– Нет, – Панчук взял бутылку и вновь наполнил стаканы. – Сейчас в мире сколько угодно филиалов развивающегося российского бизнеса. И за рубежом этот бизнес следует защищать не меньше, чем в родных пенатах. Так что нет никакой надобности через полмира вести своих бойцов, главное, знать волшебные слова.
– Угу, – кивнул Виктор и, вспомнив слова из бессмертного «Маугли», добавил: – Мы с тобой одной крови. Ты и я...
– Вроде того, – Михаил опрокинул третью порцию водки и стал энергично пережевывать галету.
Ангелов пить почему-то не стал, а задумчиво проговорил:
– Ну, раз такие силы брошены на мое освобождение, то все это не ради моего российского паспорта. Ставка больше, чем жизнь.
– Рад, Витя, что ты не все мозги отбил на своих экстремальных видах спорта, – серьезно произнес старший Панчук. – Для тебя действительно нашлась ответственная работа. Но сначала мы вернемся домой, а то тебя здесь, не дай бог, еще зарежут обиженные египетские абреки.
– Не зарежут. Мустафа сказал, что за отца мстить мне не будет, – уверенно сказал Виктор.
– Слово мусульманина для христианина ничего не значит.
– Они не мусульмане, а копты, – видя недоумение в глазах собеседника, Ангел пояснил: – Это одно из направлений православной веры. Кстати, исповедуют ее только настоящие египтяне, а мусульмане – арабы.
Михаил Панчук скептически усмехнулся и хотел поинтересоваться, отчего же у этих православных мусульманские имена, но вовремя передумал и только произнес:
– Иногда ты, Ангел, меня поражаешь своими познаниями. За это надо выпить...
48
Четверка «Скорпионов», отстреляв на горном полигоне седьмой дивизии ВДВ «Дарьял» обязательную программу по уничтожению наземных целей при наступлении и обороне десантных частей, перешла к произвольной.
Еще в темноте бронеколонна покинула расположение полевого лагеря и выдвинулась на огневой рубеж.
«Скорпионы» синхронно развернулись и встали в шеренгу, задрав к небу тонкие длинные стволы. Возле боевых машин суетились бойцы, группа старших товарищей готовилась фиксировать результаты стрельб.
Начальник вооружения дивизии взглянул на свои наградные часы в золотом корпусе и коротко приказал, сопровождая команду взмахом руки:
– Начинайте.
Отработка произвольной программы заключалась в уничтожении высокоскоростных и маневренных мишеней.
В небе то и дело, как кометы, мелькали выпущенные с разных направлений реактивные снаряды, каждый из которых через несколько секунд разлетался в клочья, попав в облако взрывов артиллерийских снарядов.
– Этот балет хорош только для показательных выступлений, – буркнул один из офицеров.
– Это почему же? – поинтересовался стоящий рядом Магамедин Бекбаев.
– А что здесь непонятного, – снисходительно усмехнулся десантник. – Экипаж боевой машины не может состоять из двух человек, где командир выполняет роль многостаночника. Он обязан следить за полем боя и выбирать цели, которые должен уничтожать наводчик-оператор. В данном случае, наблюдая за небом, запросто можно пропустить болванку с земли в борт.
– Командиру не всегда нужно пялиться в небо, – возразил конструктор. – В основном эта обязанность автоматики систем наведения.
– Ну да, прямо на боевых я понадеюсь на железку бездушную, – зло ответил офицер – чувствовалось, он знает, что говорит.
И тем не менее Бекбаев был уверен в своей правоте.
– В данном случае, товарищ майор, в этой машине автоматика надежная. Это уменьшенная копия флотской системы «Абордаж», причем несколько месяцев мы на стенде ее доводили.
– На стенде, – ухмыльнулся десантник.
– Товарищ майор, я готов поспорить на ящик коньяка, что «Скорпион» и без экипажа уничтожит любую воздушную мишень, – громко, чтобы его все слышали, заявил Бекбаев.
На наблюдательном пункте повисла неловкая тишина, все присутствующие уставились на спорщиков. Майор встал со своего стула, оказавшись на две головы выше конструктора. В его глазах появилось ехидное выражение.
– А что, ящик коньяка – это заманчиво. Согласен, – и он протянул широкую ладонь.
Дальше испытания пошли веселее, теперь все с нетерпением ждали результатов спора. Бекбаев взял микрофон радиостанции и вышел на связь с головной машиной.
– «Скорпион 1», я «Центр», как слышите?
Рация хрипло ответила:
– «Центр», я «Скорпион 1», слышу хорошо.
– Боеприпасов для тридцаток много осталось?
– Добрая треть, «Центр».
– Хорошо, ставьте систему на автомат и покидайте машину. Как понял, «Скорпион 1»?
– Вас понял, «Центр». Выполняю.
Через минуту из боевой машины проворно выскочили оба испытателя в черных комбинезонах и танковых шлемах.
Наблюдая за четкими действиями экипажа, майор-десантник заподозрил что-то неладное, особенно не понравилось ему, что, оставшись необитаемым, «Скорпион» задергал артиллерийскими стволами то вверх, то вниз и по небольшой амплитуде стал разворачивать башню из стороны в сторону.
– Я это, пойду к операторам, проверю, как там они управляют пусками, – ни к кому не обращаясь, проговорил офицер и покинул наблюдательный пункт.
– Ну, держись, Кулибин, сейчас Серега сам сядет за пульт управления, а в стрельбе ПТУРами он ас, – засмеялся начальник вооружения, обращаясь к Бекбаеву. Тот лишь неопределенно передернул плечами.
– Это не мои проблемы.
Прошло долгих десять минут, когда наконец раздался хлопок выстрела противотанковой ракеты «Фагот». Вращающаяся вокруг своей оси ярко-светящаяся комета молниеносно рассекала пространство, то и дело виляя из стороны в сторону и меняя высоту.
«Скорпион» засек цель, его стволы дернулись, как будто принюхиваясь к жертве, и уже в следующее мгновение загрохотали выстрелы. Наперерез «Фаготу» устремилась розовая цепочка трассеров, и тут же раздался взрыв, разметавший горящие осколки ракеты в разные стороны.
– Лихой пассаж, – покачал головой главный оружейник, выпрямляясь во весь рост. Подошел к изобретателю и спросил: – А скажите, вашего зверя можно научить так же работать по наземным целям?
– Вряд ли, – честно признался Бекбаев и, видя недовольную физиономию полковника, добавил: – В зенитном варианте системы наведения заложен предохранитель-опознавание «свой-чужой». В наземном режиме такого предохранителя нет, можете себе представить, что этот терминатор натворит, если его поставить в автономный режим.
Начальник вооружения в задумчивости поджал нижнюю губу, потом проговорил:
– Да уж, действительно «свой-чужой». – Интерес к создателю чудо-оружия сразу пропал не только у полковника, но и у остальных офицеров. После «позорного» проигрыша десантники чувствовали себя не особо уютно. В случае победы майора они бы весело отмечали окончание испытаний, а так победа досталась испытателям, и, значит, на предстоящем празднике жизни они будут в роли бедных родственников.
Неожиданно Бекбаев оказался в вакууме полного безразличия. Он решил по рации обратиться к другим экипажам, но тут его окликнули.
