которого невозможно оторваться даже для разговора.
– Вот чего я не пойму, – ухмыльнулся Ухарь, – так это откуда в храмах столько сирот? Выращиваете вы их, что ли, как морковку?
Минута рассмеялась, открыла было рот для ответа, но тут, видимо, что-то вспомнила, посмурнела лицом и ничего не сказала У Благуши самого давно вертелся на языке целый ворох вопросов насчёт её умений, но тема, затронутая Ухарем, похоже, была ей неприятна, и он великодушно решил её выручить.
– А правда, что Махина не умом человеческим придумана, а вместе с миром сотворена? – спросил он Ухаря, деловито перемалывающего мощными жёлтыми зубами всё, до чего могли дотянуться руки, а руки у него – ого-го, а не руки – могли дотянуться куда угодно. Перед махинистом уже громоздилась солидная горка заячьих и рыбьих костей – и когда только успел?
– Как же иначе? – удивился Ухарь, небрежно подливая в чарку – тяжёлая бутыль в могучей руке так и порхала.
– Тогда почему ты упоминал про Бову Конструктора? Какое отношение он имеет к Махине?
– Не к Махине, – Ухарь назидательно поднял указательный палец, – а к паровому котлу. И котёл, и паруса придумал лично Бова, сам настоятель Храма Света, а его механики смастерили на Махине. А сегодня мне довелось их испытать, и весьма успешно!
Что ж это за Бова такой, задумался Благуша. И от Минуты ведь о нём слыхал. Но раз она о своём знакомстве с этим Бовой Конструктором при Ухаре сообщить не торопится, то и он этого делать не станет. Хватит, второй раз он её подводить не собирается. У Минуты секреты свои, не для каждого – ему, славу, она доверилась под влиянием особых обстоятельств, это он понимал… А всё-таки интересно было бы узнать о Бове побольше, разве что Минуту попросить познакомить, ежели, конечно, времени на это дело в храмовнике достанет. Да и захочет ли столь важная шишка, как настоятель Храма Света, тратить своё время на него, простого торгаша…
– Значит, так, Благуша, – заявил Ухарь после очередной чарки, пронзительно уставившись на него маленькими чёрными глазками и утирая усы ладонью. – Как прибудем, сразу хватаешь руки в ноги, пар в задницу, и смываешься подальше от Станции, я даже скажу куда.
– Почему? – Благуша широко распахнул глаза, озадаченный такой новостью.
– А ты что, хочешь пару часов за разговорами с фискальниками провести?
– Фискальниками?
– Это начальство у рядовых стражников так прозывается, – пришла на помощь Минута. – Любят они до чрезвычайности изводить вопросами свидетелей преступных происшествий, особенно приезжих. Опыта общения с фискальным отделением у таких, как ты, ведь никакого, вот те и рады стараться, лишь бы человека на нервы извести.
– Правильно, девица, – одобрительно кивнул Ухарь. – А Пивеня я сам сдам да объясню там что к чему. Есть у меня среди фискальников кореш, не так чтобы близкий, но надёжный, так что я с этим делом быстро управлюсь. Тебе же советую остановиться в гостинице «Блудная дева» – вполне приличное заведение, смею уверить. Там я тебя и найду до полуночи, тут можешь не беспокоиться, моё слово железное, пар в задницу!
– А как я найду эту гостиницу, оторви и выбрось? – Благуша забеспокоился. – Храмовник ведь большой!
– А я тебе покажу. – Минута так ласково улыбнулась славу, что у того сразу растаяло сердце и пропали все сомнения. Да и глупо было отмахиваться от дружеских советов, а что советы шли от друзей – в этом дорога уже убедила.
Они ещё долго болтали о том о сём, время за дружеской беседой летело незаметно, а Махина мчалась всё дальше и дальше, и вскоре показался пригород храмовника. Как грибы вырастали и уносились прочь веси и небольшие городки, всё более теснившиеся к столице Простор-домена; оказавшиеся в этот час рядом с путями миряне, глядя, как мимо них, оглушая рёвом, пролетает голая, без вагонов, Махина, изумлённо глазели вслед и качали головами. Внутри же Махины постепенно стало спокойнее и тише, горюч-камень в топке парового котла прогорел, большая часть пара ушла в гудок, и сейчас они ехали в относительной тишине, которую нарушал лишь ровный стук работающих механизмов Махины.
К этому моменту величественный город-гора уже заслонял впереди большую часть неба.
– Ну, собирайся, Благуша, – сказал Ухарь. – Пора.
– Да ты ж ещё Махину не остановил, – удивился Благуша.
– Сама остановится. При подходе к Станции всегда так, пар в задницу, как ни разгоняй, всё равно встанет. Махина словно в невидимую сеть попадает и мягко притормаживает. Так уж Станция устроена.
– А вагоны? Тоже так затормозят? Люди не пострадают?
– Соображаешь, – кивнул Ухарь, глянув на Благушу как-то по-новому, отчего тот сразу загордился. – И вагоны никуда не денутся, и бандюки с них прямо в руки властей попадут. – Ухарь широко ухмыльнулся и подмигнул. – Я за них тоже награду стребую, так что готовь второй кошель, в твой такой барыш не поместится!
– А Минуте? – В Благуше взыграла справедливость.
– Да ладно тебе, Благуша, мне бабки не нужны, – заскромничав, попыталась отмахнуться девица.
– Да ежели бы ты меня к Ухарю не послала, сейчас бы я нищим был!
– Ну что ж, значит, и девице твоей выделим. – Ухарь немного поскучнел. В его планах делёж выглядел иначе.
– Да не моей. – Благуша покраснел, украдкой глянул на Минуту и, наткнувшись на странно укоризненный взгляд, смешался ещё больше. – Моя… оторви и выбрось… моя Милка меня в Светлой Горилке дожидается… С Минутой мы в путешествии познакомились.
– Ладно, решено! – Ухарь решительно (но мягко) опустил ладонь на стол, стараясь не перевернуть то, что на нём стояло. В бутылях всё же немного булькнуло, а горки костей просели вниз. – Да, в вагонах вещи какие-нибудь забыли? А то я принесу, как прибудут.
– Всё моё при мне, – быстро сказала Минута.
– А у меня там только котомка полупустая валялась, – отмахнулся Благуша, – поди, спёрли уже. Так что всё моё тоже при мне.
Ухарь кивнул, встал, подошёл к водильному креслу, но садиться не стал, а в задумчивости уставился вперёд, сквозь лобовое окно. Так как необъятные богатырские плечи махиниста практически загородили весь обзор, то Благуша тоже поднялся и встал рядом с ним, не желая упускать ничего интересного из своего прибытия в храмовник. А чуть погодя к обоим присоединилась и Минута, которой, как хотелось надеяться славу, приспичило постоять рядом с ним исключительно из положительных чувственных побуждений в отношении его персоны.
Так они и стояли втроём, плечом к плечу, глядя, как Махина подъезжает к Простору.
Глава двадцатая,
где Благуша ускоренными темпами познаёт блага цивилизации
Суета суёт – верное средство для головной боли.
Махина заметно снижала скорость, хотя махинист даже не притронулся к приборной доске – в полном соответствии с тем, что он говорил ранее. Веховые столбы уже не бежали, а вяло проплывали мимо. Огромный, неоглядный, сделанный весь из лазурного байкалита, усечённый конус храмовника поднимался ввысь гигантскими ступенями. Вот он занимает половину неба, а вот занимает и всё небо, так что ничего, кроме лазури стен, уже и не видать. А прямо перед Махиной быстро вырастал тёмный зев туннеля, прорезанного в толще байкалитовых стен, куда и убегали рельсы.
