И возвышенна легкость походки.
Я иду по Москве,
Расточая прохожим улыбки.
В добродушной листве
Слышен отзвук мерцающей скрипки.
Не Ванесса, а жаль...
Демонесса - играет этюд!
Ах, какую печаль
По-э-те-с- сы вразвес продают...
Между дымом и пивом,
Чуть склоняясь, шепча наугад,
Перегарно-лениво
Закругляют концовку сонат.
Я люблю быть чужим,
Как сказала недавно одна.
Мне не нужен нажим,
Я и так с вами выпью до дна!
А когда разорвусь
И приму с панихидой судьбу -
В две строки наизусть
Так, чтоб было не тесно в гробу!
x x x
Вот и настала пустота
Навязанного отреченья...
Серебряная чернь креста -
Черней любого вдохновенья,
Дарованного темнотой,
Проникшей в голос, в кровь и в мысли.
Где, освященный немотой,
Твой остров (континент ли, мыс ли?)
Покинут мной.
Как Одиссей,
Я изгнан заживо из быта,
Из дома, из семьи, из всей
Возможной жизни...
Так избито,
Бездарно, пусто, лживо и
Не-пра-ви-ль-но!
Но, так уж вышло...
Поют влюбленным соловьи,
А разлученные не слышат
Сладкоголосья честных птиц,
Не видят в радуге всю гамму
Цветов.
Вот, в прорезях бойниц
Смерть размещает панораму
Для кладбища былых утрат,
Восторгов, встреч, записок, смеха,
Предновогодних канонад,
Степного дня, лесного эха,
Отхохотавшего костра...
О, как легко и непреложно
Все вдруг признали, что - пора
И далее так быть не должно.
Лишь поцелуй благую весть
Ждет, как ребенок у сугроба.
Он так поверил, что мы - есть!
И мы за ним
вернемся
оба...
x x x
Вдоль кладбища под вечер
Скорей спешу пройти...
Звезд желтенькие свечи
Едва чадят в пути.
Сосны сгоревшей вертел,
Дрожащий крик совы,
Душистый запах смерти
От скошенной травы.
Устало и тревожно
Вздыхает хлябью гать...
Я тоже думал, можно
Успеть и убежать...
Молился, было б силы,
Под карканье и трель
Упасть на дно могилы,
Как в брачную постель.
Где саван, а не платье.
Где не кольцо, а крест -
Чтоб распахнуть объятья
Последней из невест!
x x x
Была любовь... Был вектор и число,
Направленная линия движенья
И поцелуи до самосожженья,
Зеркальное, друг в друге, отраженье -
Всем вопреки или всему назло.
Назло законам, штампам, датам, шорам,
Ритмичности, цикличности вращенья,
Земного, неземного всепрощенья,
Как просьбы - навсегда отдернуть шторы!
Впустить в окно волну живого света
И, удивясь падению иллюзий,
Ночных химер, краснеющих конфузий,
Чуть поклонившись пораженной Музе,
Легко отдать невнятный дар поэта -
В обмен на счастье быть с тобою рядом.
Дышать, смеяться, улыбаться небу,
Молиться Богу, молоку и хлебу,
Идти вдвоем в возвышенную небыль,
В листопаденье и цветенье сада...
Была любовь, парящая, как птица.
Глаза в глаза, почувствовав дыханье,
Потребность говорить с людьми стихами,
Но кто-то свыше изменил названье,
Не дав ей и возможности - родиться...
А что теперь мы можем бросить миру?
Штамп в паспорте и сломанную лиру...
x x x
Одиночество стало - отчеством...
Небо - крышей, деревья - стенами.
Обреченный твоим пророчеством,
Я брожу облаками пенными.
В Петербурге легко состариться,
Здесь иные часы и скорости...
В фонарях монотонно плавятся
Все печали мои и горести.
Этот город с гранитной нежностью,
С розоватой луной над крышами
Дышит сам такой безутешностью,
Что любые страдания - лишние...
Эти встречи считать подарками -
Что пред каменным львом заискивать.
Не сутулясь бродить под арками,
Или дождь в свои вены впрыскивать.
Петергоф обнимать в подрамники
И высматривать птичье пение
Там, где листья плывут подранками
Вслед фонтанному откровению.
Все пастелью тумана смажется,
Все насытится вдохновением,
И слеза на щеке не кажется
Ни судьбою, ни преступлением...
x x x
Устаю от вранья,
От никчемной борьбы сам с собой...
Сонных туч полынья
Вознеслась над моей головой.
Ах, как тянет туда...
В запредельность скопления лиц,
Где осколками льда
Изрешечена плаха страниц.
Как не хочется петь
На костях отзвеневших надежд...
Огрызаюсь на плеть
И хватаюсь за крылья одежд
Проходящих богинь
С демоническим блеском в глазах...
Но какая же стынь
В оловянно-спокойных слезах.
Все равно, все равно...
Головой повалясь в ковыли,
Продырявлено дно
И свинец затерялся в пыли.
Из каких половин
Я судьбой этот узел связал?
У последней любви
Сладок вкус и смертелен оскал...
x x x
Сколько снега меж тобой и мной -
Километры хрусткой белизны.
Этой накрахмаленной зимой
Так надолго мы разведены.
Сколько непорочных простыней
Постелило сладострастье вьюг,
Но семнадцать бесконечных дней
Подтверждают истину разлук.
Сколько намелованных листов
Разложил декабрь только для -
Ста рисунков, тысячи стихов
И шальных записок на полях.
Сколько белогрунтного холста,
Брошенного утром в небеса,
Подарила каждая верста
Для портрета веры в чудеса.
Сколько лебединых облаков
Подтверждают, что не вечен снег
И веселый шум твоих шагов
Нас вернет к заждавшейся весне.
Ты не можешь обо мне не знать.
Я стараюсь справиться с тоской,
А искусству равнодушно ждать
Учат лишь за гробовой доской...
x x x
На бумаге мысли так нечетки...
Брошенные к свету впопыхах,
Строфы дней, размеренные четки
В совершенной формуле стиха.
Встречи обреченные на нежность,
Не касаясь, даже в мыслях, губ...
Совершенно северная снежность
В отзвуках фаготов, флейт и труб.
Марш бравурный, выдох на морозе,
Безразличья сладостная месть...
Рифмочки близки к банальной прозе...
Никаких подтекстов, все как есть.
Поцелуй, наложенный на веки,
Облегчает утомленность глаз.
Так ли трудно полюбить навеки,
Как и умереть в последний раз?
Как поверить в собственную старость,
Как увидеть ангела во сне,
Выясняя, сколько нам осталось,
У глухой кукушки на сосне.
Соком мяты и чертополоха
Склеить сердца рваные края
И ответить не кивком, а вздохом
На вопрос о смысле бытия...
x x x
Любовь - тоска...
И гроб - доска...
И тише времени река...
Метель, метель -
Стели постель,
Укрой в ладонях казака...
Устал мой конь, и нет звезды:
Упала с неба в поздний час.
В стальном молчании узды
Прощальный свет ее угас.
Нас степь неслышно отпоет,
И ночь простит любую блажь.
Зима всегда возьмет свое...
И не захочешь, а отдашь.
Не надо слов,
Не надо снов,
Не надо плакать обо мне.
Там в облаках,
С звездой в руках
Я буду мчаться на коне...
Растает снег, и наголо
Взмахнет лучами солнца круг.
Весны веселое тепло
Разбудит и перо, и плуг.
Вернется песня, и лоза,
И строки первой борозды,
Когда взойдет ее слеза
Взамен моей больной звезды...
x x x
Наступит день, наступит век,
И разойдутся облака,
И мягко снимет слезы с век
Твоя прозрачная рука.
Утихнет страх, отступит лоск
Унылых и пустых сонат,
И херувим сомнет, как воск,
Всю мелочность былых утрат.
Взойдет луна, погаснет зной,
Отдышится от боли грудь,
И медный всадник головой
Кивнет, указывая