Ангел быстрого реагирования

различные артефакты и черепа живот­ных. В дальнем конце, у окна, забранного решёткой, стоит стол с расстеленным пергаментом.

А за столом сидит мужчина лет пятидесяти. Борода зави­та в мелкие кудряшки, длинные волосы заплетены в косы, брови и ресницы вычернены. Именно так должен выгля­деть образцовый шумерский подданный.

— Папа! — шагнул вперёд Креол. Креол-старший неохотно поднял глаза от пергамента.

Похоже, он только теперь заметил, что у него посетители.

— Кто бы ты ни был — выйди, войди снова и поздоро­вайся, как положено,— сухо произнёс архимаг, не прекра­щая писать.

Креол плотно сжал губы и на секунду замер неподвижно. Потом он резко повернулся и вышел из комнаты. Шам­шуддин поспешил следом.

Постояв за дверью с полминуты, Креол постучался и, дождавшись разрешения, вошёл вновь. На сей раз — мед­ленно и чинно, наклонив голову так, что подбородок кос­нулся груди.

— Мир тебе, отец,— отчеканил Креол, не поднимая глаз.— Я вернулся домой.

Креол-старший смерил его долгим взглядом. В свет­ло-серых глазах отразилось явное сомнение. Архимаг по­жевал губами и спросил:

— А кто ты вообще такой?

— Я... я твой сын, Креол! — возмущённо выпалил юно­ша.— Ты что, опять про меня забыл, маскимов старик?!

— У меня есть сын? — недоверчиво переспросил Кре­ол-старший.

— Конечно! И это я!

— Да, припоминаю, у меня был сын... или дочь?.. Нет, всё-таки сын, точно. Но ты не он. Кто ты такой, наглый са­мозванец?

— Да это же я, Креол!

— Нет, Креол — это я. Ты мог бы выдумать ложь и поу­бедительнее.

— И я тоже Креол! Мы оба Креолы! Ты мой отец, я твой сын!

— Ты просто лжец. Мой сын был гораздо ниже ростом и уже в плечах. Я отлично его помню.

— Папа, меня не было три года. Я вырос.

— Да?.. Правда, что ли?.. И сколько же тебе сейчас лет?

— Восемнадцать.

Архимаг поднялся из-за стола и внимательно осмотрел сына со всех сторон. Лоб Креола-старшего пошёл морщи­нами, в глазах понемногу забрезжило узнавание.

А Креол-младший едва удерживался, чтобы не топнуть со всей силы ногой. Он всегда знал, что безразличен отцу, но раньше не понимал, до какой степени. Они не виделись всего три года — а родитель полностью забыл о самом его существовании!

— Хорошо, я согласен признать в тебе своего сына,— всё ещё с толикой сомнения произнёс Креол- старший.— Но как я припоминаю, ты должен сейчас находиться в го­роде Симурруме, постигать премудрости Искусства у... у...

— У магистра Халая Джи Беш.

— Вполне возможно. Мне нет дела до его имени. В лю­бом случае ты должен сейчас находиться там. Зачем ты явился сюда? У тебя должна быть по-настоящему веская причина, если ты посчитал возможным отвлечь меня от ра­боты.

— Началась война,— пожал плечами Креол.— Халая призвали в армию. Он отослал нас домой.

— Кого это «нас»?

— Меня и Шамшуддина,— мотнул головой в сторону

друга Креол.

— У меня что — два сына? — недоуменно моргнул Кре­ол-старший.— Нет, не может быть... или?..

— Он мой побратим,— неохотно произнёс Креол.— Мы смешали кровь... случайно, правда...

— В подробностях можешь не рассказывать,— остано­вил его отец.— Мне нет до этого никакого дела.

Воцарилось неловкое молчание. Креол-старший прошёлся по комнате, с явным недовольством поглядывая на назойливую молодёжь. Поразмышляв с полминуты, он кашлянул и спросил:

— Так, значит, вы намереваетесь какое-то время жить

здесь?

— Да. Это ведь и мой дом тоже.

— Верно, верно... Ну что ж, хорошо, можете оставаться здесь сколько пожелаете. Но вам придётся усвоить три пра­вила.

— Помню я твои правила...— устало отмахнулся Креол.

— Возможно. А твоему побратиму они тоже известны?

— Я внимательно слушаю тебя, почтенный абгаль,—

тихо произнёс Шамшуддин.

— Твой побратим воспитан гораздо лучше тебя,— нео­добрительно посмотрел на сына Креол- старший.— Такое впечатление, что ты воспитывался в гипару[2], а не во дворце нашего рода.

Креол растянул губы в кривой улыбке, но ничего не ска­зал. Отец несколько секунд пристально разглядывал от­прыска, а потом произнёс:

— Итак, первое: никакого шума. Если я услышу шум, я уничтожу его источник, не разбираясь, что это такое. Вто­рое: о своей кормёжке заботьтесь сами. О всех прочих по­требностях — тоже. У меня нет никакого желания возиться с несмышлёными отроками. Третье: в мои покои без край­ней нужды не заходить. Я не люблю, когда меня беспокоят во время работы.

—  Позволено ли мне будет спросить, какая может быть крайняя нужда? — почтительно спросил Шамшуддин.

— Пробуждение Ктулху. Если он начнёт ломать крепо­стную стену, тогда можете войти. Только постучаться не за­будьте. Вы поняли?

— Поняли, поняли...

— Мы поняли, почтенный абгаль.

— Тогда проваливайте отсюда и не докучайте мне боль­ше. Я занят.

Дверь за Креолом и Шамшуддином ещё не успела за­крыться, а почтенный архимаг уже выкинул их из головы. Перо вновь забегало по пергаменту, выписывая маленькие значки-клинышки. Сегодня утром Креол-старший ухватил за хвост воистину потрясающую идею — нужно успеть оформить её подобающим образом, пока не улетучилась. Если всё получится, он наконец-то сможет преобразовы­вать металлы один в другой напрямую, одним лишь... как лучше назвать этот процесс? Пожалуй, вернее всего по­дойдёт слово «убеждение». Ещё немного предварительных расчётов, и можно приступать к экспериментам.

— Отец — элементарист до мозга костей,— ворчливо произнёс Креол-младший, шагая по коридору.— Он абсо­лютно не интересуется живыми существами. Я вообще незнаю, как он умудрился жениться и родить сына. Случай­но, наверное, получилось.

Ученики мага бродили по Шахшанору довольно долго. Побывали в саду —огромном, но неухоженном, густо за­росшем разнообразными растениями. Большинство из них высадил здесь дед Креола — мудрый Алкеалол. Рабы не смели даже прикасаться к его посадкам. Кто знает, что за свойства у этих растений, чем они грозят неосторожному растяпе?

На домашнем кладбище Креол посетил могилу матери. Он никогда её не видел — прекрасная Бирдин умерла рода­ми. Рабы рассказывали, что это была женщина удивитель­ной красоты — с тёмно-ореховой кожей, каштановыми во­лосами и изумрудными глазами. Дочь простого водоноса и кушитской рабыни, она уже в пятнадцать лет стала налож­ницей архимага Креола. Тот не испытывал к Бирдин ника­ких чувств — просто решил обзавестись наследником, пока не состарился окончательно.

И вскоре наследник у него появился.

— Она была чуть постарше, чем я сейчас,— отстранённо произнёс Креол, поливая могилу маслом.

— А сколько лет твоему отцу? — тихо спросил Шамшуд­дин, склонив голову в знак уважения перед