богатыря, Илюхи Солнцевского.
— Помолчал бы! Тоже мне, герой-любовник, ходок по чужим гаремам, — не остался в долгу бывший браток.
— Хочу заметить, я заглянул на огонек не в гарем, а к совершенно невинной, то есть абсолютно незамужней девушке.
Наверное, Илюха с Изей надолго бы сцепились языками, но их прервала Любава:
— Ребята, нас могут вызывать по трем причинам.
Коллеги уставились на бывшую мелкоуголовную личность, не скрывая своего интереса.
— Между прочим, он сам нарвался! — вспыхнула Соловейка. — Я, как девушка честная, порядочная и беззащитная, просто не могла поступить иначе.
Ну по поводу честной и порядочной друзья возразить ничего не могли. А вот по поводу беззащитной...
— Не тяни резину, рассказывай, кого покалечила.
— И ничего я его не покалечила, к тому же он первый начал! — забурлила Любава.
— Рассказывай, — остановил ее Изя.
— За день до вашего Дня Победы... — начала было Соловейка, но Илюха строго поправил ее:
— Нашего.
— До нашего Дня Победы я на базар пошла. А там этот Альфонсо Чмоник ошивался с друзьями...
— Стоп, — решительно остановил ее Солнцевский. — А Альфонсо Чмоник — это кто?
— Посол польский, — тут же влез Изя. — Да ты его знаешь, наглый, как страус, да к тому же весь в перьях, как петух, типа для красоты.
— Как же, знаю, — согласился Илюха. — Такого разве забудешь? Только я не знал, как его зовут.
— Ну так вот, — продолжила Любава. — Я шла, никого не трогала, он меня хлопнул по по...
Тут Соловейка залилась густой краской и жутко смутилась. Несмотря на бурное прошлое и буйное настоящее, в некоторых вопросах она была чересчур щепетильна.
— Ну я ему и сказала все, что о нем думаю. А он заржал, словно лошадь, и ущипнул меня...
После этих слов Соловейка залилась краской еще гуще.
— А ты? — поинтересовался закипающий Солнцевский.
— А я ему мыском ноги по коленной чашечке.
— А он? — не остался в стороне от расспросов Изя.
— А он меня попытался по лицу ударить.
— А ты?
— А я бросок через себя с падением.
— А он?
— А он выхватил кинжал и на меня.
— А ты?
— А я подсечку и болевой в самое сокровенное место.
— А он?
— А он за лук схватился. Встать-то он уже не мог.
— А ты?
— А я ему всю морду расцарапала, — хмыкнула Любава и продемонстрировала коллегам весьма внушительные ноготочки.
— Класс! — практически хором воскликнули мужчины.
— Да ладно, чего уж там, — даже немного смутилась Соловейка, — любая девушка на моем месте поступила бы так же.
— Но не любую я обучал приемам самообороны, — торжественно заметил Солнцевский, явно гордящийся успехами своей ученицы.
— Слушай, а чего ты не свистела-то? — удивленно поинтересовался Изя.
— Так на базаре дело-то было! — возмутилась Соловейка. — Там же женщины, дети.
— Погоди-ка, — спохватился Солнцевский. — А ты в форме была? Ну в смысле, в косухе ходила?
— Нет, — призналась Соловейка и подозрительно шмыгнула носом.
— А зря! — отчитал подчиненную старший богатырь. — Будь ты в форме, вряд ли он к тебе полез.
— Так выходной же был, — начала оправдываться Любава, — и потом, на базар я, как правило, без куртки хожу. В обычном сарафане я незаметная, на меня и внимания-то никто не обращает!
Тут друзьям оставалось только крякнуть. Любава очень уж сильно недооценивала себя. Даже под
