полудохлый клыкастик. Да и не хочется оставлять Мечту. Как представлю – просыпается она одна, в темном лесу, и нет поблизости сурового и вечно готового на подвиги меня... Жуть!
– Кхе-кхе... Ну так что вы решили? А то я уже отправляюсь.
Я вздохнул, почесал лоб и решительно кивнул:
– Ладно, уговорили. Надеюсь, у вас там хорошо кормят.
– Для вас все по высшему разряду! – заверила Офель и три раза хлопнула в ладоши.
Ослепительная вспышка, и тут же приятная тишина ночного леса сменяется медленной мелодичной музыкой и приглушенным шорохом голосов.
Я стою посередине огромного зала, одетый в элегантный черный фрак, чистый, надушенный и побритый. Стены зала – темно-красного оттенка – без единого окна, но густо увешаны светильниками, от которых льется мягкий, голубоватый свет. Потолок где-то неимоверно высоко и почти теряется во тьме. Вокруг за круглыми столами на изогнутых бронзовых ножках сидят по двое-трое элегантно одетые люди. Мужчины, женщины, даже дети – высокие, худощавые и немного бледные. Почти все красивы, но красота эта какая-то немного пугающая...
– Ну что же мы стоим? Пройдемте к столу, – раздалось совсем рядом.
Я скосил глаза и чуть с копыт не свалился от удивления. Рядом стояла высокая, изящная молодая женщина с огромными, немного грустными глазами и совершенно обалденной улыбкой.
– Э-э-э... простите? – с трудом прохрипел я внезапно перехваченным судорогой горлом. – Мы где-то встречались?
Незнакомка в удивлении подняла бровь, а потом жизнерадостно рассмеялась:
– Это же я, Офель (моя челюсть тихо стукнулась об пол)! Вы что, не узнали меня (я совершенно обалдело мявкнул что-то вроде «нет»)? Мы же на Сумеречной Стороне (я с умным видом кивнул и сделал очень, ну просто очень понимающее лицо)! Здесь все принимает свой самый прекрасный облик. Даже вещи.
– Об этом я знал, – очень реалистично отмахнулся я. – Но не мог подумать, что ты... вы... короче, красота неописуемая!
– Спасибо, – зарделась вампирша, а потом, ухватив меня за локоток, повела к свободному столику. – Вот здесь мы посидим и подождем нужного момента.
– А какой он, нужный?
– Ну, сперва с отчетом выступят члены вампир-скойдумы, – начал а перечислять вампирша. – Потом некоторое время отведут для ужина, во время которого будут петь и рассказывать стихи известные барды и менестрели, ну а в конце со своими пожеланиями и предложениями выйдут представители другой нечисти – не вампиры. Тогда и мы кое-что скажем.
Я кивнул, соглашаясь, и начал во все глаза разглядывать окружающих, из которых действительно не все были потомками Дракулы. Вон сидит в углу нечто маленькое и мохнатое. Злобно зыркает по сторонам явно уже подвыпивший оборотень. Тихо шепчет что-то на ухо симпатичной вампирше коренастый и широкоплечий мужик с огромными нетопырячьими крыльями за спиной. С похабной улыбкой осматривает зал типичный черт – с рогами, хвостом, копытами и свиным пятачком заместо носа... И посреди всего этого великолепия сижу я – Белый Оборотень, герой-самоучка... Идиот, одним словом! Куда я попал?! Нет, куда я полез?!! Сам, лично... Ужас! Что я, собственно, хотел? На нечисть полюбоваться? Угу, уже полюбовался – пора бы и по домам.
Однако «по домам» я так и не успел, так как на сцену (круглый высокий помост в середине зала) вылез под вялые аплодисменты престарелый вампир в темно-зеленом костюме и начал стандартную приветственную речь. Дескать, здрасте господа-дамы, рад, что пришли, острых вам клыков и сладкой крови, сейчас выйдут самые-самые знатные, вы уж им похлопайте, а потом уж только извольте кушать (вас, господин вервольф, это тоже касается!!!). Выслушали, дождались, похлопали (даже подвыпивший оборотень с уже испачканной в салате мордой). Ну а дальше пошла и вовсе нудятина. Я-то, наивный, предполагал, что тусовки вампиров хоть как-то отличаются от съездов политбюро, а тут... Честное слово, в нашей Госдуме и то веселее! То водичкой кого обольют, то облают как следует и свиньей назовут, а здесь – все тихо, чинно, благородно. Похожие друг на друга невзрачные мужички ровными голосами (даже без интонаций!) рассказывают, кто сколько перекусал, кто с кем повоевал и кто у кого что украл. Единственный, кто немного разряжал обстановку, так это тот самый оборотень. Он то падал мордой в тарелку, то рычал несвязно, а то и кричал что-то про «зажравшихся кровососов», за что на него шикали со всех сторон и даже обещали выгнать. На меня же совершенно не обращали внимания, явно приняв за своего.
Наконец ораторы закруглились и уступили место худому юноше с нервным лицом. Он со второй попытки залез на помост, встал в позу фонарного столба и, прокашлявшись, представился начинающим поэтом, которого отметила своим сиятельным влиянием семья д'Алиэнов. Раздались жиденькие аплодисменты, потонувшие в звоне бокалов (еду нам еще не доставили, но вино – именно вино, я проверял! – принесли). А поэт тем временем прокашлялся еще раз и начал громко декламировать:
На последних словах зал взорвался. Одна половина, где сидел я, дружно поднялась и начала бешено аплодировать. Другая же тоже поднялась, но вместо аплодисментов разразилась свистом и гневными выкриками.
– С огнем играет поэт, – осуждающе покачала головой Офель.
– А что такое? – не понял я.
– Вампиры, вурдалаки, упыри – это не синонимы, – объяснила Офель. – Это названия разных каст. Мы – вампиры – высшая каста. Мы можем довольно долгое время обходиться без свежей крови, а свои жертвы убиваем изящно и безболезненно. Вурдалаки же – настоящие мясники! Вы ведь наверняка видели жертву этого низшего вампира – тело изуродовано, органы выедены, а крови вокруг, как на бойне. Упыри, правда, еще хуже, но они хотя бы не претендуют на «высшесть», а вурдалаки имеют даже своего представителя в Госдуме! Амбиций у них...
– Ясно.
