– И не тратьте зря силы на попытку мгновенного Перемещения, – продолжил Волкоп. – Переход для вас закрыт до суда, который, я не сомневаюсь, Вы непременно купите. Конечно, если до него доживете. Но уйти отсюда вместе с украденным вам не удастся…
Доминатор снова рассмеялся. На этот раз – гораздо менее уверенно. Было заметно, что ему очень хочется пройти сквозь Волкопа и положить камень на подобающее место. Агенты и НКВДшники напряглись в ожидании команды своего лидера.
– Ну, что ж, – недобрым тоном сказал Доминатор. – Я и вправду не буду тревожить здешних таинственных обитателей. За меня это сделают другие…
Доминатор сжал кулаки и затрясся, словно от какого-то нечеловеческого напряжения. Вместе с ним заходила ходуном земля – вернее, камни, устилающие площадь.
Все с ужасом увидели, как сквозь щели между камнями, где-то на краю площади, стали пробиваться лучи дневного света. Наконец, мостовая вздыбилась. Словно там, на поверхности взорвался мощный фугас, и из-под камней начало выпирать нечто огромное, чьи размеры трудно укладывались в воображении.
Трясти начало так, что все, кроме Доминатора и Волкопа, попадали с ног. Это нечто лезло все выше, занимая почти половину необъятного подземного пространства.
– Крыса! – ахнул Толик.
Будто в подтверждение его слов, раздался невероятной громкости писк, от которого в уши вонзилась острая боль.
– Черт возьми, – закричал Дэн. – Если она влезет целиком, то здесь не останется места! Она нас раздавит!
– Смываемся! – закричал Богдан. – Уйдем под шумок! Им всем сейчас не до нас!
Богдан не успел закончить свою мысль. В противоположном конце площади почти так же взметнулись камни, сверкнул ослепительный дневной свет, и в пространство над площадью взметнулись тысячи мечущихся теней.
– Это солдаты! – воскликнул Толик.
– Наши! – встрепенулся Дэн. – Я к ним…
Словно предупреждая попытку Дэна вступить в контакт, крылатые, похожие на летучих мышей, солдаты открыли огонь. Следом принялись стрелять другие солдаты, пешие. Через несколько секунд, пытаясь разобрать с верхом и низом, в воздухе закувыркались вертолеты. Зарычали танки.
Весь поток огня пронесся над головами друзей, устремившись в сторону чудовища. Крыса, снова испустила свой жуткий вопль и полезла в подземелье еще активнее.
Две демонические силы сближались, готовясь раздавить несчастных, как бы случайно оказавшихся между ними. Громче рева сражения был только безумный крик Доминатора, что светился теперь плавающим синим огнем.
– Что же будет?! – испуганно воскликнула марина и кинулась на грудь Толика, тряся его за воротник куртки. – Что будет?!
Тот только лишь завороженно наблюдал за происходящим.
Доминатор опустил руки, спокойно взял камень и направился к незаполненному «пазу». Он опустился на колено и примерился, чтобы вставить камень на место…
…как вдруг шальной снаряд влетел в Мавзолей.
Внутри сверкнуло. Но звук взрыва перекрыл чудовищный рев. Гранитные плиты разлетелись в стороны, и чернильная тень взметнулась к своду подземелья.
НКВДшники завизжали, словно ошпаренные, и бросились в рассыпную. Трошкин упал в обморок.
– Что это? – произнесла Криста загробным голосом.
– Е-мое… – пробормотал Богдан, а Эрик достал из кармана мел и молча принялся чертить вокруг друзей магический круг.
Тень коснулась ощетинившейся оружием армии, и будто стерла ее край, заставив оставшуюся часть отпрянуть назад.
Затем тень метнулась в сторону чудовищной крысы и на секунду накрыла ее. Когда тень ушла, вместо крысы остался только гигантский кусок покореженного бетона.
Тень зависла над центром площади.
И друзья почувствовали такой нечеловеческий страх, что обессилено упали и принялись кататься по камням, сжавшись в беспомощные клубки.
Волкоп медленно сел у мотоцикла и уронил голову на колени.
Инспектор Горемыкин громко завыл, поджав крылья и уползая куда-то в сторону.
Доминатор, выронил камень и встал, подняв голову кверху – словно его что-то тянуло туда, к этой страшной тени…
Протяжно, невероятно тоскливо и обреченно завыла Рублевка.
…Толик никогда не чувствовал себя так плохо. Только сейчас он осознал, что нет ничего СТРАШНЕЕ САМОГО СТРАХА. Он был парализован и почти желал смерти, чтобы только избавиться от нахлынувшего ужаса.
Но тут он почувствовал, что Марина, которой было, может еще страшнее, искала спасения, прижавшись к нему и рыдая у него на груди. И Толик понял удивительную вещь: именно потому, что его любимой было так страшно, он не имел права бояться.
Это странное рассуждение про «право на страх» помогло ему выйти из ступора. Невероятным усилием
