об этом деле поподробней», — подумала журналистка и, достав телефонную книгу, принялась искать номер управления полиции.
Войдя в здание 26го полицейского участка, Лена поняла, что попала в филиал сумасшедшего дома. Мимо нее с папками в руках сновали небритые мужики в пропотевших насквозь белых рубашках, увешанные кобурами со всевозможной стреляющей техникой.
То и дело во входную дверь вваливались еще более потные, красномордые, толстопузые патрульные, тащившие упиравшихся нарушителей правопорядка.
Во всем этом бедламе Лена с большим трудом нашла говорившего с ней по телефону детектива, который, узнав, что она русская журналистка из Москвы, согласился ей помочь и выдал разрешение на посещение задержанного.
На просьбу Елены посмотреть на загадочный автомобиль детектив ответил отказом, объяснив, что его сейчас изучают эксперты.
— Что вообще произошло? — в упор спросила Елена.
— Живущие в том квартале услышали громкий звук, напоминающий взрыв. Приехавший патруль обнаружил на проезжей части искореженный микроавтобус. Но, кроме этого, следов взрыва обнаружить не удалось, — устало объяснил детектив.
— Так в чем обвиняется арестованный вами человек? — продолжала напирать Елена.
— Он не арестован, а задержан до выяснения обстоятельств. А максимальное обвинение, которое мы можем ему инкриминировать — это нарушение общественного порядка, — еще более устало проговорил детектив, уже явно жалея, что согласился помочь журналистке.
— А почему ваши эксперты так заинтересовались этим микроавтобусом?
— Он оказался бронированным электромобилем, совершенно неизвестной нам конструкции, набитым сложнейшей электронной техникой непонятного назначения и устройствами, повидимому, являющимися оружием, хотя совершенно на него непохожими. — Рассказывая, детектив оживился, как будто эта тема его сильно интересовала.
Вся эта информация сильно подогрела интерес Елены к этому делу. Ей уже не терпелось увидеть «подданного Российской империи».
Войдя в больничную палату и увидев искомую личность, журналистка не разочаровалась.
С ногами, закованными в гипс, полуприкрытый белой простыней, на кушетке, скрывающей его высокий рост, лежал мускулистый молодой мужчина (Лена автоматически отметила банальность этой ситуации).
Раненый, казалось, спал, но при появлении Старостиной открыл глаза.
— Добрый день, меня зовут Елена Старостина, я журналист, представляю газету «МК». Я хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия.
— Добрый день, мадемуазель, приношу свои извинения за то, что не могу встать, — ответил раненый на прекрасном русском языке. — Разрешите представиться — Владислав Аскольдович Косарев. Ваш визит для меня приятная неожиданность. А я опрометчиво считал, что знаю всех членов русской общины. Каким ветром занесло столь прелестное создание в этот богом забытый город?
«Однако! — подумала Лена. — И это он о НьюЙорке!» А вслух сказала:
— Я здесь по долгу службы, а сейчас хотела бы узнать, что с вами произошло.
— Извините, мадемуазель, но на эту тему я могу разговаривать только с представителями посольства.
— Из посольства никто не появится. Ведь оно находится в Вашингтоне, — терпеливо, как маленькому, объяснила Лена, — а здесь в НьюЙорке есть только консульство. Тот человек, который приходил вчера, как раз оттуда. Так вот, этот дипломат почти официально объявил вас сумасшедшим.
— Чточто? — переспросил Косарев, думая: «Какой, к чертовой матери, Вашингтон? Я же назвал этому дураку кодовое слово, что же, черт возьми, происходит?» — и добавил: — Он тоже показался мне несколько странным, ну да бог с ним! Ваше присутствие здесь для меня гораздо интереснее. А что означает название вашей газеты — «МК»?
— Это аббревиатура — «Московский Комсомолец», — сказала Лена.
— А что означает «комсомолец»?
— Это член организации под названием «Коммунистический союз молодежи», — ответила Лена.
— Я уже два года не живу на родине, но информацию оттуда получаю регулярно, а о такой организации мне не рассказывали. Вы тоже комсомолец?
— Нет, эта организация уже давно не существует, а у газеты старое название, — сказала Лена, подумай: «Шутит он, что ли? Говорит, что недавно из России, и не знает таких элементарных вещей!»
«Какуюто ерунду она говорит, — подумал Владислав. — Что это за давно прекратившая существование таинственная организация, про которую я даже не слышал? Наверное, она из полуподпольной молодежной газетенки, распространяющейся на бумаге. Среди студентов сейчас моден марксизм. Надо поскорее отвязаться от этой „революционерки“ и еще раз обратиться к официальным властям».
— А чем вы занимались в НьюАрке? — вслух спросил Косарев.
— Писала серию статей о русской эмиграции, — ответила Лена.
— Странно, насколько мне известно, единственный эмигрант в НьюАрке — это я. Все остальные русские в этом городишке либо дипломаты, либо заезжие купцы. Так что вы должны были писать обо мне.
В ответ на эту фразу своего собеседника Елена только удивленно хмыкнула.
— Ловлю вас на слове! Расскажите немного о себе. Чем вы занимаетесь?
— Я имею лицензию частного детектива и узкую специализацию охотника за головами. Ловлю объявленных в розыск преступников и сдаю их в полицию за вознаграждение. В таком городишке, как НьюАрк, это очень прибыльное занятие.
— А чем вы занимались в России?
— Командовал особой сотней лейбгвардии Атаманского полка.
— Ого! Зачем же вы покинули Родину?
— Меня выгнали из армии за дуэль с членом императорской фамилии
— Да что вы говорите! Расскажите, пожалуйста, поподробнее!
— Вы разве не слышали об этом случае? В свое время история наделала в столичных кругах немало шума. Ах, да, я совсем забыл, что вы из Белокаменной — до Москвы слухи могли и не дойти.
«Жаль, такой приятный парень, а несет полный бред. Видимо, действительно у него не все дома», — подумала Лена.
— С кем же из родственников императора вы сошлись в поединке?
— С зятем великого князя.
— Наверняка изза женщины!
— Зря иронизируете! Этот мерзавец оскорбил мою сестру! Поединок начался прямо на балу в присутствии государя императора Алексея Николаевича. Со стороны зрелище должно было быть интересным — два петуха в раззолоченных мундирах рубятся на парадных шашках.
«Пора заканчивать разговор, — решила Лена. — Веду с этим психом бесцельную беседу, а время идет. Надо всетаки узнать, что с ним произошло вчера, и прощаться».
— Может быть, вы, ну хотя бы кратко, расскажете о событиях вчерашней ночи?
— Ничего особенного не произошло. Ловил преступника в «Красной зоне», да налетел на минуловушку. Немного пострадал. Тут откуда ни возьмись полиция. Представляете, ночью, посреди «Красной зоны» — полицейский патруль. Тут еще на удивление карета «скорой помощи» прикатила. Вытащили меня из машины, оказали первую медицинскую помощь и привезли сюда. Вот и вся история. Ничего интересного, если не считать героического поведения полиции и медиков, — сказал Косарев. — А теперь, извините, но я вынужден попрощаться с вами — мне нужен отдых.
— Да, я понимаю, это вы меня извините за то, что утомила вас, — произнесла Лена, подумав: «Прощай навек, и подпись: твоя крыша!»
В знак того, что разговор закончен, Владислав закрыл глаза.
Елена попятилась из палаты, опасаясь поворачиваться к больному спиной.
