и есть. Раньше я, конечно, был не такой щепетильный, но теперь — ни-ни. У меня ныне не сердце — кремень! Ни одна не проскочит. Я теперь не малец неразумный, а серьезный колдун, который вот-вот обзаведется семьей со всеми вытекающими из этого последствиями.
Между тем Селистена продолжала сыпать сомнительными, с моей точки зрения, доводами в пользу своей теории женского заговора. Тут мне стало скучно, всё было ясно как белый день. При описании этой Сантаны боярышня так нервничала и горячилась, что вывод напрашивался сам собой — в ней говорила банальная женская ревность.
Ладно, доберусь до города, а там разберусь, так ли уж дамочка хороша, как следовало из разговора.
Хотя лично для меня ее внешность не имеет абсолютно никакого значения. Если ночное нападение на мое солнышко дело ее рук, то никакая красота не спасет от моего праведного гнева. Тоже мне нашли моду к рыжим девицам всякую пакость в спальню подсылать — то спиногрызов, то пробышей!
Наконец-то моя невестушка выдохлась, завершив свое эпическое повествование весьма эффектной фразой:
— Кошка она облезлая, а не княгиня. Это она ко мне ночью тварей подослала за то, что я ей на приеме язык показала.
Теперь вы понимаете, за что я ее люблю? Правильно, за удивительную непосредственность и доброту.
— А зачем ты ей язык показала? — скромно поинтересовался я.
Вместо ответа она сверкнула испепеляющим взглядом и отвернулась, словно штандарт вздернув свой очаровательный носик. Глядя на бушующее негодование моей ненаглядной, я невольно улыбнулся. Однако мои старички оказались настроены серьезно.
— Скажи, а какого цвета у нее глаза? — весьма обеспокоенным тоном спросила Серафима.
— Зеленые, а что? — встрепенулась Селистенка.
— Зеленые… — протянула моя кормилица и вопросительно взглянула на Серогора.
Белый колдун нахмурился, огладил свою густую бороду и после многозначительной паузы сказал неуверенно:
— Думаешь, опять она?
— Возможно, — с явной неохотой предположила ведьма.
— Кто она? — тут же влез я.
Сима презрительно фыркнула, демонстративно встала из-за стола и подошла к окну. Дальше расспросы были абсолютно бессмысленны. Уж я-то свою уникальную ведьму хорошо знаю: тема была закрыта окончательно и бесповоротно.
В комнате повисла гнетущая тишина. К счастью, ненадолго — нарушил ее Серогор, обратившись к Селистене:
— Пора возвращаться назад, как бы твой батюшка не спохватился.
Скажите, какие мы нежные! Ну спохватится, ну понервничает немножко, ему это даже полезно будет.
— Ничего не бойся, живи как жилось, — продолжил Серогор. — Сейчас с помощью перстня великого Сивила я тебя верну в твою горницу.
— А я как же? — От возмущения я даже подпрыгнул.
— Ну конечно же ты с нами, — ухмыльнулся мой наставник. — Куда же от тебя денешься?
— С Даромиром всегда лучше, — гордо заявил я, а немного поразмыслив, добавил: — Во всяком случае, гораздо веселей.
Ответом мне послужило фырканье кормилицы, вздох наставника и очаровательная улыбка невесты. Первую и вторую реакцию можно отбросить за ненадобностью, а вот улыбка мне пришлась по душе.
— Напутствовать тебя не буду, всё равно всё сделаешь по-своему, — тянул свое занудство Серогор. — Помни только: теперь в твоих руках значительная сила, а она…
Вот странный человек, не может без нотаций. И это у него называется обойтись без напутствий. Сейчас начнет говорить про ответственность перед людьми, про последствия необдуманных поступков, про недопустимость использования колдовских знаний в личных целях и прочее и прочее… А я, между прочим, практически никогда и не использовал свои знания (опыты с медовухой не в счет. Это, так сказать, исключительно из-за медицинских свойств этого божественного напитка).
— И помни: посох дан тебе только в виде исключения, до окончания…
Никто мне его не давал, я его сам сделал. Нет, всё-таки рановато я заключил, что он начал исправляться, случай оказался весьма запущенным.
Спасла меня от бесполезной траты времени конечно же Серафима. Только она может выложить величайшему колдуну правду в глаза, без опасений за свою жизнь.
— Может, хватит, а? Даже у меня от твоих проповедей уши вянут, представляю, каково сейчас молодежи. И что переливать из пустого в порожнее? Как ни крути, а цель проста как лом — обеспечить безопасность нашему солнышку. — (Само солнышко при этих словах озарило всех своей улыбкой.) — В конце концов, никто лучше Даромира этого не сделает. А уж как это ему удастся, какая нам разница.
Молодец Симочка! Всё четко, ясно и понятно. Готов подписаться под каждым словом.
— В общем, на месте сам разберешься. Прощайтесь, и полетели, — буркнул обиженный Серогор и вышел на свежий воздух.
Сима что-то проговорила про себя одними губами и выразительно зыркнула вслед своему воздыхателю. Однако тут же смахнула с себя раздражение и обратилась уже к нам:
— Пока, ребятки! Ведите себя хорошо, шибко не озоруйте и не забудьте позвать на свадьбу.
Так и зардевшаяся Селистена молча чмокнула в щеку мою кормилицу и в сопровождении верного Шарика выпорхнула из избушки. Мы проводили ее умиленными взглядами.
— Смотри не обижай девочку, — ни к селу ни к городу выдала Серафима.
— Она сама кого хочет обидит, — не остался я в долгу.
Я уже хотел обнять кормилицу и последовать за Селистеной, но Серафима неожиданно остановила меня. О боги, видимо, меня ждет очередное напутствие. Надеюсь, оно окажется короче напутствия Серогора? Вообще-то моим старичкам давно пора заметить, что их неразумное дитятко уже выросло и стало дипломированным колдуном.
— Чтобы был осторожен, говорить не буду, всё равно не послушаешь, — вложила свою лепту в мое воспитание Сима.
— Конечно, не послушаю, — охотно согласился я. Но посмотрел в необычайно грустные глаза моей кормилицы и, как мог, постарался ее успокоить: — Сима, ну ты же меня знаешь, всё будет отлично.
— Знаю, поэтому и волнуюсь.
— Я действительно стал очень сильным колдуном.
— И это знаю, но бывают ситуации, когда колдовская сила не сможет тебе помочь.
Я пожал плечами. Что это за ситуация такая, когда мне не поможет моя сила?
Сима нахмурилась и, словно решившись на что-то, продолжила:
— Знаешь, не нравится мне эта княгиня, ты будь с ней настороже, повнимательнее к ней.
— Этого ты могла бы и не говорить, я всегда внимателен к женщинам, особенно к красивым.
Обезоруженная бабанька только потрепала меня по голове.
— Если будет возможность, проверь, есть ли у нее шрам в виде молнии.
— Где? — не понял я.
— На… — Сима немного замялась, — на попе.
— Симочка, я же почти женат, на что ты меня толкаешь? — бурно среагировал я на такую перспективу. — Но если ты настаиваешь и это надо для дела, то я, конечно, всеми доступными методами проверю наличие шрама на этом пикантном месте.
Неожиданно Сима засмущалась:
— Забудь, что я тебе говорила.
— Ну вот, только в жизни появилось что-то интересное, и сразу забудь!
— Ой, дождешься ты, что твоя рыжая невестушка покажет тебе где раки зимуют!
— Всю жизнь мечтал узнать, — сказал я, сострив серьезную мину.
