в Зале Торжеств, уступая место звёздам, и один за другим уходили гости. Завтра снова будет день, но сейчас - сейчас пришло время ночи, время отдыха, время любви.
И бессильно пялились на торжество жизни мёртвые глаза головы Зверя, вмурованной магией в прозрачный камень на чёрном ступенчатом постаменте.
Они летели через Изначальную Тьму, и звёздная пыль позёмкой заметала их следы на Дорогах Миров. Они мчались сквозь ликующий водопад многоликой Жизни, пронизывая пушистые облака, дремлющие на горных вершинах, и вдыхая шорох листьев, шепчущих о сокровенном. Они опускались в тёмные пучины морей и возвращались к свету, омываемые шипящей пеной; ловили ладонями солнечные лучи и сплетали из них ожерелья, подставляли лица порывам звёздного ветра и впитывали живое тепло родящей земли. Они пролетали через огненные короны звёзд, и слепящие языки протуберанцев оборачивались лепестками дивных цветов. Духи Времени подчинялись тантрической магии совпавших - время шло по кругу, и в эту ночь Гард и Энна могли не беспокоиться о том, что у них не хватит нескольких мгновений для самого главного.
Познаваемая Вселенная раскрыла перед ними свои объятья, и мерцал впереди Свет - тот, которые не видишь, но ощущаешь. И приходило понимание, и казалось - ещё чуть-чуть, и они узреют лик Высшего Разума, и услышат Его голос. 'Неужели именно это испытывают возвращающиеся в лоно Вечнотворящего? - смогла подумать Эн-Риэнанта самым краешком своего сознания, слитого воедино с сознанием Гарда. - Неужели именно это несёт гребень Волны Слияния - покой и невыразимое блаженство? Кто знает - ведь никто из ушедших не вернулся, чтобы рассказать об этом… Но почему я не испытывала ничего подобного тогда, много лет назад, во время моих давних мимолётных встреч с Гардом? Может, потому, что наша любовь должна была созреть, пройдя через горечь, ожидание и тревогу? Может быть - ведь незрелые плоды горьки на вкус…'
'Ты права, - отвечал ей мыслеголос Гарда. - Годы убрали всё лишнее, сгладили все шероховатости, и теперь мы с тобой совпадаем всеми гранями - не разъять'.
И падала на них волна опустошающего и одновременно наполняющего наслаждения, рождаемого только тогда, когда один отдаёт другому всё, без остатка, и при этом странным образом получает гораздо больше, чем отдал.
– Мы живы, - прошептала Эн-Риэнанта, касаясь кончиками пальцев обнажённого тела мужа, - или уже перешли за Грань Между и пребываем в Тонком Мире?
– Судя по моим ощущениям, плотных тел мы с тобой не лишены, значит…
Королева тихо засмеялась, дотянулась до стоявшего в изголовье блюда с фруктами, сунула в рот пару крупных сочных ягод и разжевала их с видимым удовольствием. Затем она наполнила вином чашу и поднесла её к губам Ярла, лежавшего навзничь с полузакрытыми глазами.
Они какое-то время молчали, слушая тишину, а потом Эн-Риэнанта сказала негромко:
– Наверное, я виновата, мой Гард…
– Виновата? В чём? - недоумённо и чуть обеспокоено переспросил Викинг, поднимая голову.
– Ах, мужчины, - вздохнула Королева, прочтя полуоформившуюся мысль мужа. - Ни время, ни трансмутации не в силах изменить вашу Янь-натуру! Если женщина говорит вам на ложе любви 'Я виновата', вы тут же мысленно добавляете 'передо мной' и начинаете гадать, где, когда и с кем она перед вами провинилась! Нет, это вовсе не то, о чём ты думаешь. Всё гораздо проще - и сложней.
Она помолчала, глядя на звёзды над головой, и продолжила:
– Когда я следила за твоей битвой с Тварью, мне иногда казалось, что этот бой идёт со времён Древних, и что он никогда не кончится. Я умирала от страха за тебя, когда Грань Между едва не касалась твоей спины, или когда ты вырывался из ядовитого облака и твоя зашита истончалась с каждым мигом - я не знала, что случиться раньше: ты стряхнёшь с себя чары Зверя или его яд разъест твой силовой кокон. Каждый раз ты оставался невредим, но потом всё начиналось снова, и я опять боялась за тебя.
– Я оставался невредим, - эхом отозвался Янтарный Ярл, - потому что меня хранила твоя любовь.
– А твои собратья, сгинувшие у Грани Между и за ней?
– Наверное, у тех, кто погиб, не было своей Эн-Риэнанты, которая
– Может быть, - эскиня с благодарной нежностью провела ладонью по щеке Гарда, - может быть… Но с каждым разом мой страх становился всё больше и больше, и наконец у меня родилась мысль, запретная для Хранителей Жизни.
Она снова замолчала, и Гард приподнялся на локтях, с беспокойством вглядываясь в лицо любимой.
– Ты знаешь, что Третья планета системы Жёлтой звезды была колыбелью Демона, и что он питался её ментальными соками. Недаром Алые Маги предлагали сжечь эту планету и убить Зверя, не рискуя жизнями эсков. На Консилиуме я отказалась от их предложения, и многие мои Валькирии и твои Викинги пали, сражаясь с Тварью. Но когда ты в очередной раз еле успел выскочить из узкой щели между брюхом Демона и Гранью Между, я подумала: 'Хаос и Древние, да гори она голубым огнём, эта планета с её недоразвитыми обитателями, - лишь бы мой Гард остался жив!'. И - планета сгорела, а ты убил Зверя и вернулся… И мне почему-то кажется, что эта моя мысль стала той травинкой, которая сломала хребет дракону, и той пушинкой, которая качнула чаши Весов Судьбы
– Не думай об этом, Эн, - Гард успокаивающе погладил густые чёрные волосы жены, - Третья так и так была обречена. Вспомни заключение Синклита Мудрых: обитатели этого Мира
– Не могла. Но всё-таки мне кажется, что я помогла ему умереть.
– Но ведь Хэсти говорит, что жизнь там ещё теплится, значит - не всё потеряно!
– Кто знает - будущее вероятностно. Пройдут сотни - если не тысячи - лет, прежде чем мы увидим, удалось ли новым людям исправить ошибки предков. А за это время может случиться что угодно - Непознанное щедро на сюрпризы.
Они долго молчали, прислушиваясь к друг другу и к себе, и Гард чувствовал - Энна не всё ещё сказала. И он не ошибся.
– Об этой моей мысли не знает никто, кроме тебя, муж мой. Я не сказала о ней даже Селиане, хотя с детства поверяла Наставнице все свои тайны, от крохотных до великих. Но есть ещё кое-что, во что мне хотелось бы посвятить Соправителя Объединения Пяти. Глава Синклита Мудрых знает об этом событии, и она даже одобрила мой поступок, но мне важно, что скажешь ты.
– Я слушаю, Эн.
– Незадолго до того, как на Третьей планете началась Последняя Война, ко мне в Ключевой Мир прибыл Серебряный Аббат.
– Аббат? Тот самый?
– Тот самый. Я не хотела его принимать, однако он был очень настойчив - вежливо настойчив и по- змеиному вежлив. Мы говорили с ним о судьбе Третьей планеты системы Жёлтой звезды - Аббат знал и о мнении Синклита, и о прогнозе Всевидящего Ока Цитадели.
– И что же ему было нужно?
– О, сущий пустяк! - Королева криво усмехнулась. - Всеведущему нужны были души - Первичные Матрицы тех, кому предстояло пасть под Мечом Демонов. 'Подумай, Звёздная Владычица, - убеждал он. - Этот Мир сгорит в атомном пламени, и где смогут вернуться в круг бытия неприкаянные Души его аборигенов? А среди них много
