манишку Кощея.
— А может, вернемся к первоначальному тексту договора? — робко попросил Бессмертный.
— Можно, — лучезарно улыбаясь, согласился Люцифер, — я же говорил: наша фирма предоставляет полную свободу выбора своим клиентам.
— Разумеется, с маленьким изменением, — рискнул добавить Кощей.
— Опять? — грозно насупил брови Люцифер.
— Совсем, совсем маленьким, — залебезил Бессмертный и, получив разрешающий кивок дьявола, продолжил: — Предлагаю спорную фразу «…с момента окончания…» чуть-чуть подкорректировать. Ну, скажем, так: «…через тысячу лет после окончания…»
— Ты испытываешь мое терпение.
— Пятьсот.
— Довольно!
— Двести.
— Вернемся к неустойке.
— Сто.
Безнадежно махнув рукой, дьявол щелкнул пальцами, и медицинские принадлежности с легким хлопком исчезли в воздухе, полотно с треском вырвалось из рамы, аккуратно свернулось в рулон и нырнуло под мышку Люцифера.
— Благодарствую за подарок. Дивная картина.
— Пятьдесят… ну десять, — завопил Кощей, видя, что Люцифер не шутя собирается в родные пенаты.
— Я навещу тебя через три дня, — пообещал дьявол.
— Год. Ты можешь дать мне год? — рассердился Кощей.
— Могу. Месяц.
— Полгода.
— Два месяца.
— Четыре.
— Три. И больше не проси! По рукам?
— По рукам. — Кощей впечатал свою костлявую ладонь в волосатую длань Люцифера.
— Ну, излагай свои проблемы, — покровительственно похлопал Кощея по плечу дьявол. — Я в полном твоем распоряжении.
— Понимаешь, с Иваном-дураком никак справиться не могу…
— Угораздило тебя. А ну-ка поподробнее.
Кощей принялся излагать грустную историю своей безответной любви. Под конец он так расстроился, что не удержался от скупой мужской слезы. Люцифер, дав выплакаться себе в жилетку (роль жилетки добросовестно выполнил его безупречный фрак), озабоченно произнес:
— Да, Ваше Бессмертие, дело твое тухлое. Однако попробуем разобраться.
Из воздуха перед Люцифером возник огромный фолиант и автоматически открылся на нужной странице.
— Так-так, — пробормотал дьявол, — как срок подошел, ты, значит, Ваньке обратно дорогу открыл, а Василису с челядью, чадами и домочадцами в зверушек превратил. Думал, что Иван от вида ее страшного открещиваться начнет, любовный пыл в нем угаснет, а с ним и силушки поубавится. Тогда вы его скопом и возьмете. Я все правильно излагаю?
— Истину глаголет твоя книжица. Всю подноготную враз выложила.
— Вынужден вас огорчить, Ваше Бессмертие. Весь ваш план Василиса изначально скомкала. Силенок целиком заклятие снять у нее не хватило, но свои коррективы она внесла. Цена твоей ворожбе три денька и три ночи. А потом к ним облик прежний вернется. Но самое главное — власти ты над ними с того момента иметь никакой не будешь!
— Почему? — взвился Кощей.
— Потому, — отрезал Люцифер. — Любое колдовство тогда против тебя и обернется.
— Это как?
— А вот так. Захочешь, скажем, ее в лягушку превратить, и сам станешь зелененьким в пупырышку. Уразумел?
— Что ж мне делать-то? — испугался Кощей.
— Не дрейфь, есть у тебя лазейка. Ивану три ночи в посаде переночевать надобно. От зари до зари, как штык. Стоит ему только нос за частокол сунуть, пока не рассвело, — они все твои. Делай с ними все, что твоей душе заблагорассудится. Вот только с Иваном не все понятно.
— А что такое?
— Да что-то тут книженция моя мудрит. Мямлит. Ни «да», ни «нет» не говорит. Во-первых, выбрался он из тридевятого царства не сам по себе. Кинжал помог. Василиса на него свою ворожбу наложила. Во- вторых, тридевятое царство его так обломало, что от прежнего Ивана мало что осталось. А в тридевятом царстве, Кощей, такие дела творятся… — Люцифер сокрушенно покачал головой. — Если Иван-дурак три года около новых русских крутился, я тебе не завидую.
— Почему? — заволновался Кощей.
— Я свои лучшие кадры сейчас туда на стажировку отправляю. Это тебе ни о чем не говорит?
— Ты? — поразился Кощей.
— У них есть чему поучиться. — Люцифер улыбнулся. — А уж их методы ведения переговоров — просто прелесть.
— Да уж… — пробормотал Кощей, поежившись.
— Вижу, оценил, — понимающе кивнул Люцифер. — Ну да ладно, к делу. Свои кадры гробить, ты уж извини, у меня желания нет. По опыту знаю, с дураками связываться — себе дороже будет…
— Это как понимать? — возмутился Кощей. — Душу так почитай сразу оттяпать норовишь, а как до дела — в кусты?
— Не суетись! — оборвал его Люцифер. — Все оформим в лучшем виде. Тебя волнует результат?
— Ну!
— Будет тебе результат. Есть в этих местах одно симпатичное болотце. Обосновались в нем мои бывшие подданные…
— Это что, черти, что ли?
— Они самые.
— А как понять «бывшие»?
— А очень просто. Независимости дурачкам захотелось. Объявили свое болото суверенной территорией.
— И ты их отпустил? — поразился Кощей.
— Разумеется.
— Этак у тебя все разбегутся.
— Для того и отпустил, чтобы остальные не разбежались.
— Не понимаю, — замотал головой Кощей, — совсем ты меня запутал.
— Это, Ваше Бессмертие, не для средних умов, — деликатно намекнул дьявол.
— Где уж нам уж, — обиженно засопел Кощей.
— Ну будет тебе, не дуйся. Для шибко умных поясняю, — вновь не удержался от шпильки Люцифер. — Отпустил их на вольные хлеба специально, в назидание другим. За этим социальным экспериментом сейчас весь ад наблюдает.
— Ну и?
— Желающих больше нет. Однако вернемся к нашим баранам. Да будет тебе известно, что не хлебом единым жив человек. К нашему брату, черту, это относится больше, пожалуй, чем к человеку. Мы, дорогой, свою энергетику душами подпитываем. Ну так вот, ребятишки мои, совершившие, кстати, безвизовый въезд на твою территорию и основавшие на ней свое суверенное болото, в нем теперь и загнивают. У нас дело поставлено на широкую ногу — реклама, заказы, едва успеваем клиентов ублажать, а они, пардон, сопли жуют да болотной жижей запивают. Теперь-то они, может, и рады вернуться, да гордость не позволяет.
