О том, что, дескать, передает он душу свою бессмертную черту в руки, а за то ни один профессор его ни в чем нипочем срезать не сможет.
Сами знаете, откуль у энтих молодых атеистов о душе понятие, им бы тока Бога за рукав пощупать да и тиснуть в книженцию, мол, 'материальных доказательств не обнаружено, а то, что есть, безобъективная иллюзия', во как!
Сроком поставили тот день, когда студент самый распоследний экзамен сдаст. Все честь по чести - серы нюхнули, договор скрепили, по рюмочке опрокинули за сотрудничество, и кажный к себе пошел, собою довольный.
Уж о чем черт думал, нам неведомо, а тока студент оченно счастлив был! Он, вишь, человек городской, образованный, знаниями перегруженный, премудростями книжными набитый, решил: что ему стоит нечистого обмануть? Трудно ли, умеючи, 'вечным студентом' стать… Знай учись через пень-колоду, чтоб и выгнать жалко, и в люди выпустить стыдно! Мало ли таких… То-то облапошится хвостатый, долгонько будет меж рогов чесать, души атеистической дожидаючись…
Да почему-то не вышло ничего. С того дня, как ни пойдет студент в аудиторию, дык профессора с ним первые раскланиваются, за ручку здоровкаться в очередь толкутся, без экзаменов, экстерном все дипломы всучить норовят. Недели не прошло, а готовят на бедолагу полный отчет - уж такой разумности редкой молодой человек попался, что никак нельзя его в университетских стенах томить, а самый наипервейший диплом, со всеми печатями, вручить надобно да и просить самого государя слезно, чтоб он эдакую глыбищу над всем ученым советом наиглавнейшим поставил!
Вот тут-то и присел студент… Чего-чего, а не ожидал он от нечистой силы такенной-то прыти! Перепугался, однако… Они молиться пробовал - да не идет к Богу та мольба, что не от сердца… И в церкви поклоны бил - да только лбом ворота райские не отворишь… Опосля еще к гадалкам и колдовкам за советом бегал - куды тебе, они от него еще резвее деру дали: кто ж у черта законную добычу отнимать посмеет?
Парень с горя да по дурости уж и больным сказался, так к обеду цельная делегация ученая, всем составом профессорским, к нему диплом прямо на дом так и принесла! Только тут и понял студент, что не он нечистого, а нечистый его на хромой кобыле три раза вокруг елки обскакал… Залился он слезами горючими да и пошел с печали великой в садик вишневый погулять, последние часы вольным воздухом с ароматами напиться.
А в те поры шел по городу казак… На сапогах глянец, на щеках - румянец, лампасы яркие, штаны немаркие, 'егорьевский' кавалер - всем героям в пример! Видит, в саду зеленом, за забором крашеным, студент в фуражке сидит, очки стеклянные слезами промывает. Не сдержался казак:
– А и какая же холера молодежь нашу культурную эдакие слезы лить заставляет? Какое ученое название у сей напасти?
– Безальтернативность… - студент ответствует да из-за пазухи договор треклятый пальчиками выуживает.
Глянул казак и так и сяк, сверху вниз да боковым зрением по диагонали и не понял ничего. Объяснил студент. Ну тут ровно тучка громовая на чело казачье набежала! Как топнет он сапогом со шпорою, как закричит голосом впечатляющим:
– А не бывать тому! Не позволит честный казак душе христианской, атеизмом научным отравленной, в адском пламени гореть по дури собственной. Ну-кось, появись здесь сей же час, дух нечистый! Мы с тобою по-иному потолкуем…
Один миг и вот он вам, черт лысый, тока позови - тут как тут: пятачком светит, улыбку клеит, а глаза бесстыжие добрые-добрые…
– Зачем звал меня, казак православный? Ваше племя с нашим дружбу не водит, а ежели морду бить али опять до Петербурга транзитом, так, увы, нет - слуга покорный… Я уж лучше в пекле пересижу. А господин студент еще с полчасика по земле походит, мне разве жалко, я ж тоже не без сочувствия…
– Студента не замай! Нешто сам не видишь, до чего человек образованностью на всю голову ужаленный?!
– Ой, да я бы и рад, но ведь договор - вещь бумажная, нетленная, юридической силы немереной! Хоть бы мне его и отпустить, так начальство со мной такое извращение сделает - ведра вазелина не хватит…
– Не гундось, чертово семя, - строго прикрикнул казак, спиной широкой студента прикрываючи. - А вот забирая меня вместо него! Что тебе проку в душе темной, неверующей, страха Божиего не имеющей, покаяния не испытывающей… Бери мою!
– Твою?! - в один голос ахнули черт со студентом.
Кивнул казак.
– Погодь, погодь, - заспешил нечистый. - То есть ежели мы сей же час, полюбовно, договор прежний без претензиев расторгаем, так ты согласен в тот же момент мне свою душу передать? Чистую, казачью, православную, без всяких аннексий и контрибуций?! Побожись!
– Вот те крест, - гордо отвечает казак, осеняя себя крестным знамением.
Студент бледный с переполоху в ноги ему кинулся, сапоги целует, батюшкой своим называет, что-то о величии души русской и ее отражении в литературе графа Толстого лепечет…
Стыдоба, одним словом. Ну да черт везде свою выгоду чует: старый договор мигом изорвал, обрывки по ветру пустил, а уж и новый готов, вот он вам - извольте, подпишите!
– От слова казачьего отступаться грешно, где подпись-то ставить?
– А вот тута, туточки. - Черт в конец листа когтем тычет, сам от радости ужо и ножонками сучит, копытцами трется, хвост вензелем вверх держит.
Еще бы, такую удачу словил - душу казачью!
– Делать нечего… Роспись-то кровью, поди? Дай-кось об шашку руку оцарапаю.
Обмакнул казак предложенное перо в кровь густую, красную, да и поставил в требуемом месте четкий… крест! Хороший такой, жирный, православный! Бумага адова в единый миг вспыхнула и сгорела, ровно и не было ее…
– Это как… это ты что ж… да как ты посмел, дубина стоеросовая… Роспись, роспись ставить надо было! - взвился черт. А у самого уж и губы прыгают, вот-вот в истерику ударится…
– А я завсегда так подписываюсь, - безмятежно пожал погонами казак. - Поскольку грамоте не обучен. Простые мы люди, необразованные…
Черт в ярости только хвостом себя по лбу треснул да и провалился на месте! Поднял казак студента, усадил на лавочку, асам дальше пошел, насвистывая. Благодарностей не ждал, не ими душа жива.
А черту в пекле крепко досталось - не связывайся впредь с казаками! Вот тока насчет ведра вазелина ужо преувеличил он - и полведра хватило…
В давние времена, в далекой земле румынской, в горах Карпатских, стоял черный замок. Все жители окрестные за семь верст его обходили, потому как жил там ужасный вампир граф Дракула. Заманивал он к себе одиноких путников да и сосал у них кровушку. Нет, не сразу, знамо дело, он же граф - стало быть, культурою не обиженный, благородных статей, опять же воспитания приличного.
Поначалу всегда накормит, напоит, спать в постелю чистую уложит, свечку лично задует - как же без обходительности… Это уж потом, как стемнеет окончательно да уснет гость разомлевший, тут он и кусаться ползет… Но опять же по благородному, без насилия - так, придушит слегка, в глаза посмотрит эдак, со значеньицем, и уж тогда в шейку белую зубищи-то и вонзает! Ему что мужик, что баба, что дите малое - все без разницы, насосется себе крови и в родной гроб спать-отдыхать завалится. Уж такой вот был малоприятный злодей, прости его господи…
А в те поры шел себе до дому казак. Издалека возвращался, из плена турецкого. Оно, конечно, в Турции-то потеплее будет, и фрукты, и курага, и жен хоть целый гарем иметь можно, но вот потянуло домой человека! Поломал он стенку в тюрьме турецкой, форму свою назад взял, шашку верную забрал, хотел было еще чего попутно разнести, да турки отговорили… Мол, иди отселя, добрый человек, никто тебе препятствиев чинить не будет, а минареты ломать тоже не дело - все ж таки культурно-историческое
