вспомнила: — А тя как зовут? Меня Юля.
— Венилиан Пятый, Горный Король дворфов, — представился дядечка и, обалдев от наплыва информации, я решила выяснять по частям:
— Как? Венимлм… Хочу тебя огорчить: у меня именной маразм и твоё имя я не выговорю, даже если мне за него приплатят! Можно я буду звать тебя Веней? – выложила свои проблемы и просяще заглянула дворфу в глаза, с трудом разыскав их в жёсткой бороде, исколов себе при этой процедуре руки. Глаза оказались синие и добрые. Дворф оценил масштаб катастрофы и кивнул, соглашаясь с сокращением имени, чем растрогал меня до слёз:
— Какой ты милый, Веня! – в это время до меня извилистой дорогой дошёл его титул: — Веня, ты кто? Король? Трындец мне! – пригорюнившись, пожаловалась обалдевшему дворфу: — Не, ну чё мне так не везёт? В вашем дебильном мире, что простые не титулованные мужики не водятся? Чё ж вы на меня как на варенье прётесь?
С расстроенными чувствами я экспроприировала у дворфа бутылку и приложилась к горлышку. Вене такой поворот событий не понравился, и он отобрал у меня коньяк назад, спросив:
— Ты чего взбесилась?
— Чё взбесилась? У меня повод есть! – сообщила я ему и рассказала о пророчестве и своих догадках. Веня пошевелил мозгами, внимательно посмотрел на меня и твёрдо высказался:
— Я в этом не участвую! Ты девушка видная, но как бы тебе сказать… – замялся дворф, но всё же продолжил: — Э–э–э, не в моём вкусе: тощая, длинная и бороды нет. Так что извиняй, я самоустраняюсь!
После Вениного выступления, моё сердце переполнилось радостью и, бросившись ему на шею, с облегчением призналась:
— Венечка, ты клёвый мужик!
И мы с ним снова выпили за то, что он клёвый, а я страшная. Второй тост меня как–то покоробил и, расстроившись, начала приставать к Вене с претензиями:
— Вень, ну чё за непруха? Чё за жизнь такая поганая? Вот тока мужика классного нашла и… бац!.. не нравлюсь! Может, ты повнимательней посмотришь, а? Всё ж пророчество! Вень, ну так чё?
Дворф серьёзно и надолго задумался, уткнувшись в свою шикарную бороду. Я за это время даже успела вздремнуть, и проснулась от его крика:
— Знаю, как быть!
— Ты чё так орёшь, Вень? Зайкой… Упс, звиняй, заикой сделаешь, — высказалась я, зевая и потягиваясь.
— Я те говорю, знаю, как положение поправить, – снизил тон коротышка: — Я тя усыновлю!
— Ух ты! – мне идея весьма понравилась, и я согласилась: — Валяй!
Дворф порылся в мешке, достал какую–то каску, украшенную драгоценными камнями, плюхнул её себе на голову поверх той, что уже была на нем. После этих странных действий поднялся и, потрясая топориком, завопил во всё своё лужёное горло:
— Я, Венилиан Пятый, Горный Король дворфов, признаю Юлию своей дочерью и да услышат меня горы!
Горы услышали и чем–то грохнули в ответ, Веня, успокоившись, плюхнулся на место, а я, смахнув слёзы, навернувшиеся от торжественного момента, бросилась ему на шею, со словами:
— Спасибо, батяня! – и от полноты чувств нечаянно высморкалась ему в бороду.
Погладив меня по голове и отцепив от себя, Веня пригрозил:
— Веди себя прилично, дочка! Ты теперь дворфка!
Я испугалась:
— Да ты чё! И борода будет?
— Не бороды тебе не положено, – хмыкнул Горный Король: — Ты ж приёмная, ненастоящая.
— А–а–а… — до меня допёрло: — Круто! Давай за это дело тяпнем!
И мы тяпнули…
Мы ужасно мило сидели с Венечкой, пока не прилетел дракон и не принялся нас очень нехорошо рассматривать. Мне это сильно не понравилось и, хряпнув очередной стаканчик, я обратилась к дворфу:
— А знаешь, Веня, что все мужики — сволочи и козлы. Не волнуйся ты в их число не входишь, ну в смысле козлов, а не мужиков. Не веришь, что козлы? А я те ща докажу наглядно. Во гляди! – и, повернувшись в сторону злого дракона, ткнула в него пальцем, обвиняя:
— Вот эта летающая зажигалка спиз… ик… спёрла меня из дома и разрешения не спросила… ик… Вот…
Мне не хватило экспонатов для наглядного объяснения. Почему экспозиция кончилась? Непорядок! Ага! А если так! Ни мало не сомневаясь в результате, указала на пустое место рядом с ящером, и там появился, ничего не понимающий, Дарниэль, которому досталась следующая порция обвинений:
— Вот этот ушастый вуайерист… ик… отдал меня… ик… другому мужику! И совести… ик… ни в одном глазу нету!
— А вот этот…, – мой палец переместился левее и рядом с Дарниэлем появился Габриэль, на которого я особо вызверилась:
— Этот бобёр с крыльями вообще сбежал… ик… алименты платить не хочет… ик… Ну и кто они после этого? Правильно, Веня, сволочи… ик…!
Обидевшись на весь белый свет, я решила встать в позу оскорблённой женщины, которая почему–то ассоциировалась у меня с руками, упёртыми в бока. Естественно от количества алкоголя в крови меня повело в сторону и мужчины дружно рванули ко мне. Мне их помощь показалась излишней и, плюхнувшись на место, я честно об этом предупредила, подгребая к себе поближе Венин топорик:
— А ну стоять! Бояться! Ик… А то, ща… ик… успокоителем отоварю! – обращаясь к дворфу поклянчила:
— Веня, ты подаришь мне эту чудную вещицу… ик… как свадебный подарок? Ик!
Дворф отреагировал мгновенно и, грозно сдвинув брови, поинтересовался:
— Кто у нас муж?
Вопрос конечно интересный и требующий серьёзного и вдумчивого рассмотрения. А поскольку думать мне уже было нечем: всё благополучно утопло в коньяке, то оставила выбор за новообретённым папой, надеясь на его опыт и благоразумие:
— А те, кто больше нравиться? Ик! – и тут меня озарило: — Веня, давай устроим конкурсный отбор! Ик! А чё, ты будешь председателем жюри… ик… тебе пойдёт! Наградишь потом победителя знаком качества… ик… по лбу!
Идея мне приглянулась и, оглядев оцепеневших мужиков, я поклянчила:
— Вень, ну, давай попробуем. Ик. Дефиле им устроим в купальниках. Ик… налей. Ага, я шест могу организовать! Ик. У тя есть, кому билеты продавать? Ик… кучу бабок сделаем на стриптизе. Смотри, какие красавчики!
Ни хрена не поняв из моей прочувствованной речи, Веня потребовал объяснений:
— Что такое стриптиз?
Зорко наблюдая за претендентами, я радостно поведала:
— Ой, Веня это такой класс! Мужики раздеваются, перед тобой дефелиро… задницей крутят, мускулы показывают!
Дворф с негодованием отверг подобную перспективу, и я обиделась:
— Скучный ты, Веня, стриптиз не любишь!
А долго моей обиды не хватило и, отхлебнув коньячка, я продолжила фонтанировать идеями:
— А давай, дискотеку устроим, а? Гляди, светомузыка у нас уже есть: чёрненький, беленький и красненький… ик… и булькают так забавно!
— Они не булькают, а возмущаются твоим произволом, – просветил меня Веня, прислушавшись к доносящемуся шуму. Это мне показалось оскорбительным. Пришлось грозно и громко высказаться:
— Да ты чё? Права качают? Где мой успокоитель? Не дрейфь, Веня, щас станцуют! Я классную песню знаю, слушай: А я такая разная, зараза я ужасная…, – загорланила я, но слова как–то внезапно
