– Вы привлекаете внимание, паразиты! Я вас убью, – взвыла я, вздымая кулаки.
– Аха-ха, – кивнули они, – ты нас забодай!
– Я вам заплачу, шантажисты, – едва не рыдая, взмолилась я.
– Два фото, как мы держим тебя за рога, килограмм конфет каждую неделю, на часок твое колечко поносить, и мы отвалим.
– Ну все, держитесь, однозначные подонки! – бешеной лосихой взревела я, награждая обоих полновесными пинками под ребра. Хоббиты пытались сопротивляться, возмущенно вереща, но меня уже перемкнуло, я с рычанием гнала их кулаками до самого конца коридора. И наверно бы отмутузила до потери сознания, но подлых недомерков спас подоспевший кот.
Агент 013 прикрыл этих негодяев, с разбега набросив мне на голову большущее красное полотенце.
– Торро! Торро! – успокаивающе хлопал он меня по плечу, изображая опытного тореадора.
Когда я сорвала полотенце, хоббиты, естественно, уже смылись.
– Ты помешал мне прибить их! Теперь они всем разболтают, что я рогатая, как корова!
– Будешь так агрессивно себя вести, и нам действительно придется принять к тебе меры, как к бодливой домашней скотине.
– Ах, ты еще и дразнишься?!
– Всё. – Котик умело намотал мне на голову полотенце на манер большой индусской чалмы. – Идем, Алекс ждет тебя дома, я наврал, что ты задержалась в солярии.
Всем, кто только попадался нам навстречу, Профессор первым, не дожидаясь даже любопытствующего взгляда, кричал, сложив лапки рупором:
– Что уставились? Из солярия мы идем! Шапочки там не было. Еще вопросы есть? Нет?! Это правильно. Проходите дальше! Быстро, быстро, быстро!
В честь чего я иду с полотенцем сейчас, если после солярия два часа нельзя мыть голову, да и волосы вполне можно было высушить под феном, – оставалось непонятно и подозрительно. Все было шито белыми нитками. Но кот об этом, кажется, не задумывался, потому что сам не ходил в солярий, это место у нас, кроме меня и пары хоббитесс, вообще никто не посещает. Однако до нашей комнаты он меня успешно довел и сдал Алексу с рук на руки, как бандероль, только что не попросив расписаться в получении…
– Где ты была, родная? – тревожно спросил Алекс, едва мы остались одни.
– В солярии, – обреченно продолжала врать я.
Но его так легко провести не удалось.
– А зачем это полотенце на голове? Ведь ты говорила, что душ принимать после солярия нельзя?
– Иногда можно, и я заодно маску для волос сделала.
Это сошло. Рядом с солярием был косметический кабинет, который держали две троллихи. Правда, не с их рожами улучшать внешность клиентов, но ирландский массаж эти богатырши делали как никто. А потом я на секунду загляделась в серые глаза заботливого супруга и вдруг поняла, что не могу ему врать. После чего нежно поцеловала его в лоб и стянула с головы полотенце….
– Ничего страшного, просто избыток кальция, – сказала я, опережая его расспросы.
Но он молча закатил глаза и рухнул в обморок. Блин горелый, надо же…
Я автоматически набрала сотовый кота, и через минуту он, запыхавшись, уже влетал в нашу дверь.
– Что с командором? Что ты с ним сделала, женщина? – взвыл он, бросаясь к распростертому другу.
– Только показала ему рога… – тоненьким голоском откликнулась я.
– Дурында, ты что, не могла его как-нибудь подготовить?
– Я не подумала.
– Нашатырный спирт есть?
– Нет.
– Тогда хотя бы намочи полотенце.
Когда нам наконец обоюдными усилиями удалось привести Алекса в чувство, он так посмотрел на меня, что лучше б я умерла…
– Ты не излечилась. Мы не смогли убить в тебе монстра.
– Мой монстр всегда со мной, – не в тему отшутилась я и тут же поняла,
– Похоже, что не до конца. Он остался у тебя в крови.
– Действительно, как я сам не подумал, это сразу объясняет, почему у тебя, никогда не имевшей рогов, они вдруг выросли! – задумчиво поддержал кулацкий подголосок агент 013.– Причем от средства, которое только укрепляет, а не выращивает роговую ткань.
– Но Лощеная Спина не был рогатым! – Я бросила последний аргумент.
– Неважно, мутация – вещь непредсказуемая. А еще что-нибудь необычное с тобой вчера-сегодня происходило?
– Бесконтрольная ярость? – Я со стыдом вспомнила, как лупила несчастных хоббитов.
– Это нормально, это как раз в порядке вещей, – переглянувшись, дружно согласились они. – Хотя возможно, что и это связано с кровью зверя.
– Тогда пойдемте к гоблинам. Эта неопределенность меня добивает.
– А обед? Я же так и не успел зайти перекусить… – заикнулся было кот, но мы с мужем наградили его такими уничтожающими взглядами, что он пристыженно поджал хвост и первым повел нас в гоблинскую лабораторию.
Там нас ждали. Как оказалось, секретарша продублировала устный приказ шефа, прислав его в письменной форме с лепрехуном. У меня взяли кровь на анализ, сделали компьютерную томографию головы, заставили пройти окулиста, проверили координацию движений и даже музыкальный слух. Через час мучительного ожидания в коридоре к нам вышел глава лаборатории и с глубокой скорбью на лице сообщил, что согласно полученным анализам я имею весьма серьезную проблему – не всегда стопроцентно отличаю ноту до от ноты ре. Бредятина несусветная…
– При чем тут это? – изумленно спросил Алекс, успокаивающе поглаживая меня по руке, которую целый час не выпускал из своей.
– А в остальном все замечательно, никаких патологий. Агент Сафина здорова!
Я облегченно перевела дух, но тревога тут же вернулась.
– И что касается вашего вопроса, то буквально вчера наш младший сотрудник вывел средство для уменьшения костных наростов. Оно универсально, им еще можно мыть посуду, чистить серебряные вещи и проводить эпиляцию. В общем, попробуйте, завтра расскажете, что и как. Если рога не прорастут внутрь в мозг, то будем патентовать новое лекарство.
– Что ж вы нам его сразу не дали?!
– До приказа шефа, который нам буквально только что доставил курьер, мы не решались его вам предложить. Дело в том, что нам категорически запрещено ставить опыты на людях. Но если вы подпишете документы, что не будете иметь к нам никаких претензий…
– Давайте его сюда! Я все подпишу, – рыдая, согласилась я.
Когда все бумаги, каждая в десяти экземплярах, были подписаны, мне выдали баночку с желеобразной мазью желтого цвета и я, ревя, ушла с мужем в соседнюю комнату мазаться. Когда же мы с ним выходили обратно, обстановка в лаборатории кардинально изменилась. На пороге стоял мрачный кот с автоматом наперевес.
– Всем стоять! Я не шучу, но не дай бог, если результат будет не таким, как мы все ожидаем!
– Это несправедливо, – вякнул было главный гоблин.
– «Калашников» нас рассудит. – Пусик значимо щелкнул затвором. – Как, деточка, ты уже чувствуешь улучшения?
– Пока еще даже не шатаются, – пожаловалась я, попробовав подвигать рога.
– Плохо ваше дело. – Кот с сожалением покачал головой в сторону перепуганных лаборантов. – К стенке, руки за голову и всем улыбаться….
Прошло еще десять – пятнадцать минут томительного ожидания, пока я не почувствовала, что рога на
