И тогда люди возненавидели ботаников.
Тем временем зоологи отмечали свои чудеса. Беременность у крыс и мышей сократилась вдвое, а у некоторых даже вчетверо. Были опасения, что крысы покроют Москву сплошным шевелящимся ковром, но тревога оказалась ложной.
Зато у коров и лошадей беременность тоже сократилась, а столько двоен у них зоологи не видели никогда. Кобылицы вынашивали жеребят по четыре-пять месяцев от силы, а росли они так быстро, что через полгода на некоторых уже можно было ездить верхом.
Но и это еще не все. Главный сюрприз преподнесли дикие животные, которых озверевшие экологи когда-то выпустили из Московского зоопарка. Они не только плодились, как на пожар, но еще и скрещивались между собой против всех научных правил – зебры с лошадьми, львы с тиграми, кролики с зайцами и так далее по списку.
В окрестностях города бродили мустанги неизвестного происхождения, и тех, кого не задрали львы, ловили люди. Лошади были большой ценностью. Тягла катастрофически не хватало, и даже ускоренное размножение пока не могло помочь.
То, что лошади, коровы, свиньи, кролики и птицы размножались быстрее обычного – это была скорее радость. Неприятности начались, когда мутировать стали люди.
Ходили настойчивые слухи о транссексуале, который превратился в женщину без хирургического вмешательства. Самого транссексуала никто не видел, зато нашелся врач, который авторитетно заявил, что есть такая болезнь, известная с глубокой древности, и ею болел еще Наполеон Бонапарт. К концу жизни он тоже фактически превратился в женщину, хотя и не был транссексуалом.
Но другие чудеса были подтверждены документально. Здоровые дети после четырех месяцев беременности. Роды без мук и почти без боли. Дети-альбиносы, нечувствительные к загару, и наоборот, смуглые младенцы, которые стремительно чернели на солнце, несмотря на свое европейское происхождение.
Эта мутация вызвала град семейных скандалов. Мужья устраивали шумные разборки, а жены никак не могли оправдаться, ибо факт налицо – хотя они-то сами точно знали, с кем спали, а с кем нет.
На каждого из тех, кто верил, что это просто безобидная мутация, приходилось трое таких, кто охотно слушал байки про «печать дьявола» и «прикосновение ангела».
– Деревья эти растут прямо из преисподней, – вещал проповедник, изгнанный из Белого Табора, яростно стуча по стволам посохом. – Меж ними бродят исчадия адские. Где твой огонь, Господи? Где твоя кара? Где твое воинство?
Дерево для посоха он вырезал в Москве, в парке, который обошло стороной всесожжение. И ел он только то, что выращено в городе – священном городе, куда нет пути войску Князя Тьмы.
3
В поле за Истрой девки жали рожь, и солнце опускалось над лесом, откуда доносились крики «Ау!» – более мирный пейзаж трудно придумать. Но уже не первый день в этой стороне было тревожно, и с утра все говорили только о том, как бы закончить сегодня жатву, а то завтра может случиться беда. Налетят люди Варяга, пожгут поля – как тогда жить?
А началось с того, что Нижняя Истра отказалась платить Варягу за крышу. Пришли бандиты за данью, а им накостыляли по первое число и вышибли пинком под зад. Любой дурак знает, что у них боеприпасы кончились, стрелять нечем, а без пушек теперь дачников на понт не возьмешь.
Крыша – она что должна делать? Обеспечивать защиту. А люди Варяга что делают? Жрут, пьют и трахаются, понты выше головы, пальцы веером, а случись что серьезное – им и дела нет. Нам, мол, за разбойниками бегать по сроку службы не положено.
Дикие банды совсем обнаглели. Недавно опять дальние хутора пограбили. Там теперь вообще никого не осталось. В лесу жить страшно.
И у реки тоже не сахар. Ночью подошли какие-то злодеи по воде да порезали свиней в береговых домах. А пока одни туши в лодки волокли, другие насиловали по домам баб, а мужика одного совсем до смерти убили.
Крыша и в этом случае не пошевелила даже пальцем. Но долю урожая потребовать не забыла – даже с тех домов, которые пострадали в эту ночь.
– А нас не волнует, – говорили сытые бугаи в армейском камуфляже. Или выражались еще короче – теми словами, которые не принято употреблять в приличном обществе, хоть они и упомянуты в «Словаре живого великорусского языка».
Первой в морду самому наглому бугаю вцепилась обесчещенная вдова убитого мужчины, и со всех сторон к ней набежала подмога. Ночью у соседей прыти было поменьше, а при свете дня все вдруг осмелели и наехали на незваных гостей, как танк на муравейник. Это еще чудо, что бандиты ушли живые и без тяжелых увечий.
Ну а дальше – гуляй, рванина! – разгоряченные дачники разнесли в клочья караванный двор и выпили весь самогон, который там был.
Что было потом, помнили немногие, но результат известен – Нижняя Истра отложилась от Варяга и с больной головой ожидала мести бандитов, силясь собрать урожай раньше, чем начнутся большие разборки.
Девки в поле видели, как по проселку проскакали на горячих конях четыре всадницы, по виду – валькирии из Таборной земли. Их вроде бы никто не звал, но никто и не гнал.
Когда-то это был передовой отряд армии Табора, а теперь уже и не поймешь. Валькирии вели себя подобно самураям – нанимались на службу за плату, а то и просто за еду, но сохраняли за собой право в мирное время в любой день бросить все и уйти.
– Ой, девчонки! – крикнула одна юная жница, проводив валькирий восхищенным взглядом. – Я тоже так хочу! Вот сбегу из дома и уйду в валькирии.
– Там тебя заждались! – хохотнула соседка, а другая удивилась:
– Тоже мне, много радости. Они же все сумасшедшие. Если какую не убьют, так она сама убьется. Я слышала, они между собой дуэли устраивают. Насмерть!
– Дикари, – согласился кто-то еще, и жницы принялись обсуждать моду валькирий ходить, скакать и даже биться в бою в одних набедренных повязках.
Этим валькирии отличались от амазонок, которые набедренных повязок не носили, зато не пренебрегали обувью. Сандалии на греческий манер были их отличительным знаком, благодаря чему амазонок никто не путал с адамитами, которые отвергали всякую одежду вообще.
Между тем, многие валькирии на полном серьезе утверждали, что нагая грудь – это разновидность оружия. И с ними была полностью согласна юная жница посреди ржаного поля за рекою Истрой.
– Ничего вы не понимаете! – перекричала она подруг и даже топнула в сердцах босой ногой. – Знаете, что бывает, если голые тетки на мужиков накинутся? Те сразу голову потеряют – и с концами. Пока опомнятся, их уже всех перебьют.
Фраза насчет потери голов с концами выглядела несколько двусмысленной, особенно если вспомнить сплетни про валькирий – будто все они поголовно лесбиянки и режут мужиков в извращенной форме в силу природной ненависти. Ходили разговоры даже про особую лесбийскую мафию, как будто в Экумене мало других.
Поэтому со всех сторон тут же посыпались намеки насчет сексуальной ориентации юной жницы, на что она ответила так:
– Дуры вы и больше никто. Я не лесбиянка. Я девственница! Настоящие валькирии все девственницы.
Это тоже было преувеличение. Но признанная предводительница валькирий Жанна Аржанова действительно была невинна и даже именовала себя Жанной Девственницей по примеру своей тезки, известной под именем д'Арк.
А юная девственница с серпом в руке бросила взгляд на солнце, уже почти закатившееся за верхушки
