Тот изможденный человек, что работал рядом с Голтом, занимая соседний матрац. Все тело его было покрыто незаживающими ранами и кровоточащими царапинами. Но Голт подумал, что это был когда-то очень сильный человек, судя по его телосложению. Таким будет и он, подумал Голт, если ему не удастся вырваться отсюда. И снова ему вспомнилась Тайна.
И хотя он был очень усталым, ему потребовалась немалая сила воли, чтобы не сделать безумную попытку разорвать эти цепи и броситься на охранников с голыми руками.
Он сдержал себя и погрузился в беспокойный сон. Наверное, прошло несколько часов, когда он неожиданно проснулся в темном бараке. Он не понимал, что разбудило его. Затем он ощутил прикосновение. Это толкал его изможденный сосед.
– В чем дело? - прошептал Голт.
– Ш-ш-ш-ш-ш. Говори тихо. Слиты в дальнем конце комнаты, они не должны слышать. - Шепот был еле слышен на фоне стонов и храпа спящих измученных людей. - Ты кто?
– Голт, - он подкатился ближе, насколько мог, насколько позволяли цепи. - Барон Железных Гор.
– Я так и думал. Я видел тебя на турнире. Меня зовут Штурм, полковник королевских всадников. Король послал меня сопровождать Барта. Тебя тоже послал король?
– Да, - с горечью ответил Голт. - Я должен был выяснить судьбу вашей экспедиции. Я нашел вас и ничего хорошего мне это не сулит.
– Ты знаешь, почему Барт предал?
– Да.
– Когда его планы дошли до меня, я воспротивился. И большинство моих людей тоже. Эти проклятые существа схватили нас и загнали в эту шахту. Нас тут уже осталось немного, и все стали тенями, вроде меня. Но ты и твои люди еще свежи, не изголодались, полны жизни.
Он замолчал, так как в проходе послышались шаги. По бараку шел Слит, держа в одной руке меч, а в другой факел. Он осматривал каждого пленника и Голт и Штурм притворились спящими, пока Слит не вернулся к себе и не поставил факел на место.
Снова донесся шепот Штурма.
– Такие, как вы, могут сделать попытку вырваться от сюда, но надо делать это побыстрее, пока вы еще не потеряли силы. Эти шахты быстро разрушают человека. Через неделю будет поздно.
– Вырваться в этих оковах? И я совершенно не знаком с местностью и с порядком охраны.
– Я знаю. Я здесь уже год. Я все хорошо знаю. Нас двое - твоя сила, мои знания - это может привести к успеху. Когда мы пойдем в шахту, посмотри на восход и на вход в туннель, обрати внимание на доски. Пока я больше не скажу ничего… - Он повернулся, как будто слова полностью истощили его силы. Голт долго лежал без сна, пока до него не донесся храп соседа.
Задолго до рассвета их растолкали, вывели на улицу, дали по миске супа, жидкого и отвратительного по вкусу и запаху. Голт заставил себя выпить до капли это гнусное пойло. Он знал, что ему нужно поддерживать силы. Штурм сказал правду - неделя такой работы, такого отдыха и такой еды - и ни у него, ни у Гомона сил не останется совсем. Если они хотят вырваться на свободу, а не умереть здесь потихоньку, они должны попытаться сделать это как можно раньше. Когда их вели по туннелю, ведущему в штольню, Голт старательно запоминал каждый поворот и все подробности пути, насколько позволял неверный свет факела.
В тех местах, где туннель был вырублен в скалистой породе, там не было никаких креплений. Но при приближении к месту работы характер грунта менялся, он становился более рыхлым. Там были установлены деревянные крепления, чтобы удержать толщу земли, которая могла бы обрушиться и завалить всех. И, несмотря на это, когда проезжали тяжелые тележки, вызывающие вибрацию земли, с потолка сыпался дождь из камней и земли. А при входе в пещеру Голт понял, что имел в виду Штурм.
Последние крепления были установлены не так, как все. Столбы у стен были толстыми - толщиной с туловище человека, но они не прилегали к стене плотно, как другие. У входа в пещеру туннель немного расширялся и в образовавшуюся щель можно было просунуть руку. Но эти столбы такие огромные и тяжелые, да и поперечный брус давит - Голт покачал головой. Если он понял правильно Штурма, полковник обманывается. Он слишком долго был здесь и, вероятно, у него немного помутился разум.
Этот день был еще хуже предыдущего, хотя это трудно было себе представить. Изнуряющая жара и непрерывная работа истощали силы с невероятной скоростью. В этом, по крайней мере, полковник был прав. Еще несколько дней, и Голт полностью ослабеет. Он начал размышлять об этих досках. Это конечно не возможно, но все же… Эти мысли неотвязно преследовали его. Ночью в темноте он сам толкнул Штурма.
– Я видел бревна.
– Да.
– Что ты задумал?
– Ты огромен и обладаешь большой силой. Тот чернобородый тоже не уступит тебе. В пещере нас всего все время триста человек, а Слитов, вооруженных мечами и арбалетами - пятьдесят. Наверху у входа в шахту есть еще охранники, готовые спуститься вниз при малейшей тревоге. Пятьдесят охранников внизу, если учесть слабость и истощение работающих, хватит, но сейчас пришли свежие люди, и Слиты должны были бы увеличить охрану, но они не сделали этого. Если блокировать туннель, подкрепление подойти не сможет, и триста человек с кирками смогут справиться с пятьюдесятью Слитами. Конечно, у нас будет много потерь, но лучше умереть быстро и в борьбе за свободу, чем медленно и в рабстве.
Голт размышлял. В это время снова прошел охранник с факелом. Когда он отошел, барон прошептал:
– Чтобы засыпать туннель, нужно выбить бревна.
– Конечно. Это работа для многих огромных мужчин. Ты и чернобородый смогли бы справиться с этим.
– Вряд ли. Это выше человеческих сил. И мы уже ослабли.
Штурм безнадежно вздохнул.
– Ну что же, тогда все. Другой возможности я не вижу. Я здесь долго, и если бы эта возможность была, я бы ее не пропустил. Тогда нам всем придется умереть в муках. И в оковах. И тогда все рухнет, может даже сам Бурн. Если Барт найдет Камень Могущества…
– Ты знаешь о нем?
– Да. А ты думаешь, почему во Дворце в Биркенхольме все разрушено? Головы у статуй оторваны? Это он искал Камень. И теперь ты говоришь, что Тайна у него в руках.
Голт простонал.
– Он не будет церемониться с ней. Он будет отрывать от нее по кусочку, как поступил с Биркенхольмом, пока не узнает тайну. Но если ты и чернобородый не можете сделать это…
Голт подумал.
– Это единственная возможность?
– Я уже говорил. Мы завалим туннель, покончим с охраной. Тогда у нас будет пятьдесят мечей и арбалетов плюс наши кирки. Остальные охранники будут разбирать завал, и мы по частям расправимся с ними в туннеле, пробьемся наверх, захватим их оружие.
– А они не оставят нас в земле, в завале погибать от голода и без воздуха?
– Маловероятно. Они боятся гнева Барта и будут стараться побыстрее освободить шахту, так как они должны каждый день отправлять в Биркенхольм определенное количество золота и серебра. Это золото добываем мы, и если они нас убьют, им придется работать в шахтах самим. Они не будут раздумывать, а сразу постараются раскопать нас, и наказать. Тут-то и начнется самое главное.
– Ну тогда, - сказал Голт после размышления, - если это действительно так, этот шанс надо использовать.
– Отлично, - у Штурма даже дыхание участилось. - Я сообщу всем. Завтра после окончания работы мы задержимся. Ты и чернобородый пойдете первыми. Как только вы пойдете, мы отвлечем внимание охраны. Тогда вам нужно действовать и действовать быстро. Иначе все провалится.
– Это может провалиться в любом случае, - голос Голта звучал решительно, - но во имя богов, мы попытаемся!
Затем он повернулся к Гомону и разбудил его.
