Изя повторил фокус.
— Здесь, — вновь ошибся Козявкин. — Как же так, я же видел? Давай еще!
— Да нет, домой уже пора, засиделся я что-то.
— Погоди! — заглотил наживку шулер, — Ставлю твою куртку, что на этот раз угадаю.
— Ну если ты настаиваешь...
Он, конечно, не угадал. Не угадал он и второй раз, и третий, и десятый, и двадцатый. Изя не мог поверить своим глазам, но шулер сам попался на детскую разводилку и уже ничего не соображал от возбуждения.
К среднему богатырю вначале вернулась одежда, потом проигранное золото, потом золото Корефана. Наконец перешли на недвижимость, и в результате сумасшедшего дня Изя превратился в полноправного хозяина красивого дома с красными резными наличниками, с амбаром, лавкой и всем приусадебным хозяйством.
Корефан рвал на себе жиденькие волосы, но было уже поздно.
— Ставлю...
— У тебя ничего не осталось, — заметил Изя.
— Ставлю... — не сдавался Козявкин, но никак не мог вспомнить, какие еще активы остались в его распоряжении.
— Ставишь артефакт перемещения, — услужливо подсказал однорогий.
— Ты что, ошалел? Знаешь, сколько он стоит?!
— Тогда попрошу освободить помещение, — голосом прокурора выдал Изя. — Данная территория является частной собственностью, и к вам может быть применено физическое воздействие в виде вышвыривания в окно.
— Да я... — начал было Корефан.
— Вы лицо без определенного места жительства и с полным отсутствием средств к существованию. Артефакт, конечно, стоит дороже, но ждать нового покупателя тебе придется, побираясь у городских ворот.
Козявкин остервенело уничтожал жалкие остатки растительности на своей голове. Удивительно, но разум восторжествовал над одержимостью.
— Не, ставить больше не буду. Давай меняться — я тебе артефакт, а ты мне взамен все то, что у меня выиграл.
— Только дом, — начал привычную торговлю Изя.
Черти торговались очень долго, самозабвенно и с использованием всех накопленных знаний за свои рогатые жизни. Победила молодость, то есть средний богатырь. Более сильная позиция изначально была у него, и Изя не упустил свой шанс.
Козявкину возвращалось все его недвижимое и движимое имущество, а посланнику из будущего доставался артефакт перемещения и солидная сумма денег. Крепким рукопожатием черти отметили окончание торговли.
— Ну пока? — с надеждой попрощался с родственником Корефан.
— Артефакт, — скромно напомнил выигравший.
— Ах да, сейчас я принесу тебе брошь Илейки Кудрявого.
— Кого? — переспросил Изя.
— Историю своей страны знать надо! — поучительно заметил Козявкин и через минуту положил перед родственничком странную брошь.
Она представляла собой пятиконечную звезду с красными лучами. В центре броши на белом фоне красовался молоденький чертик с пшеничными кудрями и маленькими рожками. Какие-то смутные воспоминания шевельнулись в голове у Изи...
Илейка Кудрявый и его брошь очень сильно напоминали черту банальную октябрятскую звездочку. Читатели помладше, конечно, могут не знать, что это такое, но, как ни крути, этот символ красовался на груди маленьких школьников некогда большой страны не один десяток лет, ошибиться черт не мог. Она была, конечно, выполнена не из дешевого сплава, а из золота, финифти и рубинов, но в целом сходство было уникальным. Тем более что в центре артефакта Изе улыбался вылитый маленький кудрявый Владимир Ильич, только с рожками.
— Слушай, а двоих эта брошь сможет вернуть в мое время.
— Да хоть тысячу. Илейке Кудрявому все равно, сколько народа переносить. Он вообще кого хочешь куда хочешь завести может. Только учти, эта штука одноразовая, так что больше мы с тобой не увидимся, — тут Корефан даже не стал скрывать полного удовлетворения данным фактом.
— Не торопись радоваться, я намерен еще тут погостить. — Изя резко испортил зарождающееся хорошее настроение Козявкина. — А как эта штуковина действует?
— Очень просто. Надо нацепить брошь прямо над сердцем, одеться во все красное, засветло залезть на утес, нависающий над рекой, встать лицом на восход, сжать звезду правой рукой, горделиво вздернуть подбородок, дождаться первого солнечного луча и громко крикнуть «Ура!».
Изя озадаченно почесал затылок.
— Боюсь, не запомню. Слушай, у тебя есть, на чем записать весь этот процесс?
— Есть.
