сестрицы.
— Мне кажется, на сей раз, ты сам предпочтешь поработать безвозмездно, — улыбнулась Элия.
— Как это безвозмездно? — неподдельно изумился коммерсант, словно ему предложили что-то в высшей степени неприличное.
— То есть даром, — ехидно пояснила Элия странное слово и, закончив разыгрывать брата, уже деловито добавила:
— Дело касается Лейма.
— Что случилось с малышом? — насторожился принц, пусть и не любивший возиться с детьми, но питавший к маленькому Лейма самую искреннюю симпатию. Этого серьезного не по годам, мечтательного ребенка просто невозможно было не любить.
— Мне кажется, его мамочка никак не может оставить этот мир, — потирая подбородок, уточнила свою мысль богиня.
Рик резко посерьезнел, даже стал прямее сидеть на стуле, весь слово напружинился и осторожно спросил:
— Точнее?
— Либо остаточные явления (память предметов), либо неприкаянная душа. Проявления, на мой взгляд, особенно сильны на гобелене — том, с олененком, на втором этаже в нише, кое-что есть еще в спальне Лианды на зеркале и на рисунке Моувэлля в комнате Лейма. Других мест ребенок распознать не в состоянии, но ты в этом специалист, Рик, помоги разобраться.
Обычно хитрые шальные зеленые глаза принца стали спокойно-задумчивыми. На переносице мужчины пролегли резкие вертикальные морщины (семейная мужская черта). В уголках вечно улыбающегося, красиво очерченного рта, сейчас абсолютного серьезного, появились решительные складки. Не легкомысленный парень, но Бог Магии сейчас смотрел на принцессу.
— Пойдем, посмотрим, — сказал Рик, вызвал слугу, чтобы тот убрал со стола, подошел к небольшому шкафчику, достал из него угловатый кусок совершенно обычного с виду мела голубого цвета и кивнул Элии: — Начнем с ниши в коридоре, покои защищены куда лучше. Не думаю, что основная угроза может исходить от них.
Брат с сестрой, не тратя времени на блуждания по замку, перенеслись сразу тревожному месту. Рик несколько минут сосредоточенно разглядывал невинный пейзаж гобелена и потом деловито спросил:
— Ты не говорила с Леймом о том, что он ощущает здесь?
— Малыш сказал, что видит маму за деревьями, и она зовет его с собой, — ответила Элия, ожидая дальнейших действий принца, ради которых, собственно говоря, и притащила его сюда.
— Так и есть. Я явственно чувствую здесь присутствие неприкаянной души, чего и следовало ожидать. Отец развлекается с ядами, а я шальные души разгоняю, — пробурчал Рик после детального магического сканирования подозрительно объекта.
— А кому же еще поручать это ответственное дело? — удивилась принцесса. — Зачем кого-то приглашать со стороны, посвящать в семейные тайны, да еще и платить звонкой монетой, когда в семье есть отличный специалист, действующий на благотворительной основе? Впрочем, ты всегда можешь выставить отцу счет по окончании работы.
— Спасибо, я пока не планирую визит к дантисту, — хмыкнул Рик, не без основания опасаясь увесистой отцовской зуботычины за столь 'оригинальную' шутку. — Просто травить чужих жен не надо, тогда и проблем не возникнет.
— Никаких доказательств этому нет, брат. Но даже если к смерти Лианды приложил отец свою руку, не нам его судить. Кто знает, почему он это сделал, — пожала плечами принцесса.
— Как это 'почему'? Решил помочь младшему брату. Сам-то Моувэлль на это не способен, — пренебрежительно фыркнул Рик, не испытывавший никакого почтения к странному дядюшке, вечно шлявшемуся по каким-то захолустьям в поисках очередной пассии.
— Нам не известно, Рик, чем руководствовался отец, принимая решение, возможно, он предвидел какую-то угрозу для семьи, государства или Лейма, идущую через Лианду.
— Тогда уж лучше бы он тетушку Элву траванул. Совсем всех достала, старая пила, — недоверчиво хмыкнул принц, не став попусту препираться с сестрой, раз уж ей зачем-то вздумалось встать на защиту отца.
— Это не есть государственная необходимость, — торжественно изрекла принцесса.
— Зато какой был бы государственный комфорт, — блаженно позволил себе помечать несколько секунд Рик.
— Но должен же ты хоть чем-то в жизни быть недоволен, — рассмеялась богиня, — а то размякнешь, расслабишься…
— В нашей-то чокнутой семейке? Никогда! — уверенно предсказал бог и, прекратив пустой треп, занялся делом. Он опустился на колени и прямо на мраморных плитах пола начал уверенной, привычной к такой работе рукой чертить четкие линии пентаграммы для вызова душ, бормоча попутно ключевые слова охранного заклинания-барьера. Элия, больше не мешая и не суясь с наставлениями под руку, уселась на диванчик и приготовилась к наблюдению. Теперь, когда брат начал работу, принцесса и сама видела легкую дымку голубовато-серого цвета, не то зависшую напротив гобелена, не то даже переплетавшуюся с нитями его основы. Душа Лианды была здесь.
Наконец, безупречно четкий меловой чертеж был завершен, бог поднялся с колен, спрятал мел в карман и приступил к заключительной части чар — начал петь песню-вызов, подчиняющую приведение и обязывающее его явиться. Элия в очередной раз пожалела о том, что Творец не дал ей музыкального слуха. Сама она, занимаясь заклятьями вызова могла только декламировать заклинания, не вплетая в него мелодию, потому и приходилось зачастую идти к намеченной цели обходными путями и тратить больше энергии на сотворение чар. Рик, хоть и не владевший свои голосом с таким совершенством, как Кэлер и Ноут, уверенно пел, и постепенно внутри пентаграммы сформировалась тонкая, прозрачная женская фигура с печальными глазами загнанной лани.
— Я, Рикардо Гильен Рейнард, принц Лоуленда, призвал тебя, Лианда из Элларена. Отвечай на мои вопросы.
'Надо же, братец еще помнит свое полное имя', — с легкой ехидцей подумала девушка, разглядывая призрак ныне покойной жены дяди Моувэлля.
— Я в воле твоей, бог, — вынужденно откликнулась Лианда.
— Почему ты воспротивилась воле Посланника Смерти и не покинула этот мир после отделения от тела?
— Я умерла раньше времени, отмеренного Силами, — прошелестел невыразимо печальный, полный бесконечной тоски, бесплотный голос. — Не все, что должно было, исполнено.
Рик согласно кивнул. Он ожидал подобного ответа, типичного для неприкаянных душ. Выслушав его для проформы, принц задал следующий четкий вопрос:
— Зачем ты преследуешь сына?
— Я хочу, чтобы дитя мое было со мной, — мечтательно откликнулся призрак.
— Зачем? — продолжил ритуал вопрошания бог.
— Здесь ему не место, мы уйдем вдвоем, — упрямо заявила Лианда.
— Ты обязана покинуть этот Мир, подчиниться Законам Мироздания, но неужели ты хочешь еще более нарушить их, обрекая своего сына на участь неприкаянной души, Лианда? Он должен жить здесь в Лоуленде и исполнить предначертанное судьбой.
— Я не хочу уходить без него, — жалобно взмолилась душа.
Тут с дивана подала голос Элия. Ее слова были жестоки и серьезны:
— Лейм — Высокий Лорд Лоуленда и сын принца, он бог, любимец всей семьи. Его нещадно балует каждый. Братья сделают все, чтобы с мальчиком не случилось ничего плохого. Ты была для нас чужой, неприятной незнакомкой, а в жилах Лейма течет королевская кровь, кровь нашей семьи. Неужели тебе не нравится то высокое положение, которое он сейчас занимает, то могущество, которым он будет обладать? Твое присутствие заставляет мальчика лишь страдать, сеет тоску. Ты не можешь быть с ним во плоти, как дух же доставляешь одни огорчения. Уйди. Дай своему сыну возможность быть счастливым. Из-за твоей эгоистичной любви Лейм может потерять все, что обрел. Если твоя любовь к нему истинное чувство, а не
