Вот и здесь: тебе, держава,
Сладим флот - и в путь пора,
Чтоб ни с юга, ни с востока
Не грозил набегом тать,-
Нам опять в бою жестоком
Мир от недругов спасать...
...И когда под вечер, поздно
В небо вышло туч кольцо,
Петр яростно и грозно
Рассмеялся им в лицо!
ДЕНИС ДАВЫДОВ
Ах, какие струны у гитары!
Ах, какая песня у костра!
И молчат ахтырские гусары,
На затылки сдвинув кивера.
Огрубели руки от поводьев,
Застудило рану на груди...
Только голос медленно выводит
Нежные слова: 'О, пощади...'
Верится, что где-то терпеливо
Ждет нас чья-то нежная ладонь...
Ходят кони, встряхивая гривой,
И косят зрачками на огонь.
Обреченно догорают чурки,
Слушая гитарный перебор:
В нем смешался дивный звук мазурки
С звяканьем удил, клинков и шпор.
Замечтались звезды в небе синем,
Только почему-то не до сна.
...И Денис поет о Катерине
В предрассветный час Бородина.
ДУРОВОЙ
'Кавалерист- девица? Как напыщенно...
Гусар-девчонка, проще говоря...'
Над горизонтом алой нитью вышита
Далекая вечерняя заря.
- Все это бред! Готов о том поспорить я.
А сказкам верит только лишь дурак...
- Mon cher, не забывайте об истории:
Ведь амазонки были, или - как?
- Ах, господа, причина спора стоит ли?
Все это просто глупый анекдот...
- Но женщины, при всех иных достоинствах,
Такой непредсказуемый народ...
- И все-таки поверить этим домыслам?
Ну как ее средь наших молодцов
Не раскусили по походке, голосу,
По формам, mile pardon, в конце концов?
- А вы, корнет? Мы ждем и ваше мнение...
Ответ остер и ум не по годам!
- Вы правы: это недоразумение
Пленит воображенье юных дам.
Ах, дамы!.. Но особо не раскрутишься...
- А помнишь ли красотку в том селе?
- Что? Александров? Очень милый юноша:
Гусар, храбрец, а как сидит в седле!
- С утра в поход - мы вновь отходим к северу,
А там, корнет, начнутся чудеса...
...Ты отвернулась, прислонилась к дереву:
Шумит костер, слипаются глаза.
Уже луна на небе тает медленно,
Но лишь под утро стихнет споров гул.
Ты так устала... Так устала, бедная!
- Что Александров?
- Кажется, уснул...
x x x
Поручик Лермонтов. Полковая разведка.
Внимательный взгляд чуть прищуренных глаз.
Чеченским выстрелом хрустнула ветка;
Холодные звезды, дорога, Кавказ.
Костры отдаленные, песни солдатские,
Разлитый в дурманящем воздухе мед...
Но вот кто-то новый, в мундирчике статского:
'Мне нужен Лермонтов. Пусть войдет.
Вы в красной рубашке? С распахнутой грудью?
Ужели смерти искали взгляд?
Ведь знали: конница и орудия
От пули в спину не защитят...
Поручик Лермонтов, толкуют разное.
За что вас все-таки? Прошу как друг...
Ах, горы любите? А не опасно ли?
Что?! Не опаснее, чем Петербург?!!
Шутить изволите? Напрасно, душенька:
Гусаров-ухарей не долог век.
Не вы ль тот юноша... ну, что про Пушкина?
О... Вы отчаянный человек!
К тому ж поэт. Ну и пели б всласть себе
Про очи томные да нежность рук.
А то вдруг на тебе: конфликты с властию...
Vous comprene moi, мой юный друг?
Вам, может, хочется - весь век в изгнании?
А чтоб покаяться - так недосуг?
Идите... душенька...'
В глухом молчании
Снял шапку белую седой Машук.
СВЯЗЬ ВРЕМЕН
Из былей и легенд седого прошлого,
Средь старых стен и намогильных плит,
Где пену с губ роняющие лошади
В полете обгоняют стук копыт,
Где струги и ладьи, давно отплывшие,
И стук щитов, похожий на прибой...
Где падают друзья, за все простившие
И в этот миг прощенные тобой.
... К нам прошлое идет само собою,
И мы вдыхаем, как горячий дым,
И простоту, и мужество мужское,
И все, что вообще зовем мужским.
Вдыхаем аромат степей ковыльных,
Звон сабель, стрел смертельных суету,
Чтобы не впасть в беспамятство бессилья,
Вдыхаем Правду, Честь и Доброту.
Не очень это просто - стать мужчиной,
Но с прошлым нас навек связала нить,
Где предок мой стоит в ряду былинном,
На шаг не позволяя отступить.
ВРУБЕЛЬ. ЦАРЕВНА-ЛЕБЕДЬ
Царевна-Лебедь...
Опускаю руки
И чувствую безумное желанье,
Как пред иконой, преклонить
Колени...
Мои мечты, души бурлящей муки
И сердца сбой, неровное дыханье
Сквозь образы бесовских
Наваждений,
Как облака, облитые закатом,
В волшебной раме
Камышей прибрежных
Как серебро,
Как молоко,
Как снег...
И хлам забот уносится куда-то:
Я вижу крыльев трепетную нежность
И этот взгляд
Из-под смущенных век.
Царевна-Лебедь, не молчи, молю!
Кто втиснул в кисти дивное искусство,
Заставив хаос
Красок бессловесных
Твердить:
- Люблю...
Люблю...
Люблю?!
До святости возвысив это чувство,
Что рухнуло лавиною отвесной,
Заставив обожженный горем разум
Из ничего на холст явить нам
Чудо!
В которое и сам не вправе верить:
То из былин или славянских сказок,
Из тьмы веков,
А может, ниоткуда?
И вдохновенье можно ли измерить?
...Мне кажется, ты дышишь.
И дыханье
Плывет печальной ласкою на плечи
Далекого и близкого сюжета,
Как первое любовное признанье,
Что душу так томит
И сердце лечит.
Ты только не молчи...
Но нет ответа.
Царевна-Лебедь!
ПАНИ АЛИНА
Здравствуйте, пани Алина!
Не зажигайте свечи,-
Я из двадцатого века
И ненадолго к вам.
Знаете, я вас помню:
Вашу улыбку, плечи...
Вы так внимали дивно
Древним колоколам.
Плащ на вас был атласный,
И серебро браслетов
Схватывало запястье,
Словно оковы льда.
В ваших глазах играло
Золото прошлого лета,
А ведь меж нами были
Эры, века, года.
Слушайте, пани Алина!
Нет, не пугайтесь, что вы, -
К черту проклятия бога -
Я на решения скор:
Знаю, у вашей двери
Стражник стоит суровый.
Знаю: сегодня утром
Вас поведут на костер.
Знаю: престижу церкви
Выгодна гибель ваша.
И красота, наверное,
Страшное волшебство...
Я украду вас, пани!
Вызволю бесшабашно,
Хоть бы и против бога,
Но совершу воровство.
Вы не идете? Как же?
Глупый огонь встречая,
Дальше-то что, скажите:
В пепел, в ничто, в трубу?!
Как же вы, пани Алина?
Пани Алина, прощайте...
Я унесу вас силой,
Переломив судьбу!
x x x
Отзвенела снегами зима,
Но жаре не хватает накала...
Друг влюбился и сходит с ума,
Словно прочих забот ему мало, -
Пишет письма... Строчит, торопясь,
Про тревоги, про ветры, про чувство,
И стихи мои шлет, вдохновясь,
За свое выдавая искусство.
Мне не жалко. И если она
Чуть теплей в твою сторону глянет,-
Буду рад: никакая стена
Между нами на этом не встанет.
А когда ты придешь в ее дом,
Став от счастья немножечко пьяным,
Посмеетесь вы вместе потом
Над бесхитростным этим обманом.
Но уж тут ты меня выручай:
О стихах не веди разговора.
Если ж спросит она невзначай
Обо мне и о той, о которой...
Вот тогда, всем печалям назло,
Ложь свою за улыбкою пряча,
Ей ответь: 'И ему повезло:
Ждет и любит. А как же иначе?'
АРМЕЙСКАЯ МУЗА
Мы не привыкли пятиться -
Жизнь приказала: 'В строй!'
И Муза в легком платьице
Отправилась за мной.
А командир, как в варево,
Меня в Устав, грозя:
- Здесь, матерь вашу, армия!
Здесь с бабою нельзя!
Ну что ж мне - лечь и помереть?
Не выставишь за дверь -
Совсем-совсем ребенок ведь,
Куда ее теперь?
Вон, сквозь ресницы мокрые -
Обида в ручейках:
Начальство, шутки клеклые -
Аж