мгновение запнулась. — Прогоним Полифема — и все дела!
— У нас с ним пакт о ненападении, — покачала головой Пантейя. — Не имеем права.
— Какие права! — возмутилась Антиопа.
— У нас договор.
— Мне кажется, — мягко мурлыкнула Зирка, — договор слегка устарел и не соответствует историческим реалиям.
— Каким еще реалиям?
— Нынешним, — улыбнулась Зирка. — Нам, понимаешь ли, срочно нужен остров.
— Кроме того, Полифем на твои договора давно положил! — подлила масла в огонь Антиопа. — Вчера плывем себе спокойно, никого не трогаем, а эта орясина как даст камнем! Чуть галеру не потопил.
— А что вы делали в его территориальных водах? — насторожилась Пантейя.
— Кто сказал, что в территориальных? — сделала невинные глаза Антиопа. — Мы были в нейтральных…
— Ха! Так я и поверила!
— Лосомоном клянусь! Да чтоб мне век на кухне стоять!!! — Подружка царицы врала так искренне, что Пантейя засомневалась.
— Как же тогда он до вас камень добросил?
— Со злости, наверное, — пояснила Антиопа. — Ой! — Амазонка зажала себе рот, сообразив, что ляпнула лишнее.
— Та-а-ак, — протянула царица, — туман рассеивается. Что делали у циклопа? Колись, колись давай!
— Ну… праздник скоро… — смутилась амазонка.
— Что дальше?
— Надоела эта рыба! Во где сидит! — Антиопа чиркнула себя ребром ладони по горлу.
— Козлятинки захотелось… — понимающе кивнула головой царица.
— Угу.
— А дикой козлятинки на Верене не водится. Вся такая ручная… домашняя… Бедный Полифем ее пасет, трудится в поте лица своего… И как это он вас на суше не заловил?
— Пытался… — вздохнула девица, стараясь не вдаваться в подробности.
Однако отвертеться не удалось. Дальнейший разбор выявил следующую картину. В налете на владения бедного Полифема участвовала не только ватага Антиопы, но и команда ее закадычной подруги Алфеи. Полифем честно пытался отбить свои стада, но, получив от Антиопы в глаз, вынужден был взять тайм-аут на перевязку. Пока он бинтовал голову козьими шкурами, лихие амазонки нагрузили корабли мемекающим мясом, отплыли от берега и начали дразнить ослепшего циклопа, мечущегося на берегу. Сообразив, что нахалки ускользают вместе с добычей, Полифем стал кидать камни на голос, чуть не потопив при этом одну из галер. Амазонки так разобиделись, что не поленились вернуться обратно, добавили бедолаге еще на орехи, загнали в пещеру и завалили ее камнями.
— Так он же там теперь помрет! — ужаснулась царица.
— Что мы — звери? — надула губы Алфея. — Мы ему там гостинцы оставили. Одного козла и четырех козочек… на развод. И пещеру не доверху завалили, чтоб не задохся…
— Что мне с вами делать? — расстроилась Пантейя. — Ладно. Проехали. Мясо — это хорошо. От устриц меня и саму уже тошнит.
Участники авантюрного рейса перевели дух.
— Так что с Вереном? — осторожно спросила Зирка.
— Придется колонизировать, теперь уж ничего не поделаешь.
— А Полифем?
— Что Полифем? Репатриируем на Торо. Там джунгли. Дичи много. Или на Азор. Поближе к горам. Там овечек полно. Вашего гостинца ему надолго не хватит. Не успеют его козочки расплодиться. Совести у вас нет, девки! Один циклоп на всю Эвританию, а вы…
Амазонки смущенно молчали.
— Ладно, переходим к главному вопросу — праздник Луны. Ваши предложения?
— Предлагаю в честь праздника, — выскочила вперед Фетида, — укоротить юбку еще на одну ладонь.
— Так их от пупка всего три! — осадила Пантейя самую юную участницу совещания. — Куда ж дальше-то?
— Тогда давай внесем в наш боевой наряд дополнительные рюшечки! — не сдавалась воительница.
— Это где? — спросила Пантейя, недоуменно оглядывая Фетиду.
Весь наряд юной амазонки состоял из короткой зеленой юбочки прочного валлонского шелка, меча, притороченного к поясу, узкой полоски той же зеленой ткани, играющей роль бюстгальтера, элегантных сандалий, сплетенных из липовой коры и отдаленно напоминающих лапти.
— Я думаю, вот сюда надо прилепить бантик… — ткнула Фетида себя пальчиком чуток пониже спины.
— А как на коня садиться будем? — возмутилась Алфея. — Помнется! Нас же враги потом засмеют!
— А ты что, задом их встречать собираешься? — уперла руки в бока Фетида.
— Резонно, — поддержала ее Пантейя. — Врагам нашего тыла не видать, а бантик потом и погладить можно.
— А еще, — расцвела Фетида, — такой же бантик можно пристроить на две ладони пониже пупка.
Пантейя старательно отмерила на себе две ладони и задумалась. Амазонки замерли в ожидании высочайшего решения.
— Эх! Гулять так гулять! — махнула рукой царица. — Прилепим и сюда!
Амазонки от радости запрыгали, как девчонки, оглушительно визжа. Пантейя невольно позавидовала подругам. Ей самой только что стукнуло восемнадцать. С каким наслаждением она бы попрыгала сейчас с ними вместе… Однако нельзя. Должность не позволяет.
— Требник! — потребовала царица. — Завершим совет божественными строками нового пророка.
— Трактат… — поправила Пенелопа, подавая царице пухлый том.
— Явная опечатка! — не терпящим возражения тоном отрезала Пантейя, нежно поглаживая кожаный переплет священной книги, на обложке которой было начертано:
«САРКАТ
1000 недостатков мужчин, или За что женщины называют нас самцами»
Амазонки и не подозревали, что их пророк находится совсем рядом. Буквально в двух шагах — по меркам Эвритании. А именно в спальне Пантейи — царицы амазонок.
Саркат упорно полз по знойной шелковой пустыне. Иссушенное тело отказывалось служить. «Где-то здесь должна быть вода, — навязчиво стучало в голове, — надо рыть!» Изнемогающий путник как раз забрался на вершину холма, накалившегося до малинового цвета. Спускаться вниз уже не было сил. «Буду рыть здесь, — решил философ, — в низине я уже все пропахал».
Эластичная корка проминалась под руками. Земля не хотела открывать свои недра. Однако Сарката этим трудно было смутить. Он прибегнул к уже неоднократно испытанному в низине приему: собрал неподатливую корку в кучу, вцепился в нее зубами и душевно рванул. В воздух взметнулись белоснежный пух и перья. Подушка отлетела на середину необъятной кровати, а опальный философ сверзился вниз.
— Пещера! — радостно прохрипел умирающий от жажды путник.
Уж там-то на стенах точно должны быть капельки воды. Он их все слижет! Ни одной не оставит!
Откуда только силы взялись! Не прошло и часа, как спецагент Дельгийского ордена оказался под ложем царицы амазонок.
