за ним небольшой лесной поляне. Почти всю её занимали несколько чумов, похоже, пустых. Лишь возле одного трое охотников, обмениваясь довольными фразами, возились над тушей недавно добытого лося. Ещё один, откинув входной полог чума, разговаривал о чем-то с двумя женщинами, хлопочущими по хозяйству внутри.
– Нам повезло, – зловеще ухмыльнулся Хэу, жестом подзывая ближайшего воина. – Мы наткнулись на лагерь охотничьего отряда предателей! Сейчас мы захватим этих трусов, после чего устроим засаду и пленим остальных, когда они вернутся. Глупцы, они сами влезут в нашу ловушку! Атакуем по моему сигналу, и чтобы тихо, без женских воплей!
Хэу подкрался к самому краю кустарника, перехватил копье наконечником назад и с силой метнул его в ближайшего охотника. Тупая сторона древка ударила того в затылок, и он ничком рухнул прямо на лосиную тушу. Град копий обрушился на остальных, и предатели оказались без сознания, прежде чем поняли, что происходит. Их товарищ, болтавший с женщинами, услышал стук падающих древков и недоуменно обернулся, но перед ним уже стоял Юо. Воин нанес охотнику удар рукоятью ножа в висок, и тот упал, не успев произнести ни звука. Бойцы Синзяо притаились у входа в чум, собираясь ворваться внутрь, как вдруг полог откинулся и одна из женщин вышла наружу. Ей мгновенно зажали рот и сбили с ног, не давая поднять тревогу. Воины метнулись в чум и бесшумно захватили вторую женщину. Оставалось лишь связать плененных врагов, спрятать их в жилище и дождаться возвращения остальных изменников, но в следующий миг из другого чума вышла ещё одна женщина. Сторожащий у входа воин смотрел на действия своих товарищей и не заметил вовремя её появления. Та громко закричала и бросилась бежать. Воину ничего не оставалось, как пронзить её ударом копья в спину. Крик захлебнулся, едва начавшись, и мертвое тело рухнуло на снег.
– Быстрее, всех в чум! – громким шепотом приказал Юо. – Если охотники нас услышали, они захотят подкрасться к лагерю со всех сторон! Делаем засаду на деревьях и в кустарнике! Ты! – он ткнул пальцем в одного из своих людей. – Бегай вокруг поляны меж деревьев! Следов должно быть как можно больше, чтобы предатели не распознали засаду! А ты тащи труп в…
Резкий атакующий крик раздался сверху и оборвал его на полуслове. Юо рывком задрал голову к небу, в его глазах вспыхнул ужас, но отпрыгнуть он так и не успел. Огромная драконокрылая птица, сложив усеянные остро отточенными клинками когтей крылья, камнем рухнула на него с неба, словно живое острие гигантского кинжала. Мощный клюв с глухим хрустом пробил человеку череп, сила удара вбила Юо в снег, и он свалился ничком, заливая кровью белоснежную поверхность. Оказавшаяся вблизи ещё огромнее и ужаснее, зловещая птица издала победный клич, оттолкнулась от трупа могучими лапами и взмыла в небо. Несколько воинов вскинули луки и выстрелили ей вслед. Но наконечники стрел лишь соскользнули по покрывающим крылья твердым когтям, и исчадие злых духов скрылось за верхушками сосен.
Выхватив лук, Хэу подбежал к лежащему на алом от крови снегу Юо. Тот был мертв, и Хэу торопливо положил стрелу на тетиву. Остальные воины уже натянули луки, обшаривая небо пристальными взглядами. Если птица вернется, её ожидает град стрел и копий! Драконокрылая тень стремительно пронеслась над поляной, и воины развернулись в сторону следующей атаки. Вдруг один из них слабо вскрикнул и выронил лук. Он схватился за сердце, его глаза закатились, и воин рухнул замертво. Стоящего рядом с ним немедленно постигла та же участь, и остальные заметались по поляне, не понимая, что происходит. Ближайший к лесной кромке боец издал предостерегающий вопль и натянул лук, целясь куда-то между деревьев, но его тетива лопнула, и он, расширив глаза от страха, попятился, пытаясь нащупать воткнутое в землю копьё.
На краю поляны стоял одинокий воин Белых Великанов. Воин был огромен и могуч, под его зимними одеждами тускло поблескивала невиданная броня. Белый воин стоял, опустив руки, его лук висел за спиной, клинки покоились в ножнах, и лишь обжигающий взгляд ярко-зеленых глаз пронизывал насквозь, отзываясь режущей болью в сердце. Хэу проорал команду, и его бойцы разом вскинули луки. Их тетивы лопнули прежде, чем воины успели сделать выстрел, и стрелы бесполезным хламом попадали в снег в нескольких шагах от стрелков. Кто-то из воинов схватил копьё и в мгновение ока метнул его в Белого Великана, но в последний миг запнулся, теряя равновесие, и вместо мощного броска вонзил копье в землю. Он вновь схватился за древко, но тут же захрипел, сжимая ладонями голову, и, не сводя взгляда с белого воина, осел на снег и умер, подрагивая в слабых конвульсиях. Хэу понял, что перед ним черный колдун Белых Великанов. Это ему служит драконокрылая птица, мерзкие твари сбежали от карающей длани Синзяо! Но им не уйти от него! Главное, не смотреть черному колдуну в глаза! Хэу перережет ему горло прежде, чем тот успеет достать оружие! Он устремил взгляд под ноги и с боевым кличем метнулся к врагу, на ходу выхватывая нож. В следующий миг Хэу почувствовал, как его ноги перестают слушаться своего хозяина и подгибаются, предательски бросая его на колени. Он попытался вскочить, но не сумел, и вдруг понял, что его руки против воли накрепко вцепились в нож и разворачивают клинок, направляя его точно в горло. Хэу закричал от ужаса, изо всех сил сопротивляясь собственным рукам, но внезапно ставшие чужими мышцы резко сократились, вгоняя клинок в плоть по самую рукоять, и его мертвое тело медленно завалилось к ногам безмолвного Белого Великана.
Очнувшиеся от панического оцепенения воины, вопя от страха, бросились бежать, напролом продираясь через густой подлесок, и поляна мгновенно опустела. Одинокий Белый Великан посмотрел на зависшую высоко в небе драконокрылую птицу. Та издала короткий крик, он едва заметно кивнул, после чего обвел безразличным взглядом лежащих на снегу людей. Охотники и их женщины, полуживые от ужаса, не сводили с него перепуганных глаз и не решались пошевелиться. Мгновение белый воин изучал спасенных, после чего молча развернулся и неторопливо скрылся в глухой таежной чащобе.
Две насмерть перепуганные женщины, прижимая к груди детей и панически оглядываясь, на исходе сил продирались через глубокий снег прямо сквозь бушующую метель. Порывы завывающего ветра усиливались с каждым мгновением, швыряя в лицо колючие снежные потоки, в руки и ноги вгрызался холод, но женщины не сдавались. Та, что шла первой, пробивая тропу в доходящих до пояса сугробах, остановилась, переводя сбившееся дыхание, и идущая следом обогнала соплеменницу, занимая её место. Останавливаться нельзя, это верная смерть, необходимо во что бы то ни стало выйти из долины Оюнсу, а там будь что будет, но так у них хотя бы появится шанс. И женщины, пытаясь укрывать собой детей от пронизывающего ветра, двигались дальше, утопая в снегу. Пробиваться через увеличивающуюся на глазах снежную толщу без снегоступов было мучительно тяжело, но страх и жажда выжить гнали их дальше, заставляя игнорировать жестокую метель, быстро превращающуюся в бурю.
Они решились на побег из долины ещё в полночь, сговорившись меж собой, и до самого рассвета сидели в тайге, окружив себя кострами и не выпуская из рук горящих факелов. Из охваченного ужасающим пиршеством смерти стойбища им удалось сбежать чудом. Едва стемнело, подруги схватили детей и тайком бросились в лес, в надежде избежать смерти. Их снегоступы со зловещим треском переломались при первых же шагах, и лишь огонь спас женщин от лап злых духов, поглотивших долину. Истерзанный, покрытый жуткими рваными ранами мертвец Лицуро долго смеялся им вслед, и за каждым кустом стояли изувеченные трупы некогда принесенных в жертву пленников. Выпотрошенные мертвецы тянули к женщинам кишащие трупными червями руки и не исчезали до тех пор, пока вокруг беглянок не вспыхнул костер. Искать в темноте выход из долины женщины не решились, с факелами в руках их будет видно издалека, и они решили уходить с первыми лучами солнца.
Некоторое время они сидели почти вплотную к огню, вздрагивая от доносившихся из стойбища душераздирающих воплей и предсмертных криков. Потом на долину обрушился снегопад, и костер начал угасать. Стало ясно, что, если они не выберутся из долины сейчас, единственную тропу засыплет полностью и покинуть это жуткое место станет невозможно. Женщины подхватили детей и устремились навстречу метели, уповая на огонь факелов. Но бушующий сильным ветром снегопад становился всё яростнее, и вскоре факелы погасли, не выдержав его натиска. Дальше пришлось двигаться наугад, и к рассвету женщинам удалось преодолеть не более половины пути до места, откуда уходит тропа, ведущая из долины наружу.
Воплей умерщвляемых злыми духами людей уже не было слышно, повсюду стоял свист беснующегося бурана, но страх не покидал души беглянок. Продираться через снежное месиво, лежащее под ногами и кружащее в воздухе, становилось всё тяжелее, силы иссякали, и лишь инстинкт самосохранения гнал женщин вперед. Всё началось четверо суток назад, когда в долину, объятые животным ужасом, вернулись воины, что ушли в очередной набег. Они дрожащими голосами рассказывали о жутком Белом Великане,
