Пока друзья смеялись, к ним подъехал воевода. Старый Севастьян не скрывал своего полного удовлетворения завершившейся операцией. Благодаря непредсказуемому поведению «Дружины специального назначения», потери оказались минимальны, а раненым богатырям уже была оказана первая медицинская помощь. Воеводу распирали эмоции, но оратором он никогда не был.
— Спасибо, ребята, — только и смог выжать из себя старый витязь, — молодцы!
— Рады стараться, ваше самое высокое благородие! — отрапортовали Илюха с Изей, а Мотя выпустил из ноздрей мини-фейерверк.
— Да не за что, — добавила самая скромная из команды.
Тут со стороны Киева раздался топот тысяч копыт. Мотя как-никак не зря мотался в город. Это, хоть и с небольшим опозданием, шла на выручку большая русская рать. Во главе дружины, естественно на лихом коне, мчался Берендей. Даже издалека было заметно, как не терпится князю помахать в знатной сече булатным мечом.
Однако увиденное поле недавнего боя не давало князю никакого шанса сегодня поразмяться. Разглядев, что натворила его малая дружина при помощи команды Солнцевского, Берендей даже обиделся.
— Вы что, не могли меня подождать? — тут же выдал претензии князь, как только подъехал к ним. — Ведь знаете, как я люблю хорошую драку, могли бы князя позабавить, оставить десятка три супостатов.
Всем оставалось только виновато развести руками.
— Это все они, — хмыкнул Севастьян, указывая на притихших членов мини-дружины. — Ты не серчай на них, князь. Молодые, горячие, вот и разыгрались.
И воевода спокойно, обстоятельно рассказал Берендею обо всем, что произошло за последнее время. Слушая доклад, князь то и дело бросал удивленные взгляды то на Изю, то на Солнцевского, то на Мотю. Взгляды на Любаву сопровождались обреченными вздохами. Наконец рассказ подошел к концу.
Берендей в очередной раз удовлетворенно хмыкнул и устремил свои взоры на отличившихся.
— Я в вас не ошибся, благодарю за службу!
— А материальное отражение вашей благодарности последует? — поинтересовался Изя.
— Конечно! — тут же согласился Берендей. — Решишь этот вопрос с воеводой.
Изя бросил многообещающий хищный взгляд на источник финансирования, а с лица Севастьяна мгновенно сползла улыбка.
— Вы-то как здесь? — вовремя поинтересовалась Любава. — Удалось Моте передать записку?
— Она еще спрашивает, — буркнул Берендей. — Его стража попыталась задержать, так он чуть терем не спалил, насилу успокоили.
Илюха, услышав такое, довольно потрепал по холке своего любимого Гореныша.
— Вообще-то, как только вы выступили, у меня на сердце неспокойно стало. Ну я и решил, так, на всякий случай, объявить большой сбор. Только княжеские дружины начали подтягиваться, тут и ваш Мотя завалился.
— Хорошо еще, что вы сразу нам поверили, — радостно заметила Любава.
— Ага. Не поверишь тут, — хмыкнул князь, протягивая
Записка тут же оказалась в руках Изи, и он вслух прочел:
Илюха, не ожидавший, что черт прочтет вслух в общем-то лаконичное послание с таким выражением и в полном объеме, даже покраснел.
— Чудеса, да и только, — заметил Берендей. — Вроде говоришь непонятными словами, а смысл абсолютно ясен.
Очередной взрыв хохота разнесся над бывшим полем боя. А поутру, после массового опохмела, вся русская рать отправилась в Киев.
* * *
А дальше, как это и полагается в подобных случаях, был пир горой. Только сейчас Солнцевский понял, откуда пошло такое выражение. На столе действительно возвышались горы жареных кур, поросят, рыбы и прочих вкусностей. Столы в прямом смысле ломились от снеди. Медовуха, зелено винцо и самогонка лились даже не ручьями, а полноценными потоками. Тосты следовали одни за одним. Пили, естественно, за князя, за воеводу и конечно же за «Дружину специального назначения». Все члены этой мини-дружины в своих уже ставших знаменитых на весь Киев куртках сидели по правую руку от князя и сияли, словно начищенные самовары.
До стола был допущен даже Мотя. Специально для него был сооружен небольшой помост, и перед ним выставлены три внушительных тазика, наполненных всяческой едой. А за его спиной стоял специальный человек, отвечающий за то, чтобы они никогда не были пустыми. Надо ли говорить, что Мотя за первые двадцать минут пира проглотил столько еды, что Соловейка была вынуждена взять процесс питания не знающего чувства сытости Змея под свой строгий контроль. Причем исключительно для его же здоровья.
В самом разгаре веселья к Илюхе подошел Муромец.
— Слышь, Солнцевский, ты уж не держи на меня зла, кто же знал, что ты нормальным окажешься?
— Об чем базар. Да я, в общем-то, и не держу, — пожал плечами Илюха.
