запер дверь прямо перед носом всех тех, кто его сопровождал, не сделав исключения даже для леди Джейн. Было еще неизвестно, какого свойства информацию ему удастся извлечь из эльфа, и как ею лучше распорядиться, а кроме того Джейн слишком хорошо знала, что должен и чего не должен делать принц Белого трона. Сейчас Санди меньше, чем когда-либо, был настроен выполнять ее предписания. Итак, тяжелая дверь захлопнулась, засов лег на место, желающие остались ждать под дверью, прочие разбрелись по своим комнатам, и мало кто спокойно досыпал в эту ночь. Рэй толкнул эльфа к табурету, тот вздрогнул от его прикосновения, его всего передернуло, но, понимая, что попался и будет отвечать по всей строгости, он смиренно шагнул и сел там, где ему было указано. Санди расположился напротив него, а Рэй, несмотря на рану, все продолжал нетерпеливо кружить по камере. - С чего ты начнешь? - спросил он. - С того, что попрошу тебя сесть и помолчать, если ты вообще желаешь оставаться здесь. От твоих метаний у меня мельтешит в глазах. Не забывай, он мой. Рэй со вздохом недовольства сел. Эльф был печален, но страха не выражал, будто был не преступником, а мучеником; взятый им тон страшно мешал Санди начать то, что, по идее, надо было сделать. И еще это совершенно несправедливое соотношение в росте! Причинить ему какую-либо боль казалось страшным грехом. - Чем я мог обидеть эльфов? - спросил он.-Почему вы ополчились против меня? Как вообще ваш народ относится ко мне? Эльф удивленно посмотрел на него, он не ожидал такого вопроса. - На это я, наверное, имею право ответить, принц, - неуверенно сказал он.-Вы ничем нас не обидели, и эльфы первые из свободных народов славят ваш подвиг и ваши труды по восстановлению Тримальхиара. Мы не только ничего не имеем против вас, сэр, но мы поддержим вас всемерно, если вы обратитесь к нам за какой-либо помощью. Ведь вы по закону и совести глава всех Светлых Сил. - Твоими бы устами да мед пить, - фыркнул Рэй.-Мастера они поговорить, эти эльфы, и черное у них станет белым. - Не станет, - отрезал эльф, сверкнув глазами в его сторону. - Я хочу знать, - сказал Санди, - почему? Неужели ты полагаешь, что я не стану добиваться ответа на этот вопрос? - Я вам сочувствую, принц, - прозвучало в ответ.-Но у меня нет права ответить вам, потому что моя откровенность нанесет ущерб интересам моего народа. А интересы эльфов для эльфа превыше всего. Это уже походило на формулу, на лозунг. Санди не любил лозунгов со времен Ритуала Золотой Чиа. - Ты слишком много с ним разговариваешь, - вмешался Рэй.-В камине полно подходящих углей, да и решетка уже раскалилась. Отдай его мне, и он рад будет, если найдется кому выслушать все, что он знает. - Я готов к боли, сэр, - с достоинством сказал эльф, даже не взглянув в сторону Рэя.-Если вы хотите пытать меня, можете начинать, и примите мое сочувствие, потому что вам пытка принесет куда больше страданий, чем мне. Поверьте, я знаю, чем чревата белизна. Разумеется, принц, вы вправе защищать свою леди всеми доступными способами. Его сострадание походило на издевательство, тем более, что он, кажется, действительно знал, что пытки не выдержит прежде всего сам Санди. Но правда была жизненно необходима для Сэсс, рыдавшей и бившейся от невыносимой боли где-то там, на третьем этаже его Замка, а значит он не имел права отступить. Рэй вопросительно смотрел на него. И Санди решился. - Сейчас, - сказал он тихо, - ты будешь неподвижен. Ты сможешь только думать и говорить. Я должен спросить тебя снова, согласен ли ты говорить по доброй воле? - Нет, сэр. Я не буду говорить. Санди сотворил заклинание неподвижности. Эльф оцепенел, и Санди погрузил взгляд в его серые глаза, так странно напоминавшие его собственные. Однажды, еще не имея никакого представления о собственной силе, а только лишь страстно желая узнать правду, он набрался наглости попытаться заставить говорить самого Бертрана, и тот, хоть и выстоял, признался, что пришлось ему несладко. Теперь же Санди знал, что делает. - Говори, - глухо сказал он. - Сэр, - сказал эльф, - что вы делаете?! - Его изумленный испуганный голос странно звучал в сочетании с лишенным мимики лицом.-Сэр! - Я защищаю свою жену доступными мне способами. Говори! - Сэр, нет, не так! Отдайте меня ему! Пытайте меня, но только уйдите... уйдите отсюда... Это нельзя! Санди усмехнулся. Рэй застыл на месте, глядя на происходящее во все глаза. - Прошу вас, сэр! Даже если вы узнаете правду, она не поможет вам защитить вашу леди. Даже если вы сломаете меня, придет другой, и так или этак она все равно умрет, потому что это в интересах эльфов. Сэр, уйдите из меня! Санди покачал головой. Власть расправляла в нем свои крылья. Он вторгся в 'я' этого существа, осквернив его душу, и он должен был заставить его говорить. Ради безопасности Сэсс. - Говори, - сказал он почти безразлично. - Нет, - прошептал эльф.-Это-нельзя! Вы не можете делать такое, ведь вы же Белый! Ведь вы же волшебство творите в гневе! Убейте меня, пытайте меня, но уйдите из меня! Санди неторопливо огляделся. Его 'я' находилось внутри какого-то помещения, полного сложно переплетенными, туго, до звона натянутыми струнами принципов. Стоило разобраться, где здесь что. Он коснулся одной... другой... Эльф закричал, но это был крик не боли, а смертельного ужаса. - Ты можешь говорить, - сказал ему Санди. - Нет, сэр! Прошу вас, уйдите... Санди отсоединил одну струну и захлестнул ее вокруг другой, завязав скользящим узлом. Затем причудливо переплел несколько других. - Что вы делаете со мною, сэр?! Ап! Это была струна совести. Санди дернул за нее, заставив звенеть, звук повис в воздухе и неохотно замер. Ее он решил не трогать. Наконец он нашел то, что было ему нужно. Струну воли. Он сжал ее в кулаке, потянул на себя. Она слегка ослабла, и тогда он повернул кулак, скручивая струну. Эльф закричал в смертной муке полного разрушения души. И начал говорить. Сэсс была приговорена к смерти по политическим причинам. После ее отречения у эльфов не стало Королевы. Сэсс не умерла, а стало быть, новая не могла появиться. Значит, решили эльфы, она должна умереть. Все очень просто, и Санди только удивлялся, почему не догадался об этом раньше. Должно быть, его сбила Джейн... Да еще привычка считать эльфов Добрым Народом. Они и были Добрым, но, как однажды обмолвился Амальрик, не в ущерб своим интересам. Им нужна была Королева, а если ради ее обретения должна была умереть какая-то все равно смертная женщина, то, решили они, пусть так и будет. - Кто отвечает за это решение? - спросил Санди. - В отсутствие Королевы обязанности регента возложены на Амальрика, покорно отвечал сломленный эльф.-Это его распоряжение. Рэй не сдержал ликующего возгласа. - Почему? - продолжал вопросы Санди.-В отсутствие Королевы Амальрик обладает всей полнотой власти, зачем же ему отказываться от нее? Ведь появление Королевы отодвинет его на второй план. - Королевы приходят и уходят, Амальрик остается. Вместо нее он заседает в Совете, но когда за его словами не стоит ее воля, другие члены Совета имеют право обвинять его в использовании своего поста в личных целях. Обретенная Королева будет младенцем, и до пятнадцати лет за Амальриком останется регентство. И впоследствии, привыкнув доверять его суждениям, она не сможет без него обходиться. Королевы сменяются, Амальрик остается. - Другими словами, ему нужна марионетка,
