В окружении утесов стояла отдельная скала, похожая на поставленную стоймя огромную серую коробку. Ее форма показалась мне знакомой, но наше внимание отвлекла статуя каменного истукана, попиравшего тяжеловесным торсом параллелепипед своего постамента. Прорант был высечен из целого утеса довольно грубым, почти примитивным способом, неведомый скульптор не потрудился даже скрыть следы своего резца.
Вблизи статуя производила впечатление мрачной мощи, но в ней не было ни малейшего намека на жизнь. Трудно было поверить, что этот каменный истукан способен произносить слова пророчеств, однако я знал, как обманчиво бывает первое впечатление в подобных местах.
Воины, рискнувшие нас сопровождать, теперь остановились, и к подножию постамента мы подошли втроем. Я чувствовал разлитое в воздухе тяжелое, темное давление враждебной силы. Пока она была безразлична к нам, но по ее пульсирующей мощи я понял, как опасно задуманное мной дело.
До статуи оставалось еще шагов тридцать, и только сейчас я заметил тонкую линию круга, выложенного у постамента мелкими белыми камешками. Я слишком хорошо знал, для чего может быть нужен такой круг… Кто-то до меня пытался бросить вызов Проранту, пытался и проиграл, об этом свидетельствовали сеточка трещин, покрывавшая камни, и сохранившиеся остатки человеческих костей, белевших внутри.
Сама статуя не выглядела опасной, и сила, которую я чувствовал, вроде бы не имела к ней непосредственного отношения.
Кольцо на пальце задергалось, но я усмирил его. Хотя уже решил: если придется, использовать дьявольскую власть кольца против Проранта. Я знал, что нарушаю основной закон планеты Адра, знал, что мне не миновать расплаты. Но это было единственной возможностью чего-либо достигнуть среди бесчисленных опасностей.
Начал я с того, чем закончил предыдущий, проигранный мною поединок.
Нужное заклинание вспомнилось легко. На какую-то долю секунды я увидел сухие сжатые губы старика под надвинутым на лоб сомбреро. Нужно было лишь правильно повторить вслед за ним необходимые слова.
Налетел порыв раскаленного ветра. Я стоял внутри круга и знал, что те, кто остались снаружи, не почувствуют ничего. Враждебная мне сила завихрилась вдоль невидимых цилиндрических стен, я чувствовал, как она постепенно набирает мощь, ощущал ее оценивающие, осторожные пока прикосновения.
В такие напряженные моменты мое подсознание начинало работать самостоятельно. Я доверял ему, не раз убеждаясь в том, что оно помнит вещи, о которых в обычной жизни я не знал ничего. Вот и сейчас с моих глаз точно упала пелена, и я стал различать под слоем камня, покрывающим торс Проранта, движение живой материи. На поверхности постепенно проступал очень сложный узор наложенного кем-то заклятия.
Внешне оно выглядело как цепочка связанных друг с другом темных иероглифов, отчетливо высвеченных на красноватом фоне.
Внутренний свет разгорался все сильнее, рвался наружу сквозь каменную оболочку, но, коснувшись цепочек иероглифов, тут же опадал внутрь.
— Кто ты, осмелившийся потревожить мой покой? Что тебе нужно?
Голос напоминал глухой рокот лавины, однако слова различались вполне отчетливо.
Видимо, Прорант не узнал меня или не помнил о нашей первой стычке. С плеч каменного великана посыпались осколки, и я невольно оглянулся, чтобы убедиться, все ли в порядке с моими спутниками. Это было грубейшей ошибкой, непростительной для воина третьего круга.
Удар последовал немедленно, я едва успел уклониться, да и то лишь потому, что энергия КЖИ, накопленная внутри меня, позволяла видеть все пространство сзади.
Гранитный кулак великана ухнул в землю рядом со мной, лишь слегка зацепив плечо.
Ситрилоновая защита выдержала этот скользящий удар, меня просто отбросило в сторону, но боль в плече была ощутимой. Почва заколебалась, стала уходить из- под ног. Я едва удержался от падения. Это было бы концом поединка. Каменный молот вновь взметнулся над моей головой, никакой ситрилон не выдержал бы такого удара, и тогда я отпустил кольцо, все время рвущееся из-под моего контроля.
Луч силы из него уперся в запястье и остановил движение огромной длани.
Ярость Проранта с трудом поддавалась описанию. Он заревел. Горы чудовищных мускулов напряглись на его торсе. Осколки камней летели во все стороны, я едва успевал отражать их многочисленные удары. Неожиданно вся эта бешеная атака закончилась, ярость великана улеглась так же быстро, как появилась.
— Кто ты, несущий на себе знак могущества?
Я усмехнулся. Если бы он узнал мое настоящее имя, то, которое дал мне Сейрос, я бы полностью оказался в его власти.
Но он, видимо, угадав мои мысли, тут же поправился:
— Мне не нужно настоящее имя. Как к тебе обращаться?
— Зови меня Крайневым, воином третьей ступени, если хочешь.
— Я не могу сделать предсказания, не зная хотя бы твоего внешнего имени. Сейчас я его знаю.
Он ухмыльнулся, и я весь похолодел от этой чудовищной каменной ухмылки, понимая уже, что вновь допустил промах. Если мне не удастся избежать мрачного пророчества Проранта, о моей дальнейшей судьбе можно не беспокоиться.
— Воин третьей ступени… — начал он.
— Не спеши. Я могу тебе помочь. — Я пытался его остановить, но внезапно появившаяся слабость парализовала меня.
— Я предрекаю тебе… — Он вдруг остановился, оценивая своим каменным взглядом козявку, замершую у его ног, и вдруг начал торговаться.
— То, что мне действительно нужно, для тебя не по силам.
— И все же я могу попытаться.
— А какова цена?
— Она невелика…
Отвлекая его разговором, я не терял ни секунды. Глубоко внизу, у самого подножия скал, протекала мощная река черной энергии. С помощью зрения КЖИ я видел ее вполне отчетливо. От потока ответвлялся довольно широкий рукав и поднимался вверх к постаменту Проранта. Если мне удастся отсечь или хотя бы ослабить это ответвление — мы сможем разговаривать на равных. Я не знал, получится ли из этого что-нибудь. Слова нужного заклинания произносились с огромным трудом, чувствовалось сильнейшее противодействие… Оно исходило словно бы не от самого Проранта.
Теперь я замахнулся на силу, пропитавшую всю планету… Мне оставалось лишь надеяться, что тот, кто ею управлял, не сразу поймет, что происходит…
Наконец бледный световой бублик отделился от кольца Аристарха и метнулся к пьедесталу Проранта. Он охватил пьедестал тонким светлым кругом, постепенно
