безобразие! Наследница трона в какую-то пыльную штору кутается!
— Да распоряжусь я! — отмахнулся Кощей. — Кто, кто ее возлюбленный?
— Сядь!
— Сел.
— Держись крепче.
— За что?
— За что хочешь.
— Да не тяни ты!!! Кто ее возлюбленный?
— Ойхо.
Если бы Кощей, повинуясь натиску Яги, не сел перед этим на пол, точно упал бы.
— Эк тебя, — расстроилась Яга.
— Не верю, — просипел Кощей, пытаясь подняться.
— Тоже мне Станиславский нашелся. Верю, не верю… тут тебе не драмтеатр.
— Он же дракон!!! — завопил Кощей. — Животное! А она…
— Сильных любит! Это животное, может, тебе в магии не уступает!
— Но ящер ведь! Как можно?! Куда катится молодежь?! — схватился за голову Кощей. — Я, бог, и то себе такого не позволяю.
— Это ты у нас такой правильный, а вот другие боги…
— Какие еще другие боги? — взметнулся с пола бессмертный злодей.
— Хотя бы греческие. Хочешь, расскажу тебе о Минотавре? Ох, его папаша с мамашей оторвались! Гены с хромосомами тоже. Такое забавное чадо получилось…
Подобными историями из мифов Древней Греции Ягуся была начинена под самую завязку, и она выдала их оптом, сразу и не задумываясь. Да так красочно и с такими подробностями, что к концу ее рассказа в замаслившихся глазах Кощея появился нездоровый блеск.
— Любопытненько… — пробормотал он, начиная оглядываться.
— Эй, — ведьма пощелкала перед его носом пальцами, — здесь козликов нет.
— Так, с этой развратницей все ясно, — опомнился Кощей.
— Угу, — согласилась ведьма.
— Теперь о драконе. Нужно, чтоб он тоже любовью пылал. Без этого ничего не получится.
— Пылает, да еще как! Знаешь, почему он с Вионой расстаться решил? Третий лишний!
— Вот старый развратник! — восхитился Кощей. — Ладно, иди за красотой нашей приглядывай, береги ее как зеницу ока! Остальное я беру на себя.
Оставшись один, Кощей дал пару кругов по кабинету, азартно потирая руки.
— Процесс пошел! Ну-ка посмотрим, никто лишний о новом убежище не пронюхал? Лишние нам здесь не нужны. Только Ойхо…
Расстелив на столе свою детскую карту мародеров, бессмертный злодей начал выискивать врагов. Что-то ему в ней не понравилось.
— Ишь упрямые какие!
Две подозрительные группы двигались в сторону его резервной базы. Может, случайность, а может… По крайней мере, личности ему были до боли знакомые. Первая группа состояла из одной-единственной точки, но то, что это именно группа, красноречиво говорила надпись под ней. И судя по этой надписи, царевич Елисей ехал верхом на Вервольфе Вольфовиче, который, соответственно, оседлал Черного Рыцаря Смерти.
— Опять эти цирковые номера! — рассердился Кощей.
Вторая группа была гораздо многочисленнее и, самое главное, опаснее! В ней появился неведомо откуда взявшийся царевич Алексей.
— Кто такой? Почему не знаю?
И этот Алексей ехал верхом на принцессе Вионе, в окружении странных личностей: кота Васьки и джигита Ары, ехавшего на джигите Вано. Вот они затормозили на болоте…
— Ну-ка, ну-ка… Буль-буль?
Однако упрямая команда с карты не исчезала. От нее лишь отделился джигит Ара и понесся куда-то в сторону.
— Соловей! — сердито рявкнул Кощей. — Иди сюда!
— А ты драться не будешь? — Соловей сунул голову в кабинет и тут же получил от хозяина по загривку.
— Опять чего-нибудь у гномов подписал?
— Нет, — обиженно засопел Соловей.
— А-а-а, ну извини. Да ты проходи, проходи, не бойся, я тебе сейчас инструкции давать буду.
— А это не очень больно?
— Пока нет. Значит, так: сначала ты направишься к Ойхо и объяснишь ему дорогу до этой базы. Понял?
— Нет.
— Это не для средних умов. Затем подстраиваешь всякие ловушки и бяки вот этим вот настырным товарищам. — Палец Кощея ткнул в карту мародеров. — Используй вариант «А». Он самый надежный. Чтоб весь стандартный набор на себе опробовали! Меч-кладенец, Сивка-Бурка и так далее. Чтоб, значится, всю дорожку лохов прошли аж до самого дуба с сундуком. О том, что там иголка липовая, кроме меня и магрибского колдуна, никто не знает.
— Я знаю, шеф.
— А вот это ты сказал напрасно, — расстроился Кощей, — кто много знает, долго не живет. Кем я тебя теперь заменю, остолоп?
Под каменным столом, за которым проходила эта неспешная беседа, что-то зашуршало. Оттуда выкатились два гномика со свитками в руках. Освидетельствовав физиономию Соловья, они сверили его фейс с портретами на свитках, радостно пискнули и, дружно завопив: «Чур, он мой! Я его первым нашел!» — вцепились в разбойника и начали тянуть в разные стороны. Соловей, здоровенная орясина, недоуменно смотрел на потуги малышей, пытаясь въехать: чего от него хотят? Первым сообразил Кощей и, взяв одного из гномиков за шкирку, начал отнимать у него свиток.
— Отдай, — заверещал гномик, — это мое!
— Уже не твое, — возразил бессмертный злодей, завершая экспроприацию.
Гномик в отместку сердито цапнул его за палец и, пока Кощей тряс укушенной рукой, нырнул обратно под стол. Второй гномик не стал ждать развязки и юркнул следом.
— Вконец обнаглел маленький народец! — рассердился Кощей, разворачивая бумагу. — Слушай, да это ж ты… Шестьсот мешков золота?! Я б за тебя гроша ломаного не дал!
— Не ценишь ты меня, шеф, — закручинился Соловей.
— Ну почему… уже начинаю… Я вот думаю: может, сдать тебя? А что, властелином мира стану — и сдам. Шестьсот мешков-то, они не лишние. Ну не дуйся, не дуйся, шучу…
И тут какая-то мысль заставила Кощея нахмуриться. Несколько мгновений он сидел, молча пережевывая ее, а потом стал чернее тучи.
— Так… пшел вон! Мне подумать надо. — И, не дожидаясь, пока Соловей выйдет из кабинета, подскочил и начал нарезать круги вокруг стола с бешеной скоростью. Так ему было легче думать.
Флегматично пожав плечами, разбойник вышел из кабинета, чуть не сбив с ног Ягу, старательно подслушивавшую под дверью, за что от нее же еще раз схлопотал по загривку. Как только дверь за Соловьем закрылась, Кощей разразился гневной тирадой:
— Позор! Куда катится мир! За какого-то зэка, отморозка, мозгов — ноль, шестьсот мешков золота! Принцессы влюбляются в драконов! На меня, бога, наезжает какой-то жалкий колдун из Магриба! Плевать я хотел на его миллионолетний стаж! У меня, может, больше! Пусть спасибо скажет, что я забыл, когда родился… а то бы как дал! И вообще, какой псих создавал этот мир? Печенками чую — шизик! Больной на голову со всех сторон! Так, где мои гениальные мозги? — Кощей затормозил, с грохотом выдвинул ящик письменного стола, потом опомнился: — Чегой-то я? Здесь они, родимые, здесь! — Он шлепнул ладошкой по своей мудрой лысой голове, сел за стол и уставился на карту мародеров. — Напряжемся и попытаемся
