В точку! Именно этого от него и добивалась наша компания. А для такого колдовства свидетели ни к чему. Даю хвост на отсечение, что сейчас этот нервный молодец постарается выпроводить всех из терема. Тем более что половину работы за него уже сделала Селистена.
Когда временный владелец моего тела покинул горницу, я даже позволил себе выбраться наружу и сладко потянуться. Не могу сказать, что в моем укрытии было так уж тесно, но на воле я чувствовал себя не в пример вольготнее. Вскоре появилась Селистена и коротко рассказала новости. Семейный выход на природу состоится, причем, как и следовало ожидать, в нем примет участие Антип. Совершенно вымотанный за ночь Азнавур сослался на недомогание, на службу не пошел и решил остаться дома. Всеми правдами и неправдами он попытается выпроводить поскорее все семейство прочь.
Замечательно, хвост останется при мне. Наверняка, как только мое семейство покинет терем, колдун отпустит всю охрану и прочий дворовый люд. Оно и верно, нечего вмешивать в наши разборки посторонних. А мне, похоже, пора перебираться в кабинет: уверен, что именно там Азнавур захочет убедиться в своей целости и сохранности. В коридоре меня дожидалась Золотуха, так что добрался до места я без проблем.
За время моего отсутствия в кабинете появился высокий платяной шкаф. Сверху его украшало резное панно, за которым я и притаился. Выбранное место было очень удачным: я мог видеть всю комнату, не рискуя быть замеченным. Ждать пришлось не больше получаса. Вскоре по коридору разнесся торопливый топот сапог и в горницу ворвался Азнавур.
Черного колдуна буквально трясло. Одним резким движением он сбросил на пол пергаменты, следом отправились и чернильница с перьями. Трясущимися руками он снял с шеи кулон с заветным яйцом и положил его в центре пустой поверхности массивного стола. Золотая оправа вместе с цепочкой была немилосердно содрана и отброшена прочь.
– Этого, конечно, не может быть, но лучше убедиться самому, – хриплым голосом выговорил колдун и нервно потер ладони.
Конечно, убедись, а вдруг и в самом деле испортилось яичко?
Между тем лже-Даромир забормотал заклинание, щелкнул пальцами и осторожно дотронулся до хранилища своего тела. Послышался неприятный щелчок, и яйцо лопнуло. Из него вывалился маленький Азнавурчик и тут же принялся расти. Вскоре он принял свои исходные размеры и занял всю площадь стола. Как только процесс восстановления завершился, к телу бросился его законный владелец. Еще некоторое время понадобилось, чтобы убедиться в его полнейшей сохранности.
– Уф, пронесло. Целехонек, – в изнеможении выдавил из себя Азнавур. – Вот это был бы номер, если бы всю оставшуюся жизнь пришлось провести в этом отвратительном теле.
И он выразительно похлопал себя по темечку. И тут я прыгнул. Уже в полете краем глаза я уловил движение со стороны двери – это появилась Сантана. Для удачного колдовства ведьма просила меня сделать так, чтобы одновременно был контакт между всеми тремя участниками процесса превращения. Ее просьба была исполнена наилучшим образом. Мои отточенные когти впились в спину лже-Даромира, и, взвыв от боли, тот рухнул на стол, туда, где и находилась его собственная телесная оболочка. Раздался хлопок, и нашу троицу заволокло бирюзовым туманом.
В следующее мгновение мне показалось, что меня кто-то схватил за шкирку, со всей силы тряхнул и подбросил вверх. Но это еще полбеды, основной же проблемой оказалась дикая боль в спине, словно туда разом забили с десяток раскаленных гвоздей. Дальше – больше, точно такая же боль пронзила мою ногу. Да что же это творится-то, помнится, в кота Азнавур превращал меня более гуманно. Кстати, вот и Барсик, так это он впился мне в голень всеми зубами и когтями! А когти у этой усатой пакости о-го-го какие острые, сам точил…
– Ура, получилось!!! – от радости и боли одновременно что есть мочи завопил я, с трудом отдирая от себя осатаневшего кошака. – Киса, брысь, не до тебя сейчас, после разберемся. Я снова человек!!!
Барсик, конечно, был личностью пакостной, но сообразительной. Именно поэтому, не желая более влипать в чужие разборки, он тут же бросился наутек.
«Хм, а ведь это я сам себе спину исполосовал, – пронеслось в моей голове. – Какие все-таки парадоксы время от времени выдает нам жизнь. Позвольте, а где виновник торжества?
Оказывается, он стоял рядом, с ужасом вытаращив на меня глаза.
– Привет, я вернулся! – шутливым тоном выдал я первое, что пришло в голову, и с разворота со всей дури врезал этому красавчику по холеной физиономии.
Не знал, что можно летать и без помощи крыльев, используя исключительно приданный тебе импульс. Не знаю, как это сочетается с законами физики, а вот с законами жизни сочетается прекрасно. Сам видел, улетел как миленький. Другое дело, что полет был недолгим и вскоре был прерван внезапно встретившейся на его пути стеной.
Справедливости ради должен заметить, что после приземления Азнавур довольно быстро поднялся на ноги и даже бросился на меня с кулаками. Вы не представляете, как он меня порадовал своим поступком. У меня столько претензий накопилось за это время к Азнавуру, что отказать себе в такой малости, как законное мордобитие, мне было не по силам. Странно, конечно, когда колдуны выясняют отношения с помощью кулаков, но тут уж ничего не поделать, так карта легла. Вот выпустим немного пар, разомнемся и примемся биться друг с дружкой честь по чести, со всеми колдовским прибабахами, а пока…
Короткий резаный левой, уход с траектории, правой снизу, и еще один эффектный полет (конечно же не мой). Вообще-то черный колдун был соперником достойным, если бы не отвлекался от главного. Ну как, скажите на милость, во время драки еще думать, как ты выглядишь со стороны? А он умудрялся! То кудрями тряхнет, то эффектно, но бестолково прыгнет, то начнет нести какую-то чушь вроде: «Ты труп!» или «Таких, как ты, я хавал за завтраком!» Честно говоря, меня эта ерунда не шибко отвлекала. Пусть резвится, ежели хочется, тем более что за этими разговорами он, как правило, умудрялся пропускать по чудной прямой плюхе.
Наконец я почувствовал, что время десерта прошло и можно переходить к основному блюду. Судя по тому, что Азнавур после последнего моего удара не спешил продолжить наш разговор, он придерживался такого же мнения. Его лицо, обильно украшенное синяками и ссадинами, было лучшим доказательством того, что время было потрачено не зря. У меня вообще-то тоже бровь оказалась рассечена, но по сравнению с его портретом это не заслуживало особого внимания.
Стараясь не поворачиваться к врагу спиной, я нащупал на полу мой посох и бережно поднял его. А вот теперь разговор будет другой.
– Я могу все объяснить! – попытался вставить слово черный колдун.
