укороченным широким дулом и показал мне.
– Я нашел его возле вашего тела и зачем-то подобрал. Мне пришло в голову, что он очень похож на тот, что валяется у меня в столе. Видите инициалы «К. Мах.» на рукояти? Их когда-то выгравировал мой дед. Как и все грузины, он обожал оружие: кинжалы, шашки, пистолеты...
Тускло отсвечивающее дуло бластера притягивало мой взгляд, гипнотизируя, как гадюка.
– Погодите, вы сказали, он лежал возле моего тела? Это так? – спросил я севшим голосом.
– Так, – признал изобретатель.
Я подался вперед, прикидывая, не схватить ли Махарадзе за руку, но не решился: его палец был слишком близко к курку.
– Вот видите! – веско сказал я. – Если вы говорите, что это ваш бластер, то, значит, можно предположить...
– Что и убью вас я? Это вы хотите сказать? – закончил за меня Махарадзе.
– Именно, – подтвердил я, глядя ему прямо в глаза.
Он засмеялся:
– Вывод неверный. Как я смогу вас застрелить, если через четыре часа буду преспокойно храпеть у себя в лаборатории? Что же касается бластера, то я вполне мог дать его вам для самообороны, но убийца опередил вас и выстрелил первым. Кстати, бластер лежал совсем рядом с вашей ладонью, так что это вполне вероятно.
– Вы так думаете? Тогда давайте его сюда! Пускай он лучше побудет у меня – так будет спокойнее, – хмуро сказал я, протягивая руку за бластером и размышляя о том, что если Махарадзе и вынашивает планы меня пристрелить, то пускай лучше сделает это сейчас.
На несколько секунд изобретатель задумался, а потом пожал плечами и сунул лучевой пистолет мне.
– Пожалуйста. Могу дать его вам, ни о чем не беспокоясь. Я-то уже знаю, что сегодня вечером буду жив и здоров, следовательно, с вашей стороны опасность мне не угрожает, – сказал он.
Взяв бластер, я с облегчением перевел дыхание. Некоторое время подержал оружие в руке, а потом поставил на предохранитель и сунул в карман.
Тем временем красноносый гений подошел к капсуле, переместил на подставке какие-то рычажки, перемкнул несколько «пап» в другие гнезда и, откинув верхнюю половину яйца, велел:
– Полезайте в капсулу, Тит. Пора вам отправиться во вчера и сыграть роль дельфийского оракула, развеяв иллюзии, что вы будете жить долго и счастливо. На сколько ставить машину? На десять? На пол- одиннадцатого? Чем точнее вы вспомните время, тем лучше.
Я занес уже ногу, чтобы шагнуть в капсулу, но, снова подозревая подвох, остановился и спросил:
– А что будет, если я откажусь туда лезть?
– Вы не откажетесь... – Даже не повернувшись ко мне, изобретатель продолжал настраивать свою машину.
Я почувствовал, что начинаю злиться. Терпеть не могу, когда кто-то решает за меня, что делать и чего не делать.
– Почему вы так в этом уверены? Еще как откажусь!
– Элементарная логика. Подумайте сами: вы же разговаривали с самим собой в прошлом, следовательно, вам предстоит там оказаться. К тому же, отказавшись, вы создали бы темпоральный парадокс, а это невозможно.
– Ну а если я все же скажу «нет»? Не станете же вы заставлять меня силой? – упрямо настаивал я.
– Разумеется, не стану. В конце концов это нужно вам, а не мне. Подумайте вот о чем: если вы не отправитесь в прошлое, то некому будет предостеречь вас. Представьте, что вы не встретились бы вчера с оракулом. Отменило бы это приезд вашего друга или вашу находку в такси? Я лично очень в этом сомневаюсь.
Он прав, закрыв глаза на будущее, его не изменить... Я забрался внутрь прозрачного яйца и опустил за собой колпак. Махарадзе ободряюще показал мне большой палец и потянул рубильник. Что-то вспыхнуло, капсула вдруг исчезла, и в следующий миг я оказался внутри магического салона.
Первым делом я машинально уставился на пол, ожидая увидеть свое тело, но вспомнил, что нахожусь во вчерашнем дне. На лестнице послышались шаги. Испугавшись, что встречусь с собой лицом к лицу и этим создам темпоральный парадокс, я быстро выскочил на площадку, отодвинул декоративную глыбу, нырнул за нее, услышал за своей спиной хриплое дыхание и резко обернулся.
Я увидел раскладную кровать, на которой храпела азиатского типа женщина. Сообразив, что это и есть настоящая предсказательница, я боком протиснулся мимо нее и, проскользнув по коридору, очутился за затемненной перегородкой. С другой стороны по ней уже барабанил мой двойник. Пока я соображал, что сказать, он повернулся и направился к двери.
Испугавшись, что двойник уйдет, я выпалил первое, что пришло в голову, при этом стараясь, чтобы он не узнал моего голоса.
– Ни шагу больше, если хочешь узнать свою судьбу! Тебя зовут Тит Невезухин. Ты остановился в гостинице «Цветок лотоса». На Гандрене ты случайно – твоя ракета в починке и пробудет в ней месяц или около того.
Что было дальше, уже известно. Довольно долго мы с двойником препирались, я настаивал, он не слушал, фыркал, устраивал дурацкие проверки, спрашивал о несуществующем дяде Эрнесте, подозревал, что у меня телепатический сканер, врал про забытый бумажник и под конец так меня разозлил, что мне и впрямь захотелось, чтобы его пристрелили.
Когда же наконец удалось немного рассеять его недоверие, изобретатель стал торопить, крича в наушники, что не может больше удерживать меня в прошлом, так как на это расходуется слишком много энергии. Я принялся переругиваться с ним, это услышал вчерашний Тит и снова заподозрил подвох.
Внезапно, оборванный посреди какой-то фразы, я вновь очутился в хронокапсуле. Единственное, что напоследок удалось, – мельком предупредить себя вчерашнего о грозящих мне опасностях, и то я толком не успел ни о чем сказать и даже, кажется, спутал баню с душем.
– Вы спятили? Так долго сидели в прошлом, что мне пришлось обесточить весь район. Хотите, чтобы энергетическая компания меня выследила? – бушевал изобретатель, пытаясь за рукав вытащить меня из капсулы.
– Плевать я хотел на энергетическую компанию! Не надо меня хватать! И не подумаю отсюда вылезать! – отрезал я.
Махарадзе запнулся и, перестав ругаться, посмотрел на меня уже совсем другими глазами.
– Что вы надумали, Тит? – спросил он с испугом.
– Хочу отправиться в будущее. Подстерегу там того, кто собрался меня пристрелить, и разберусь с ним по-свойски, – сказал я, достав из кармана бластер и протерев линзу.
Энергообойма была почти полной, а в том, что из такого древнего пугача вполне можно поджарить любого убийцу, я не сомневался.
Изобретатель был неплохим интуитом, хотя от него и разило коньяком на три шага. Опасливо покосившись на бластер, он сразу понял, что отговаривать меня бесполезно.
– Хорошо, Тит. Я отправлю вас в будущее, но предупреждаю, что вы не в силах его изменить, – сказал он.
– Это мы еще посмотрим, – отрезал я. – А теперь молчите и настраивайте свой курятник!
– Сейчас. Чуть подождите, у меня дрожат руки...
Ненадолго отлучившись, изобретатель вернулся с графином и без перерыва опрокинул себе в глотку две большие рюмки.
– Вот теперь другое дело... – сказал он и занялся хронокапсулой.
Ослепительная вспышка – и я вновь в магическом салоне. Вероятно, на этот раз имело место небольшое искривление пространства, потому что я материализовался уже не в самой комнате, а на лестнице. Сжимая в руке бластер, я стал медленно подниматься по ступенькам, прислушиваясь к каждому шороху. Толкнув декоративную глыбу, ведущую в помещение за перегородкой, обнаружил, что она легко проворачивается, но заходить внутрь, подвергая себя случайностям, не отважился. Вместо этого я подошел к уже знакомому месту в перегородке, где была соскоблена краска, и, держа бластер наготове, заглянул
