походил на вампира. В свою очередь ученый тоже уставился на Илью.
— Илья Муромец! — Богатырь протянул ему могучую руку.
— Просто Альфред! — произнес ученый и крепко ее пожал.
— Да вы проходите, проходите, чего в дверях стоять? — засуетился граф.
Богатыри вошли в мастерскую. Просторное помещение было заставлено столами, верстаками, стеллажами. Все это, в свою очередь, было загромождено какими-то чудными вещами, каких Яромир отродясь не видывал и даже не подозревал, что такое может быть.
На столе посередине комнаты стояла прозрачная бутыль, опутанная какими-то трубочками. В бутыли сердито бултыхалось что-то пронзительно голубое и чистое, пронизанное золотистыми жилками. Оно явно стремилось выплеснуться наружу, но хитрые трубочки возвращали содержимое сосуда обратно.
Сквозь стеклянные стенки доносилось сердитое ворчание.
— А я знаю, что это такое! — обрадовался Яромир.
— Что? — заинтересовался Альфред, с любопытством наклонив красивую голову.
— Самогонный аппарат! — торжественно заявил Яромир. — Там небось бражка булькает, а на выходе первач!
На конце маленького краника действительно созревала тяжелая голубая капля. Альфред слизнул ее и покачал головой.
— Да нет же! Это — загуститель времени. А то, что вы видите в бутыли, это и есть завтрашний день. Вон он какой ясный и солнечный!
— Так ты, брат, завтрашний день воруешь? — нахмурился Илья. — Нехорошо! Чем люди жить будут? Я за это и батьку родного пришиб бы, а тебя и подавно!
— Погодите, братцы, вы меня не поняли, — засмеялся Альфред. — Согласно теории относительности никто ничего не ворует, просто я слегка придерживаю время для вас, а снаружи оно нормальное. — Он хотел добавить что-то еще, но замялся.
— По моему приказу! — важно ответил Дракоша. — Чтобы дорогие гости могли как следует выспаться! А потом, это ведь не везде, а только в нашем районе. Мы его так и называем: спальный район!
Все эти объяснения Яромир понял по-своему:
— Значит, это не брага?
— Конечно нет!
— А что же это такое красивое, с полосками?
— Завтрашний день, — терпеливо повторил Альфред.
— И ты из него гонишь самогонку? Ну ты крутой!
Лицо у Альфреда неожиданно вытянулось. Он уставился на Яромира вытаращенными глазами. Богатырь невольно забеспокоился:
— Что такое? Я грязный, да?
— Ты — гений! — взревел Альфред и бросился к нему на шею. — Вот это идея! Вот это размах! Дистилляция времени! Мы очистим будущее от всякой дряни, чтобы блестело, как стеклышко! Вы только представьте: будущее двойной перегонки! Только лучшая погода, только лучшие мысли, только самые благородные поступки! Надо немедленно этим заняться!
Альфред ринулся вперед, к своей бутыли, запнулся о ногу графа и полетел, вытянув руки вперед, прямо на стол.
— Держи его! — запоздало крикнул Дракоша. Яромир попытался схватить многознатца и не успел. Сверкнув золотым утренним солнцем, бутыль покачнулась и рухнула на пол. Вспыхнули и разлетелись алмазные осколки, что-то громко вздохнуло, мир вздрогнул, и повсюду разлилось золотое сияние.
Яромир не сразу понял, что он лежит. А когда осознал, то не сразу врубился где. Только тогда, когда длинная травина заползла ему в нос, заставив сладко, с оттяжкой чихнуть, он поднял голову и огляделся.
Горячее утреннее солнце било в просветы между деревьями, невесомым пламенем дышало в мелкой листве. Богатыри лежали вповалку на поляне. Илья сладко посапывал, положив голову на замшелый, пробуравленный муравьями пень. Добрыню каким-то образом занесло в дупло векового дуба, и оттуда выглядывал только кончик ребристого шлема. Из густых кустов выглядывали босые ноги Алеши Поповича, чуть тронутые румянцем, словно от стыда. Граф Дракоша лежал в центре поляны, на него в упор бил целый сноп лучей, и упырь-гуманист на глазах съеживался, превращаясь в мумию. Рядом лежал дворецкий Герман и тоже не благоухал. Только Альфреда нигде не было видно.
«Нехорошо получается, — подумал Яромир, с ужасом глядя на графа. — Он к нам как человек, а мы… Надо бы в тенечек его отнести. А кстати, где же замок?»
Замок оказался прямо за спиной. Одну из стен замка разворотило так, словно по ней ударил хвостом кумарский дракон. В какой-то момент из этого провала показалась знакомая фигура и замахала ему рукой. По всклокоченной шевелюре и бодро торчащим усам Яромир узнал Альфреда. Недолго думая он подхватил графа с дворецким под мышку и подбежал к провалу.
От мастерской остались одни обломки, но зато здесь было темно, и Дракоша зашевелился, приходя в себя.
— Что это было? — захныкал он капризным бабьим голосом. — Где я, что произошло?
— Извержение времени! — сказал Альфред, расхаживая по мастерской и подбирая с пола какие-то детали. — Хорошо, что целы остались!
Яромир откашлялся:
— Ну, я вижу, все в порядке? Тогда мы пошли. Нам ждать некогда, солнце уже высоко! А насчет живой воды сделаем, как договаривались. Сначала служба, а потом дружба!
— Вы уже? — огорчился Дракоша. — Как жаль! Мы о многом не успели поговорить! Ах, какая чудная была ночь, полная надежд и танцев! — Граф вздохнул и захрапел, положив голову Герману на живот. Дворецкий недовольно пискнул и тоже заснул нервным вампирским сном. Яромир уже развернулся, когда его окликнули:
Господин богатырь!
— Ась? — Яромир повернулся к Альфреду. Многознатец сжимал в руках бутылку, в которой плескалась мутно-коричневая жидкость.
— Вот, возьмите с собой, пригодится!
Яромир принюхался, настороженно поджал губы:
— Это что? Тоже будущее?
— Нет! — выдохнул ученый. — Это Надракакаш! Чудодейственная настойка. От усталости, от болезней, вообще от всего плохого. Действует мгновенно!
— Настойка — это хорошо, — обрадовался Яромир. — Это вовремя. Только название у нее больно страшное.
— Это потому что… — Альфред привстал на цыпочки и что-то прошептал Яромиру на ухо.
— Вот это по-нашему! — обрадовался Яромир. — Это круто. Надо будет Илью напоить. Для большей рассудительности.
— Простите, а вы куда направляетесь, если не секрет?
Богатырь-с интересом посмотрел на ученого. Тот был полон энергии и на вампира совсем не походил.
— Секрет, — кивнул Яромир, — но тебе скажу. Мы едем в Британию.
— В Британию?! — воскликнул Альфред. — Но это же здорово! Мне всегда хотелось попасть в Коксфорд. Но, боюсь, в ближайшее время я буду занят двойной перегонкой будущего. Возможно, для человечества это единственный шанс… — Ученый замолчал, глядя куда-то вдаль, словно прозревая облик неведомого грядущего. Внезапно он оживился, его глаза озорно блеснули: — Если будете в Коксфорде, передайте от меня привет профессору Невтону. И скажите ему, что он не прав. Что скоро все его открытия накроются медным тазом под натиском моих изобретений! Пусть сидит и мучается! Особенно в свете двойной перегонки будущего.
— Договорились. — Яромир кивнул головой, вспомнил, как Альфред слизнул голубоватую капельку с конца трубки, и, понизив голос до шепота, спросил: — А каково будущее на вкус?
— Кисло-сладкое, как яблочный сок, — вздохнул ученый. — Я иногда позволяю себе рюмочку-другую, но
