Плавно так...
С древних фресок смотрит Спас
Жалобно.
В храмах пусто - волком вой.
Ветрено.
Бреют ангелов и в строй,
В рекруты.
В небе тучи да дожди -
Полосы.
Не дождешься, сколь ни жди,
Голоса.
В церкви ли навеселе
Каяться?
Пуля желтая в стволе
Мается...
Смерть все спишет, все простит
Важно ли?
Что за время на Руси
Страшное...
x x x
Бывает так, что путь нелеп и труден...
Из облаков, от неба отошедших,
Мы падаем на эту землю - люди
Из рода приходящих и ушедших.
Мы можем петь и улыбаться смерти,
Но никому не расстилаться в ноги.
Умеем драться, как морские черти,
И защищать ромашку у дороги.
Когда к стихам примешивая крики,
Мы небо держим или пламя гасим,-
Мы не двуличны, мы, скорей, трехлики
И очень цельны в каждой ипостаси.
Порой бедны, порой богаты словом...
К ногам танцовщиц расшвыряв монеты,
Мы принимаем все, что безусловно,
И понимаем все, что безответно.
Нам нет прощенья - мы его не ищем.
Нам нет награды - мы ее не просим.
Но нам, как сон, дарована Всевышним
Волшебная, таинственная осень!
Поэзия от жалости устала.
Весна - наивна, утомленно лето...
Прильнем к сиянью царского бокала
С сентябрьским возвышенным рассветом!
Нам даровали осень - наше время.
Эпоху менестрелей и сонетов,
Людей, лампадой делающих стремя
И чувствующих грани тьмы и света.
Первопроходцев, всадников, поэтов,
Упавших с неба на песок арены,
Где в поисках единого ответа
Ломавших жизнь, как мирозданья стены.
А люди, нас сочтя за сумасшедших,
В слепой борьбе за собственное счастье,
Не забывая плакать об ушедших -
Не торопясь стреляют в приходящих!
x x x
Опять звонят колокола... Не слишком рано?
Оборвана струна, и даже не смешно...
А время бередит затянутые раны
И, выливаясь в мир, спешит упасть на дно.
Белеют в небесах осколки крыл лебяжьих,
По перышку разнес случайный выстрел их.
Колеблются вдали все оттиски пейзажа
В оттенках городских субботних выходных...
Разложенный пасьянс не сходится упрямо...
И у аптеки вновь зажгутся фонари,
И снова будет ночь, и снова будет драма,
Пусть не на целый свет, так у меня внутри.
По стопкам разложив былые акварели,
Я вспомню имена и подведу итог
Растянутых страниц, неблагозвучных трелей,
Поднадоевших рифм, высокопарных строк.
Пытаясь миновать пороги и овраги,
Вновь совершу один из бытовых грехов.
Оставив на столе лист глянцевой бумаги
И проведя всю жизнь в предчувствии стихов!
x x x
В околесице событий,
в бешеном вращенье буден,
В ритме встреч и расставаний,
в сутолоке очередей
Вновь мелькают торопливо ноги,
спины, лица, груди -
Все в частичном варианте,
как осколки от людей.
Словно зеркало большое,
отражавшее реальность,
Разлетелось на мильоны искривлений,
капель, снов.
И в осколках преломившись,
серединой стала крайность,
И послышалась кантата
в хороводе странных слов.
'Ты пришел сюда незрячим,
ветер шил тебе одежды...
Все твое существованье
означало плоть и тлен!
Но, взвалив себе на плечи
непосильные надежды,
Ты ломал границы знаний
и шатал фундамент стен.
И тебе дарила вечность два крыла,
как смену суток.
День и ночь, огонь и воду,
жар и холод, тьму и свет,
Предначертанный веками
путь сомнения и шуток,
Отрицанье общих мыслей
и в один конец билет.
Хрупкий шаг канатоходца
между двух великих истин:
Рухнуть вправо или влево -
выбор, в общем, невелик.
Балансируя руками, ты пришел
к простейшей мысли,
Что канат, похоже, режут,
и остался только миг.
Миг на лезвии, на грани,
на вершине исступленья,
Где седая пыль Вселенной
начинает круговерть.
Миг последнего причастья
и светлей, и вдохновенней -
Тех нелепейших понятий,
что зовутся жизнь и смерть...'
Мерно тек поток прохожих
мимо стекол ресторана,
И никто уже не думал об утерянных стихах.
Голос смолк, и только звуки
вознесенного органа
Отражались в недалеких,
в предгрозовых, облаках...
x x x
И. С.
Мы живем в едином мире.
Дышим космосом и дымом.
Отражаем вкус предметов в общепризнанных стихах.
Посвящаем их Вселенной, или ветреным любимым,
Или каемся прилюдно в неосмысленных грехах.
Делаем дворцы и горы из песка, золы и пыли.
Стоит только дунуть ветру,- мы изменим весь сюжет.
Но незыблем лишь фундамент, кони загнанные, в мыле,
Перевернутый на рифах, нами брошенный корвет...
Здесь наступит разделенье.
Я останусь - капитаном,
Не оставив свой корабль на возвышенную смерть.
Ты - настроишься на вечность и расчертишь пентаграммы,
Пробуя осколком рифмы - неба пламенную твердь.
А потом навеешь вечер, дальше - ночь.
И я увижу Дом, который ныне - пепел.
Мир, который - позабыл...
Красно-синий флаг с драконом голубей на белой крыше,
В золоченом божьем храме обращенье горних крыл.
Склеп, цветы в высоких вазах, позабытые могилы,
Прадед мой, что в те столетья был шальным и молодым.
Только стрелки циферблата продвигаются уныло,
Но я помню, что когда-то был прощен и... нелюбим.
А теперь, рассыпав время и блуждая наудачу,
От строфы к стихотворенью предваряя ритмов строй,
Мы идем к одной вершине - это что-нибудь, да значит!
Каждый движется своею, непроторенной тропой.
Не попутчик, не конвойный...
Все порой куда как строже.
Разность и еще раз разность...
Кто же знает почему?
Мы живем в едином мире, но не приведи нам боже,
Вдруг достигнуть той вершины и остаться одному!
x x x
Осень... Грустное соседство
Старых писем, прошлых снов.
Уплывает наше детство
В дымке дальних берегов.
Снились мальчикам гусары,
Пробок пьяная пальба,
И металась вдоль гитары
Ошалелая судьба.
Что нашли и что искали
Строго в рифму, точно в такт?
Отшумели, отплясали, отыграли
Первый акт.
Визы, планы, перемены,
С каждым днем слабее боль.
Кто теперь поставит сцену?
Кто теперь напишет роль?
Дуэлянты подустали,
Помирились не спеша,
И взошла на лунной стали
Опаленная душа.
Как же мы, не зная меры,
Словно с царского плеча,
Годы, строки и химеры
Раздарили сгоряча?
Что оставим у истоков
В день, когда услышим вновь
Гордый тон своих высоких
Ненаписанных стихов...
x x x
Я могу не говорить ничего...
Отшумела песен пьяная рать.
В светло-розовом сиянье снегов,
Оказалось, так легко умирать...
Как бродить босым в пуху облаков,
Как расти с травой, по пояс в росе,
Как прислушиваться к ритму шагов
На бетонной, неживой полосе.
Бросит карты мне цыганская дочь...
Выйдут черви и безногий валет.
Потому что за ушедшую ночь
Ни прощенья, ни раскаянья нет...
Если снова запечатан конверт,
В воске оттиск золотого рубля,
И распятый холст прилег на мольберт
В ожидании касанья угля.
Как причастье перед выходом в свет -
Аверс, реверс... Возлюби эти лбы!
Нет клиентов, покупателей нет.
Мерно катится монетка судьбы...
x x x
То ли стон, то ль зарево над землей,
Стадом перепуганным облака.
Только с церкви слышится 'упокой'
Благо, что хоть колокол цел пока.
Сразу и не верится - бред и вздор
Что творится, господи, упаси...
Без суда, без следствия приговор -
Убивают ангелов на Руси!
Руки цепью схвачены без узлов,
И закат до времени так багров,
А по крыльям катится то ли кровь,
То ли просто ржавчина с кандалов.
Все сомненья по ветру, память - в дым,
