— Прошу вас сюда. — Чжуань-сюй отодвинул небольшую витрину с образцами зеленого чая и отпер скрывавшуюся за ней дверь. — Здесь лестница на второй этаж. Там я со временем собираюсь открыть чайное заведение, а пока живу сам. Заранее извините за убогость обстановки.
Однако китаец напрасно извинялся. Комната, в которую поднялись наши герои, была изящно обставлена и украшена. На стенах висели алые полотнища с нарисованными на них журавлями, драконами и букетами пионов. Посреди комнаты стоял круглый лаковый стол на львиных лапах и вокруг-приземистые кресла, обтянутые ярким, веселым шелком.
— Пожалуйста, присаживайтесь. Я немедленно приготовлю чай и угощение.
Китаец и впрямь был расторопен — не прошло и десяти минут, как на столе перед гостями уже стояли чашки с ароматным крепким чаем. Чжуань-сюй поставил блюдо со сластями.
— Прошу вас, угощайтесь, — сказал он. — И не пренебрегайте этими лакомствами. Они постные. А я знаю, что вы сейчас соблюдаете пост в честь наступающего дня рождения вашего Бога.
— Откуда же вы знаете об этом? — удивился отец Емельян.
— Это все госпожа Зоя, — улыбнулся китаец. — Она тоже держит пост. Поэтому мне пришлось приготовить сладости по ее рецепту: я не хочу, чтоб моя гостья хоть в малом терпела нужду. Хотя я не понимаю, каким образом вы совершаете подвиг пощения — в наших традициях пост подразумевает отказ от всякой пищи… О нет, нет, не подумайте, что я говорю это в упрек вам!
— О посте можно говорить всяко, — сказал отец Емельян. — Но одно в нем главней всего. Поститься надо не столько брюхом, сколько духом. У многих из нас, увы, происходит иначе: мяса есть гнушаемся, считая то за грех, а ближних своих едим поедом…
— Как это? — вытаращился китаец.
— Это аллегория, — пояснил отец Арсений. — Не в буквальном смысле едим, конечно. Осуждаем их, злословим без меры, унижаем, притесняем, презираем…
— Благородный мудрец сказал: «Вредишь ближнему — вредишь себе, злым словом поминаешь ближнего — злым словом поминаешь себя», — заметил китаец.
— Так то мудрец… У нас же про мудрецов почасту забывают и живут своим умом. А чай и впрямь хорош.
— Благодарю, — склонил голову китаец. — Вы оказываете мне великую милость, похвалив этот скромный дар вашему благородству.
— Все-таки китайцы — удивительные люди, — тихо сказал дьякон Зое.
— Это оборотень.
— И оборотни тоже, — уступил дьякон. — А теперь не тяни, рассказывай все, что знаешь об убийствах и убийце.
— Хорошо. — Зоя отставила в сторону чашку. — Нужно начать с того, как я заподозрила Федора в том, что преступник — он. Ведь сначала в городе появились безумные оборотни, можно было думать и на них. Кстати, с этими безумными тоже много непонятного: откуда они, почему не имеют прочной формы, как заразились безумием?.. Но это дело не мое, безумными занимается Стая. Думаю, они найдут ответы на эти вопросы. Так вот. Я подумала о Федоре после того, как в газетах прошло сообщение о нападении на влюбленную парочку. Помните? Некто напал на парочку и растерзал обоих. Девушка погибла, а вот мужчина нет, потому что был уже мертв. Он был умертвий. И я задумалась: кто может убить мертвеца, напав на него, как на живого? Кто не увидит в зомби именно зомби? Оборотень? Ни в коем случае. Оборотни не нападают на ходячих мертвецов, наоборот, боятся их. Даже оборотень, больной безумием, не пойдет на это. Значит, это сделал человек. И притом человек, не способный отличить ходячего мертвеца от живого, нормального человека… Скажи, Оля, ты можешь отличить умертвия от живого?
— Могу. От них же вечно за версту несет дешевым одеколоном! Они так свой… хм… запах разложения заглушают! И глаза у них без зрачков.
— Верно.
— Еще умертвия приволакивают ногу при ходьбе, — вспомнил отец Емельян. — Я как-то видел одного такого на кладбище, он там подаяние просил. На новый саван.
— И вы дали? — возмутилась Зоя.
— Дал. А не надо было?
— Это был жулик, а не умертвий! Он под умертвия маскировался, чтоб разжалобить. Саван ему новый нужен, как же! Настоящие ходячие мертвецы никогда не просят подаяния и не нуждаются в деньгах — даже работают не за зарплату, а только по одному своему интересу. Вы много дали, батюшка?
— Да не помню… Дал и дал. Подумаешь. А что и живой просил — так тоже неплохо. Глядишь, ему пригодится. Ты про свое детективное расследование продолжай.
— Я отвлеклась только потому, чтобы показать вам, что вы, а также другие старожилы города легко можете отличить умертвие от живого человека. Следовательно, тот, кто напал на мертвеца, — не местный. Приезжий.
— Так у нас сколько этих приезжих…
— Много. Но этот человек явно из тех, что приехали совсем недавно. Буквально за последний месяц. Я решила проверить, кто к нам приезжал с начала ноября и по сей день.
— А что, разве ведется такая регистрация? — удивился дьякон Арсений.
— Да. Ее ведут вампиры. Они отслеживают каждого приезжего, собирают на него всю информацию, тайно берут кровь…
— О Боже, зачем?!
— На анализ. В целях профилактики. Вдруг приезжий болен СПИДом или гепатитом?
— А вампиров-то это как касается? Они тоже СПИДа боятся?
— Вампиры — параноики. Они больше всего боятся человеческих болезней и эпидемий. Хотя сами давным-давно не люди. Видимо, это у них остаточный рефлекс. Так вот. Я связалась со своим давним знакомым, вампиром, и попросила его собрать для меня всю информацию о приезжих за последние месяцы. Он принес досье на пять человек. Но трое из них приезжали в гости к родственникам и уже уехали. Оставались только Чжуань-сюй, открывший чайный магазин, и Федор Снытников. Я должна сказать, что первым я заподозрила господина Чжуань-сюя.
— Верно, — кивнул китаец. — Госпожа Зоя пришла ко мне в лавку и начала задавать хитрые вопросы. Но потом она увидела мои глаза.
— Да. Чжуань-сюй — оборотень. Притом не просто оборотень, его вторая сущность — дракон.
— Ого!
— Я мирный дракон, извините, не бойтесь меня и пейте чай. И я никак не убийца. Госпожа Зоя поняла это, когда спросила, могу ли я отличать живое от мертвого. Я сказал, что слух мой таков, что в живом я слышу движение всех его жизненных соков. В мертвеце же нет жизненных соков. Он просто кукла из плоти.
Зоя покивала.
— Поэтому я стала сопоставлять факты и думать о Федоре. Во-первых, он был потрясен тем, что узнал о существовании в нашем городе нелюдей.
— Ну, вообще-то это многих бы потрясло, — заметила Ольга.
— Но не так сильно! Это было после репетиции. Я пришла к нему в гостиницу, говорила с ним, рассказала о странностях нашего города. А он поведал мне историю о том, что однажды видел вампиров и после этого решил стать воином с нечистью. Он служил в спецотряде, был в Чечне и наверняка научился там мастерству рукопашного боя. И не только боя, но и изощренного убийства! Я стала следить за ним. Похоже, он почувствовал это. Помните, некоторое время в городе было тихо, и все решили, что Чумовой Вервольф унялся? Но я буквально не отходила от него. И я видела, как он напал на бедную Тавифу.
— Так это ты помешала ему?! — ахнула Ольга. А отец Александр изменился в лице и посмотрел на Зою глазами, полными чувств, о которых писать затруднительно.
— Спасительница моя, — прошептал отец Александр.
— Да, кинулась на него, едва он навалился на Тавифу. Он даже не успел ее оглушить, потому что я вывернула ему руку с тем зубастым ножом. Он ранил меня, а потом убежал. Я же отнесла Тавифу к ее дому.
— И об этом никто не знает! Почему ты сразу не пошла в милицию? — воскликнула Ольга.
