всё равно обычно евреек чаще, чем христианок, осуждали за чернокнижие и ведьмовство, возводя на костёр.
Без долгого суда и следствия, в праздничном платье, сшитом её сестрой, девушку повели на казнь. Сжигать ведьм было принято в рубище. Но городские власти сэкономили и на этом, попросту изорвали на еврейке платье. Так что теперь оно свисало грязными лохмотьями с её прекрасного тела.
В толпе не было видно Янека, он так и не появился, хотя Ребекка выглядывала его до последнего. Казалось, она не замечает оскорблений и плевков, летящих в неё, ни того, как укладывают дрова вокруг столба, к которому её накрепко привязали. Только одного хотела она сейчас: успеть перед смертью увидеть любимого…
Это произошло через два дня после того, как Эсфирь узнала о том, что случилось с её сестрой. Потому что день был воскресный, и именно в этот день недели тогда было принято сжигать ведьм во многих государствах.
Эсфирь успела провести один магический ритуал, но он не помог. Попыталась подкупить стражника у темницы, но тот оказался принципиальным и только из жалости не арестовал девушку за взятку, позволив ей уйти. Потому что по приказу строгого начальства должен был хватать и допрашивать всех, кто интересовался «ведьмами».
Она могла бы применить более сильное колдовство, попробовав расправиться с воинами, охранявшими темницу, но боялась помешать Янеку, веря, что он в это время доступными ему способами делает всё, чтобы освободить возлюбленную. Но красивый пан не спешил…
… И вот теперь Эсфирь стояла на площади среди народа, вынужденная наблюдать неминуемую гибель своей сестры.
— Верные мои курдуши, помогите!
— Прости, хозяйка, но что ты от нас хочешь? Задуть костер? — услышала она писклявый голосок и следом увидела его обладателя, маленького сморщенного демона с острыми клыч-ками, ощеренными в довольно ехидной улыбке.
— Хотя бы!
— Но мы не можем даже приблизиться к помосту, рядом с ней стоит священник, отец Теодорих. А он так силён в вере! — сказал другой голосок.
Появившийся следом демон был очень похож на своего товарища, только на голове у него был чубчик из рыжих волос, в то время как череп первого курдуша был лыс как колено.
Их никто не видел, кроме хозяйки. Священник не переставая читал молитвы на латинском языке, а костёр разгорелся в мгновение ока, окончательно поглотив в дыму и огне несчастную девушку. Она больше не кричала…
— Но мы можем отомстить этому Янеку, он ведь струсил, злодей, — добавил второй курдуш, засучивая маленькие рукава.
— Он испугался и предпочел остаться в стороне, чтобы не потерять обещанную ему королём должность командира одного из отрядов дворцовых стражников, — презрительно сообщил лысый курдуш.
— Он предал мою Ребекку и не выступил в её защиту, как обещал… — произнесла Эсфирь, с трудом выговаривая слова, её сердце было разодрано на куски болью, а её помощники напомнили ей о том, ради чего стоило жить дальше.
Месть! Она отомстит Янеку со всей беспощадностью настоящей, а не мнимой ведьмы.
Три дня спустя Янек, всё ещё грустный и раздосадованный историей с сожжённой за колдовство Ребеккой, историей, в которую он чуть не оказался замешан, сидел в своей спальне. Как и многие легкомысленные мужчины, он спешил переложить всю вину на погибшую девушку…
И как она смогла его провести? Обманула его своими невинными глазами и чистым голосом, прокралась к нему в душу. А может, она его приворожила к себе? Скорее всего. Он ещё легко отделался. Женив на себе, она бы из него все соки выпила и свела в могилу, завладев богатством, которое ему досталось после смерти дяди, всё, что тот добыл своим мечом в походах. Хорошо ещё, другие успели вовремя разглядеть её ведьминскую сущность и спасти жизнь молодого чешского пана…
Злобой и обвинениями пытался он заглушить внутренний голос, который говорил ему, что она была чиста перед всеми. А он погубил её тем, что не захотел опозорить имя князей Нетворжичей заступничеством за какую-то еврейку… Но с другой стороны, теперь, когда он возглавил семью, на нём ещё больше ответственности! Он пример для младших братьев и кузенов. Что было бы, узнай они об их истинных отношениях?! Стыд…
Но ему пора было идти во дворец, сегодня первый день службы, его отец бы гордился сыном. Воспрянув духом от этих мыслей, он, отпустив слугу, начал быстро одеваться. Теперь ему надо учиться всегда одеваться самому.
— Добрый день, господин Янек.
Молодой человек быстро обернулся, но, естественно, в комнате никого не было.
— Кто здесь?
— Чёрт, конечно.
— Какого чёр… То есть что за святые пророки? Кто посмел в этом доме меня разыгрывать? Покажись, где ты прячешься, трус?
— Сам ты трус, — обидчиво произнёс голос. — Но не надо меня сердить, я здесь для того, чтобы передать послание твоей Ребекки, которую ты бросил погибать.
— Я ничего не мог поделать! Но покажись же, я тебе не верю! Что за послание? Она умерла.
— Ещё бы, но вернулась и теперь хочет поговорить с тобой. Сегодня в полночь. На Карловом мосту, на том месте, где вы впервые встретились.
— Бред какой-то! Откуда ты узнал?!
Разговаривая с голосом, Янек метался по комнате, мечом протыкая и откидывая все занавеси, полог, ширму.
— Позволь поинтересоваться, что ты делаешь? — спокойно произнёс голос.
— Не прикидывайся дурачком, я найду тебя!
— Можешь не трудиться, я рядом с тобой, — насмешливо ответил курдуш — это был тот, который с хохолком.
— Покажись мне, я тебя не боюсь!
Напуганный Янек начал рассекать воздух вокруг себя, кружась на одном месте.
— Так не забудь. В полночь. Она хочет поговорить прежде, чем уйдет навсегда. Не знаю, может, хочет сказать, что прощает тебя…
В это время Эсфирь, не в силах смириться с тем, что потеряла сестру безвозвратно, начала готовиться к страшному ритуалу, который решила провести ночью на могиле сестры. Вся еврейская община поднялась, все знали Ребекку и её доброту, но привыкли к несправедливым убийствам евреев. У самого короля было испрошено разрешение похоронить её по еврейским обычаям на своем кладбище. И им дано было такое соизволение…
Но зачем человеку тогда нужно чародейское искусство, если и оно тут будет бессильно? Эсфирь решила попытаться вернуть свою любимую сестру из глубин могилы. Он зарядила талисманы с помощью магии Каббалы и, как Аэндорская волшебница, вызвавшая дух пророка Самуила, вызвала настоящего демона.
— Моя бедная сестра как-то назвала меня Аэндорской волшебницей. У чародейки, колдовавшей для царя Саула, получилось, значит, и у меня получится!
И сама себе ответила:
— Самое большее, что сделала та волшебница, был вызов бесплотного духа, если то был не обман. Но если так, значит, я буду лучше!
В эту ночь почти одновременно произошло два события, связанных с именем Ребекки. На мосту рядом с распятием появился закутанный в плащ молодой человек. Лицо его было бледно, он озирался по сторонам и шёпотом ругал себя, что пришёл сюда.
— Господи, помоги! Ладно, подожду немного и пойду. Дьявол привёл мои ноги сюда, как будто я не понимал, что делаю. Но только чувство вины перед Ребеккой заставляет меня оставаться здесь.
