— Главное, чтоб вкусный, — госпожа финансист гнула свою линию.
— А жаркое нам не повредит, — неожиданно присоединился к ней Лотан, — потому как в деревню мы сегодня вряд ли доберемся.
Я заглянула внутрь скита и ощутила смешанный запаха плесени, сырого дерева, земли и жизнедеятельности зверя. Рогатый кабанчик жил здесь, похоже, давно и безбедно — толстый слой пыли и трухи на полу был истоптан его следами и завален какими-то обгрызенными ветками, корешками и куда менее аппетитными предметами. Стараясь не наступать на последние, я прошла в глубь подземного сооружения. Лотан, ругнувшись, последовал за мной.
В первой комнате обнаружилось логово кубаноха— эдакий лежак из веток и сухой травы, перемешавшейся с линной шерстью постояльца. Собственно, эта комната могла похвастаться еще коллекцией тонконогих поганочек, облепивших столб и одну из стен. Мы дружно скривились от запаха и пошли дальше.
В следующих помещениях было заметно суше, а потому кое-что сохранилось. В полуистлевших деревяшках, валявшихся на полу среди трухи, я опознала остатки шкафа и чего-то вроде табуретки. Под гнилушками обнаружилась абсолютно целая фарфоровая чашка, небольшая и изящная, белая в голубых цветочках. Воодушевленная находкой, я стала рыться еще, но собрать сервиз не удалось — из прочей возможной утвари оказалась только гнутая бронзовая штука, подозрительно похожая на ручку ночного горшка.
— Поди сюда, Рене, — позвал из соседней комнаты Лотан.
Здесь все сохранилось гораздо лучше, чем в других комнатах. Я бы сказала — на удивление лучше, все было почти как новое. И в воздухе, наполнявшем помещение, чувствовалось какое-то напряжение, будто кто-то пристально смотрит тебе в затылок. Я даже повертела головой, оглядываясь, не стоит ли сзади кто.
Нет, конечно, комнату покинули не вчера и даже не в прошлом месяце. Но по сравнению с прочими она была идеально новой. На полу, разумеется, лежал толстый слой пыли, какой-то трухи и прочего мусора, а также рассохшийся, когда-то рухнувший стеллаж. Среди его обломков валялись какие-то камни и черепа животных (я опознала гигантского «сурка» и рогатого кабанчика; едва ли они умерли здесь самостоятельно, скорее покойный Кхарсан собирал что-то вроде коллекции). Напротив располагались стол, все еще успешно сохранявший вертикальное положение, и еще один стеллаж. И на столешнице, и на стеллаже лежали припорошенные пылью книги и свитки, частью развернутые, частью убранные в деревянные цилиндрические футляры.
Лотан стоял, зажав меч под мышкой и изучая какой-то из свитков (взятый со стола, судя по отпечатку в вековой пыли). Факел дотлевал на полу, на столе же перед драконом горела бронзовая масляная лампа, явно тоже из хозяйства мага. Никогда не поверю, что фитиль с маслом могут самостоятельно выдержать такое испытание временем.
— Что-нибудь интересное? — спросила я.
— Что-нибудь, — ответил Лотан, не отрываясь, а затем поднял на меня глаза. — Похоже, старый чародей по мере сил пытался расковырять эту историю с Лисом, а заодно записал то, что знал сам. И нам, полагаю, повезло, что эта рукопись сохранилась.
Он отложил свиток и взял следующий. В воздух взлетело облако пыли, и я чихнула.
— Не лучше ли вытащить все это на воздух и полистать там? Нам же надо амулет найти, ты не забыл?
— А ты не думаешь, — ответил Лотан, доставая следующий манускрипт, на этот раз со стеллажа, — что эти свитки как раз и могут нам подсказать, где этот амулет искать и как им пользоваться?
— Ну, если так…
Я попыталась взять свиток в темном футляре. Он словно прирос к полке. Я потянула сильнее — стеллаж угрожающе затрещал, на пол упало несколько других футляров. Вместо того чтобы оставить присохший манускрипт в покое и удовлетвориться любым другим (все равно я бы в них ничего не поняла), я попробовала тянуть под другим углом. И тут футляр поддался и повернулся подобно рычагу. Со стенки рядом со стеллажом посыпалась пыль и грязь, а затем в ней обозначилась прямоугольная трещина, обернувшаяся створкой шкафчика. Я успела заметить легкое золотистое мерцание, а затем створка выпала наружу и повисла. В открывшейся нише лежал амулет.
Я протянула было руку к обсидиановому цветку, но Лотан меня остановил.
— Рене, ты не обижайся, — сказал он, — но в твоих руках он может и сработать, причем, как обычно, непредсказуемо.
— А если это вовсе и не тот амулет, который мы ищем?
— Почитаю — узнаю.
Лотан вновь вернулся к исследованию рукописей.
— Слушай, амулет мы нашли. Давай выйдем наружу, только рукописи надо взять с собой.
— Что? А, да, пожалуй…
Мы выбрались наружу, нагруженные древними письменами. Наиболее объемистый фолиант Лотан зажал под мышкой, сообщив, что это абсолютно уникальное издание и у него в библиотеке такого нет, а амулет сунул в карман.
Нашка и Кро не без интереса выслушали наш рассказ.
— Ага, — сказала Нашка, — а это вообще тот амулет? Больно уж тайник какой-то ненадежный… Как из старого детектива.
— Извини, другого не было, — съехидничала я.
— Тайник вполне надежный, — констатировал Лотан. — Учитывая ловушки, через которые мы благополучно прошли. Я его хорошо рассмотрел. Это не просто шкафчик в стене, такой простым выстукиванием не обнаружишь и не взломаешь. Да и манускрипт был самый настоящий, мог стать ключом только в определенных руках.
