меня всё же нормально принёс, а не тащил на плече или волок за собой». Нет, ну как вы думаете, у меня тут свадьба, шикарный мужик под боком, а я о чём? Попытка сфокусировать глаза на муже провалилась с треском. Повторную попытку прервал вопрос Дарниэля, заданный с тревогой:
— Как ты себя чувствуешь?
Проанализировав ощущения, я поделилась впечатлениями:
— Никак. Меня нет. Я в нирване.
— Ну, если ты шутишь, значит уже лучше. Я сейчас позову Манвэлиэль, она поможет тебе раздеться. Тебе нужно поспать, – просиял улыбкой Повелитель, поцеловал мне руку и свалил. Я очумело хлопала ресницами. Офигеть! И это моя брачная ночь? А поупрашивать, подомогаться? Поломалась бы чуток и согласилась. Но меня без зазрения совести бросили в одиночестве. Пусть, ему будет хуже!
Пришла Маша, радостно вокруг меня попрыгала с поздравлениями и лишь, потом заметила что я вся из себя надутая. Поинтересовавшись, что собственно меня не устраивает и, получив жалобу на отсутствие сексуальной заинтересованности со стороны супруга, ошалела уже она:
— Юль, ты в своём уме? Ты шарахалась от него всё это время, запугала его до смерти. Да он боится сделать что–то не так. Никто же не знает, что у тебя на уме.
Надув губы ещё больше, я обиделась:
— Надо же пугливый какой! А спросить нельзя было?
— И получить фаерболом? Повелитель не идиот, сам нарываться, – отрезала Маша и величественно выплыла из комнаты. Проводив её взглядом, я подумала: «Плохо быть непредсказуемой. Сразу сладкого лишают», – пообещала себе подумать обо всём завтра и с этой мыслью уснула. Ага, Скарлетт с острыми ушами.
Проснуться я соизволила поздно, и только потому, что стало мне как–то тесно и жарко. Разлепив глаза, наткнулась взглядом на Сильван. Её увесистая туша занимала почти всё моё спальное место. Я подняла руки и ткнула ей под нос со словами:
— И что ты обо всем этом думаешь?
Кошка обозрела татуировки, довольно зажмурилась и лизнула меня.
— Я так и поняла. Спасибо за поздравления.
Кряхтя и постанывая, я сползла с кровати и почапала в ванную, отмокать и обдумывать ситуацию: «В сущности, Маша права на все сто: я столь активно сопротивлялась и отвергала любое проявления внимания с его стороны, что теперь он не знает, как со мной обращаться. Если уж анализировать и мыслить логично, то начать нужно с вопроса: а оно мне надо?». После долгих размышлений, двух чашек кофе и трёх сигарет, я пришла к выводу что надо, основываясь на следующих выкладках:
1. Если верить информации, наш брак постоянен и неизменен;
2. Мне нравятся брюнеты с синими глазами. Это я по секрету: слабость у меня к ним.
3. Мы вполне можем существовать вместе и нам обоим одинаково плохо врозь.
4. Если я объявлю себя зоной целомудрия, то, сколько выдержит нормальный мужик, не приспособленный для монашеской жизни. Да помню я, что при этом браке налево не ходят, только вот Лаурке это кто–то бы объяснил.
И только от одной мысли о сопернице, дошла до белого каления. Да, согласна, я собственница, и его до жути ревную, аж скулы сводит, но не люблю. Полюблю ли в будущем? Откуда я знаю! Тут уже всё так перепуталось, что сам чёрт ногу сломит. Одно могу сказать с полной определённостью: поговорить нам обязательно нужно. Хватит вариться в собственном соку и накручивать то, чего нет. И вообще, психоанализ есть попытка мозга получить удовольствие, предназначенное для другого органа. Додумавшись до сего аргумента, я вылезла из воды и пошлёпала приводить себя в порядок. Блин, на какие жертвы только не пойдёшь в желании подмазаться: скрепя сердце я согласилась надеть домашний вариант платья дроу в стиле ампир а ля Жозефина Богарнэ, обувь, правда, оставила свою. Дождалась окончания экзекуции причёсывания и пошла разыскивать супруга. Он обнаружился в кабинете полностью увлечённый работой, но отвлёкся, когда увидел, какой «подарок» в моём лице к нему подвалил и крайне удивился:
— Что–то случилось?
— Да нет, я просто поговорить с тобой хотела, – честно призналась я, но энтузиазма у него не вызвала. Наоборот, Дарниэль тут же поспешил отмазаться:
— Солнышко, прости, я сейчас очень занят. Ты можешь подождать немного?
Я–то могу, а вот моя решимость нет. Хотя других вариантов мне не предлагали, пришлось соглашаться на этот:
— Нет проблем.
— Вот и хорошо, я закончу и к тебе приду, – муж сделал попытку выставить меня вон.
А вот это фигушки! Я тебя из–под наблюдения не выпущу, чтобы тут всякие фифы на моё не покусял… покус… ручонки свои загребущие не протягивали! Правило лассо: отпустите мужчину с короткого поводка, и он будет пойман другой женщиной!
—Ты не беспокойся, я тут тихонько посижу, подожду, – отвергла я предложение, вызвав у него новый приступ удивления. Бесспорно, что я и «тихонько» понятия далёкие друг от друга и совмещаемся мы с трудом, но чем–то же надо жертвовать. Усевшись в кресло по другую сторону его огромного стола заваленного бумагами, и всем своим видом продемонстрировав нежелание покидать уютное помещение, я с любопытством осматривалась по сторонам. Кабинет оказался достаточно большим для того чтобы вместить в себя кучу мебели, на мой неискушённый взгляд изготовленной из тёмного дуба. Эдакая солидная патриархальность и монументальность. Единственно немного смущал выбранный цвет отделки: серый, я бы предпочла коричневый, но о вкусах, как говорится, не спорят.
Надо отдать должное Дарниэлю, он мужественно попытался обезопасить своё рабочее место от возможных разрушений, выдвинув причину:
— Тебе же скучно будет.
— А я вот книжечку почитаю, – и потянула на себя ближайшую.
Поняв, что манёвр не удался, муж внимательно посмотрел, что я вытащила, хмыкнул и вернулся к работе. Книга, при ближайшем рассмотрении, оказалась финансовым отчётом за последний квартал. Это я удачно зашла. Профессионал внутри меня радостно потёр ручки. Я не помню, говорила я или нет, но моя профессия – бухгалтер, аудитор и налоговик, то есть имею высшее образование и дипломы по всем трём направлениям, причём чрезвычайно люблю свою работу. Для меня отчёт лучше, чем моё любимое фэнтези или любовный роман.
Я погрузилась в расчёты: «Ага. А это что? Так–так. Странная система учёта, надо модернизировать. Это кто ж такой умный? Черт, тут не сходится! Где у нас расшифровка? Интересненькое дело. Угу…».
Внезапно листы исчезли у меня из–под носа и меня поставили на ноги. Ух ты, это я уже на пол сползла, вот что значит заработалась.
—Ты хотела со мной поговорить? – спросил Дарниэль, с недоумением глядя, как я тоскливо провожаю глазами дорогие сердцу листочки. Даже не услышав его вопроса, я возмутилась:
— Верни где взял, я ещё не закончила! Нас тут обкрадывают, а ты с вопросами!
— Ты в этом разбираешься?! – впал в прострацию Повелитель, с недоверием разглядывая меня, пытающуюся вернуться к вожделенным цифрам.
— Нет, я тут просто так ползаю! – проникновенно поведала я ему и, смягчившись, объяснила: — Вот смотри, здесь на пятнадцатой странице итоговая сумма одна, а в выкладках на шестьдесят третьей совсем другая и гораздо меньше.
Дар задумчиво посмотрел, куда я показываю пальцем и дальше мы разбирались уже вдвоём, переругиваясь и пересчитывая. Выслушав мою лекцию об их древней и несовершенной системе налогов, Повелитель пожал плечами и сообщил, что он не возражает, если я возьму на себя финансовые проверки, при условии, что министр финансов тоже не будет против нового руководства. Но по моему взгляду сразу понял, что у министра просто не останется шансов мне прекословить. В общем, я чудесно провела время.
Когда Маша сунула свой нос в кабинет и спросила, будем ли мы обедать, мы уже почти закончили. Дар поднялся сам, помог подняться мне и посмотрел с уважением:
— Знаешь, я чувствовал какой–то подвох, но никак не мог понять что именно. Спасибо!
— Всегда, пожалуйста, обращайся, – расцвела я улыбкой, и мы пошли обедать.
