оккультная эра!
Дхиан-коган Звонок дипломатично и индифферентно качнул крылами. Ему и без наступления эры было хорошо. Как говорится, у каждого ома — своя плерома, у каждого архата — свой заряд Фохата.
— Ладно, я отвлекся, — повинился мэр-колдун. — Продолжай.
— Так или иначе, но способности ребенка и его странности проявлялись все ярче и пугали окружающих. Строгая бонна, обучавшая маленького Демьяна хорошим манерам и французскому языку, однажды погибла самым жутким образом. На церковный праздник Крещения она решила для закалки организма искупаться в проруби. Во время этой процедуры ее тело вспыхнуло, как будто облитое спиртом или бензином. Врачи только и могли, что предположить факт самовозгорания кожных покровов.
— Ох, какой ужас… — Мэр сделал правой рукой знак, отгоняющий дурные наваждения. А то потом еще помстится ночью гувернантка, дотла сгоревшая после купания в ледяной воде.
— Далее, — бесстрастным голосом плел историю дхиан-коган. — Отец был недоволен своим единственным наследником и, кроме того, решил жениться вторично. Поэтому мальчика увезли в Вену и отдали в частный закрытый мужской пансион монсеньора Нуво. Скоро шестилетний Демьян стал ужасом не только пансиона, но и всей Вены. О нем ходили легенды как о ребенке самого Люцифера. Кстати, некоторые из этих легенд позднее легли в основу фильмов «Ребенок Розмари» и «Омен».
— Не надо подробностей, — поморщился мэр.
— Однако юному колдуну удалось блестяще завершить свое обучение. Он покинул пансион и отправился в Англию, но вовсе не для того, чтобы продолжить образование в каком-нибудь престижном учебном заведении. В 1910 году в Англии Демьян Ухтомский-Лихоборов встретился со знаменитой предсказательницей будущего, ясновидящей, спириткой, гадалкой и колдуньей Энни Бессант. Стареющая оккультистка (а ей было около тридцати девяти лет) воспылала к загадочному русскому юноше испепеляющей страстью. Она предсказала ему великое будущее, заявила, что он обладает способностями высшего демона, воплощенного в человеческом теле, и в то же время имеет возможность стать новым просветленным учителем человечества — майтрейей.
— Неслабо, — поджал губы мэр. — Сколько комплиментов может наговорить любовнику женщина, если он молод, а она — почти в климаксе…
— В строгом смысле слова любовниками они не были, — сухо поправил мэра бесплотный осведомитель. — Но под воздействием просьб мисс Энни юноша заключил с ней ментальный брак для усиления своих способностей за счет подпитывания женской энергией. Способности его усилились, но гадалке это не принесло счастья, она помешалась, а затем скончалась от истощения нервных сил. До 1913 года Демьян пробыл в Англии, в графстве Сомерсет, занимаясь каббалистикой, черной магией, некромантией и духовидением. Благодаря его оккультной поддержке многие английские аристократы заняли солидные посты или получили наследство. По договоренности за эти услуги они платили «русскому магу» весьма солидные суммы. Демьян разбогател, купил поместье, назвал его «Belly of darkness»…
— Как переводится? — поинтересовался мэр.
— «Чрево тьмы».
— Гадость.
— Как угодно. В этом поместье Демьян собрал тринадцать своих ближайших сторонников и учеников…
Мэр удивился:
— Как, у него уже появились сторонники и ученики, в таком-то молодом возрасте?
— Да. И с их поддержкой он основал Тайную Ложу Магистриан-магов, то есть тех, кто ведает высшие тайны магии и сопредельных учений.
— Вот что я заметил, — сказал мэр в пространство. — Это прямо какая-то закономерность. Всякий подлец, понимаешь, стремится обязательно какое-нибудь общество организовать. Или ложу. Или партию. Их бы пахать заставить! Или кукурузу опылять! Без самолета. Кхм. Ладно, продолжай, что там про Ложу…
— Задачей Ложи было воцарение магии во всем мире, торжество расы существ, в отличие от человека обладающих оккультными способностями. Девиз Ложи звучал таким образом: «За Веру, Царя и Отечество».
— Что?! — ошалело воскликнул Изяслав Радомирович. — Они национал-славянофилы?!
— Никоим образом. Наоборот, этот девиз у них панславистское движение потом позаимствовало, не догадываясь, впрочем, о его истинном значении. Дело в том, что Демьян Ухтомский-Лихоборов и его клевреты под словами «вера», «царь», «отечество» подразумевали совсем иной смысл.
— Поясни.
— Под «верой» Демьян Ухтомский-Лихоборов подразумевал безграничную веру во всесилие магии и ее торжество над всеми остальными учениями и идеологиями. «Царем» каждый из членов Ложи почитал самого себя как высшее воплощение оккультных сил. «Отечество» же, по мысли Магистриан-магов, должно быть то место на земле, где окончательно и бесповоротно восторжествует магия, и только она.
После этого толкования Изяслав Радомирович долго молчал. Наконец он пробормотал в задумчивости:
— Весьма привлекательно… Весьма. Однако не оригинально и с точки зрения общей этики невыдержанно… Да, так что же наш колдун далее?
— В декабре тысяча девятьсот тринадцатого года статус-квотер Ложи, то есть верховный хранитель Танадель, прибыл из Англии в Россию. Вернулся, так сказать, на историческую родину.
— Мотив приезда?
— Якобы из-за кончины отца, действительно в тот период имевшей место. Однако выглядело сие неубедительно — Танадель давно не поддерживал связей с родителем и его новой семьей. На самом деле целью своего приезда в Россию Танадель ставил создание целого ряда оккультных общин теоретически чернокнижного толка. Благодаря его негласной деятельности в двух российских столицах стали процветать спиритизм, теософия, некромантия, высшая астрология и прочие отрасли разрешенной в то время прикладной магии. Реально же Танадель все вел к тому, чтобы в России совершилась истинно оккультная революция и победила высшая магия. Но, к сожалению, некоторые из не самых способных его учеников извратили учение статус-квотера и забыли об истинных целях Ложи. Они провели эксперимент по сращиванию основных постулатов магии с модными в то время нигилистическими идеями и учениями о пролетарской диктатуре. И им повезло. Вульгарность учения, его несомненная агрессивная революционность плюс размытость основополагающих магических утверждений сделались модными не только в среде воинственно настроенной интеллигенции, но и у возжелавшего мирового господства пролетариата. В российском отделении Ложи произошел своего рода переворот, в результате которого Танадель был смещен с руководящего поста, а власть взяли в свои руки некие «товарищи» Илья Симбирский и Константин Надеждин.
— Никогда о таких не слышал, — задумчиво протянул мэр. — А ведь когда-то знал назубок «Полный курс истории ВКП(б)».
— Илья Симбирский и Константин Надеждин, разумеется, партийные клички, — разъяснил дхи-ан- коган.
— А, тогда понятно…
— Эти революционеры-чернокнижники негласно утвердили директивой партии смычку между колдовством и революционным террором. Пролетариев обучали использовать в революционной борьбе такие простейшие магические знаки, как прямой и возвратный пентакли, молот Молоха и серп Исиды. Были разработаны особые рунические тексты, программирующие сознание слушающих на бесстрашное уничтожение идейных противников. Эти тексты для непосвященных звучали как обычные революционные песни, но на самом деле…
— Ну полно, полно… — отчего-то поморщился мэр Торчков. — Ты давай мне про Танаделя, не отвлекайся.
— До февраля тысяча девятьсот семнадцатого Танадель оставался в Петербурге, где продолжал гнуть свою линию приобщения народа к высшей магии. Но у него в России оставалось все меньше сторонников. Его объявляли то «приверженцем царизма», то «анахронизмом эпохи», то «оккультным утопистом». Танадель понял, что магия — та, которую он знает, — в России приобрела совершенно иную окраску,
