противоположном краю огромного стола. Упакованную Селистену он усадил подле себя, в руках бывшего пекаря сверкнул тонкий, длинный нож. К моему удивлению, он стал угрожать им не пленнице, а приставил к своему горлу.
– Попытаешься сорвать брошь или обездвижить меня с помощью твоего колдовства, пропорю себе горло. Как ты понимаешь, в то же мгновение шейка твоей вспыльчивой супруги окажется подпорченной. Не советую пробовать, я успею среагировать.
Ай, спасибо тебе, Проша, опять, сам того не ведая, подсказал единственно верное решение. Именно сорвать брошь, а уже потом прикончить эту пакость. Как? Пока не знаю, но других вариантов нет. Но колдовать еще опаснее.
– Вот теперь самое время выслушать мои требования. Ты отдаешь мне артефакт «Великой силы» а я отпускаю вас на все четыре стороны. По-моему, обмен равнозначный.
А вот это уже серьезно. Как это можно отдать то, чего у тебя просто нет? Мало того, я даже не знаю, как это выглядит. Хотя, с другой стороны, я сильно сомневаюсь, что Проша сам точно знает, что хочет. Тоже мне охотник за артефактами кипежградского разлива.
– Предупреждаю, торг исключен. Никаких вариантов, кладешь артефакт на стол – получаешь жену!
– Дтмф-фкт! – замычала Селистена.
Ага, конечно, она самая умная, будто бы я сам не отдал бы эту «Великую силу», ежели бы она лежала у меня в кармане. Похоже, никто из присутствующих не верит, что я понятия не имею ни о каком артефакте. И это несмотря на то, что в данный момент я честен как никогда. И где, спрашивается, справедливость?
– К сожалению, у меня мало времени, вас могут хватиться, – напомнил о себе Прохор. – Учти, терять мне нечего. Я прекрасно понимаю, какого врага обрел в твоем лице. Так что либо выйду отсюда обладателем «Великой силы», либо вообще не выйду.
В качестве подтверждения серьезности своих намерений он посильнее нажал на нож. По шее потекла тоненькая струйка крови. Наверняка точно такая же кровь выступила и у Селистены, шея которой была опутана веревками. Нужно было срочно что-то предпринять, все равно предмета торга у меня не было, уступать было нечего.
Эх, далековато сидит этот тип. Был бы поближе, можно было попытаться достать его в прыжке. Набегавшись в шкуре Шарика и Золотухи, я изрядно поднаторел в этом деле. А уж после близкого общения с Барсиком вообще достиг небывалых результатов. Вот прямо так, с ходу, оттолкнуться ногами, прыгнуть и сорвать с него брошь, пока он не успел себя продырявить. Нет, далеко…
Тут затаившиеся доселе крылья скромно зашевелились у меня за спиной. На этот раз они не растерялись и обозначили свое присутствие весьма настойчиво. Точно, используя разом и крылья, и лапы, тьфу, то есть ноги, можно попробовать дотянуться до обнаглевшего пекаря. Помнится, у суперкролика этот процесс получался просто великолепно.
Крылья меня поняли правильно и осторожно принялись выбираться наружу из-под простыни. Хорошо еще, что я не в обычном кафтане: мое нынешнее облачение хотя и неказисто на вид, но для неожиданной воздушной атаки подходит как нельзя лучше. Вскоре они дали знать, что заняли исходное положение и готовы действовать.
– Ладно, я готов! – торжественно объявил я, вставая из-за стола.
Как и следовало ожидать, Проша облегченно вздохнул и на секунду отвел нож от шеи, чтобы стереть выступившую кровь. Этого мгновения мне вполне хватило. С помощью отчаянного прыжка, воздушной поддержки и жгучего желания я достиг заветной цели. К сожалению, этого оказалось недостаточно, я сшиб с лавки Прошу, но вот ни выбить у него нож, ни сорвать с него брошь мне не удалось. Ну да ничего, главное, что я рядом, а в драке ему со мной не тягаться.
Скоро стало понятно, что обрадовался я рановато. Может, в обычной уличной драке я бы расправился с ним одной левой, но на полу трактира (а именно там мы и оказались вместе с Прошей) шансы оказались равными. Он был легче, меньше меня ростом и слабее, но вместе с тем необычайно жилист и вынослив. Кроме того, поставленная передо мной цель никак не принадлежала к разряду легких. Нужно не дать ему зарезать меня, себя и одновременно попытаться лишить противника колдовского амулета. Та еще задачка, доложу я вам!
У нас была довольно странная драка. Мои действия все время менялись в зависимости от планов противника. Когда он хотел зарезаться, мне приходилось яростно спасать его жизнь, не давая совершить задуманное. В конце концов, это ему надоедало, и зарезать хотели уже меня. Как вы понимаете, свою жизнь я защищал не менее активно. К сожалению, в этой суете мне катастрофически не хватало возможности вплотную заняться брошью.
Лихо закрученным клубком мы прокатились по залу, сметая все на своем пути. Мебель у Матрены была чрезвычайно крепкая и добротная, но парочку скамеек мы все-таки разломали. Вскоре я был вынужден признать, что, несмотря на все мои старания, справиться с озверевшим Прошей не могу. Но и он не смог причинить существенного вреда ни мне, ни себе.
А вот разрешилось все совершенно неожиданно. В тот момент, когда я оказался на нижнем этаже нашего плотного общения, а Проша, соответственно, удобно расположившись на мне, пытался очередной раз себя зарезать, что-то могучее и неотвратимое обрушилась на его голову. Не было ни стона, ни крика, только звук двух падающих тел: неудавшегося великого колдуна (которого я немилосердно отбросил в сторону) и связанной Селистены (рухнувшей на пол со скамьи). И если жизнь первого меня интересовала мало, то вторая уже давно стала для меня чем-то большим, чем просто спутник жизни, – собственно самой этой жизнью.
Резать и тем более развязывать веревки я не стал. Вместо этого принялся рыться в солнечной шевелюре моей супруги, пытаясь обнаружить последствия удара. Ведь Прошу-то ударили по голове, я это точно видел.
– Очнется, никуда не денется, – раздался надо мной до глубины души знакомый бас, – обычный обморок.
Какие же густые волосы, никак не могу обнаружить, куда ей досталось.
– Матрена, ты же ее убила! – вырвался из моей груди стон.
– Его, – уверенно поправила женщина-гора, – и ничуть об этом не жалею.
